Историческая библиотека
Шрифт:
[11] См. Полибий 12.15.2. У Юстина (22.1.12) имя благодетеля Агафокла дается как Дамаскон.
[12] Здесь «хилиарх» означает командира тысячи, но см. Книгу 18.39.7 и примечание. О начале военной карьеры Агафокла см. Юстин 22.1.7–16.
[13] Примерно 325 г. до н.э.
[14] Весьма спорно, что этот Гераклид является дядей Агафокла, упомянутым выше (глава 2.5). Идентичность поддерживают Lenschau (P. — W., Realencyclopädie 8,462, С. В. «Гераклид»), но молчаливо отрицает Нис (там 1,749, С. В. «Агафокл») и Кэри (Cambridge Ancient History 7.618–619). Рукописи Диодора придерживаются правописания Sostratus для имени его коллеги, но многие современные авторы называют его Sosistratus.
[15] Книга 18 в нынешнем виде не содержит ничего ни о Сицилии ни об Италии (см. глава 10.3).
[16] На это время Кротон находился под управлением олигархии, сочувствующей Шестистам в Сиракузах. Несмотря на неудачи указанные в тексте, демократия вскоре укрепилась, и в 317–316 гг. до н.э. отразила, а затем уничтожила силы олигархии (см. гл. 3.3 и 10.3–4).
[17] Это, кажется, был политический клуб, а не регулярный руководящий орган (Cary, Cambridge Ancient History 7,618).
[18] После смерти Тимолеона и в его честь, сиракузяне приняли закон, что отныне они всегда будут избирать коринфян, чтобы вести при их помощи иностранные войны (Плутарх, Тимолеон 38.2).
[19] Ср. Юстин 22.2.1–7.
[20] См. примечание к главе 4.3.
[21] Гимназий, построенный возле могилы Тимолеона (Плутарх, Тимолеон 39.4).
[22] В 317 г. до н.э.
[23] Продолжение в гл. 65. Сицилийской дела, не упомянуты в рассказе
Главы 10-48. Антигон борется и в конечном итоге побеждает других полководцев.
Переводчик: Agnostik.
10. (1) В Италии[1] римляне теперь вели девятый год своей войны с самнитами. Хотя в предыдущем периоде они боролись большими силами, за это время вторжениями, что они делали на вражеские земли, ничего значительного или достойного упоминания не добились; однако они не переставали нападать на опорные пункты и разорять страну. (2) В Апулии они разграбили Давнии и вернули канусийцев, у которых они взяли заложников. Они добавили две новых трибы к уже существующим: фалерны и офентины. (3) Когда это происходило народ Кротона заключил мир с бруттиями, но они по-прежнему вели войну против тех своих граждан, которые были изгнаны демократией, потому что они заключили союз с Гераклидом и Состратом, о которых мы говорили подробно в предыдущей книге[2]. Эта война шла теперь второй год, Парон и Менедем[3], выдающиеся люди, были выбраны стратегами. (4) Изгнанники, отправившись из Фурий и взяв с собой триста наемников, попытались проникнуть в свой родной город ночью, но были прогнаны народом Кротона, и расположились станом на границах земли бруттиев. Вскоре, однако, они подверглись нападению со стороны ополчения граждан, которые намного превосходили их численностью, и все они были убиты в бою.
Теперь, когда мы закончили дела Сицилии и Италии, мы обратимся к оставшейся части Европы[4].
11. (1) В Македонии, когда Эвридика[5], которая взяла на себя управление опекунством, узнав, что Олимпиада готовится к возвращению, послала гонца в Пелопоннес к Кассандру, умоляя его прибыть к ней на помощь как можно скорее, и, осыпая наиболее деятельных македонян подарками и большими обещания, она пыталась сделать их преданными лично себе. (2) Но Полиперхонт, с Эакидом Эпирским, как своим союзником, собрал войско и вернул Олимпиаду и сына Александра на престол. Таким образом, как только он услышал, что Эвридика была в Эви (Euia)[6] в Македонии со своей армией, он поспешил туда с целью решить исход кампании в одной битве. Однако, когда армии были выстроены друг против друга, македоняне из уважения к положению Олимпиады и учитывая выгоды, которые они получили от Александра, изменили свою верность. (3) Царь Филипп и его двор были взят в плен сразу, а Эвридика была захвачена, когда она была на пути в Амфиполь к Поликлу, одному из ее советников. (4) Но затем Олимпиада, таким образом захватив царственных особ и захватив царство без борьбы, не принесла себе счастья, как свойственно человеку, но сначала она заключила Эвридику и ее мужа Филиппа под стражу и принялась жестоко обращаться с ними. В самом деле она замуровала их в ограниченном пространстве и снабжала, чем было необходимо, через единственную узкую щель. (5) Но после того как она в течение многих дней противозаконно обращалась с несчастными пленниками, она приказала каким-то фракийцам зарезать Филиппа, который был царем в течение шести лет и четырех месяцев, но она сочла, что Эвридика, которая выражалась без стеснения и заявляла, что Царство принадлежало ей, а не Олимпиаде, была достойна большего наказания. (6) Она послала ей меч, веревку, и яд, и приказала ей использовать какое-либо на ее выбор средство смерти, не проявляя никакого уважения к бывшему достоинству жертвы, с которой она беззаконно обращалась, ни сострадания к судьбе, что является общим для всех. (7) Соответственно, когда она сама встретилась с похожим оборотом, она познала смерть, что была достойна ее жестокости. Эвридика, в самом деле, в присутствии слуг молилась, чтобы похожие подарки выпали на долю Олимпиады. Потом она положила тело своего мужа, очистила его раны как только позволяли обстоятельства, затем покончила с жизнью, повесившись на своем поясе, ни оплакивая собственной судьбы, ни смиряясь под тяжестью своих неудач[7]. (8) После когда эти двое были убраны с пути, Олимпиада убила Никанора, брата Кассандра, и разорила могилу Иоллая, мстя, по ее словам, за смерть Александра[8]. Она также выбрала сотню самых видных македонян из числа друзей Кассандра и убила их всех. (9) Насыщая свою ярость такими зверствами, она вскоре заставила многих из македонян ненавидеть ее за жестокость; все они вспомнили слова Антипатра, который, как будто произнося пророчество на смертном одре[9], посоветовал им никогда не допускать женщину занять первое место в царстве.
Такое положение во внутренних делах Македонии дало четкое указание о предстоящем перевороте[10].
12. (1) В Азии[11] Эвмен с македонянами-среброщитниками и их командиром Антигеном зимовал в Вавилонии в деревне известной как Карии (Carians)[12]. Он послал посольства к Селевку и Пифону с просьбой оказать помощь царям и присоединиться к нему в борьбе против Антигона. (2) Из этих мужей, Пифон был назначен сатрапом Мидии, а другой - сатрапом Вавилонии, в тот раз, когда повторное распределение сатрапий было утверждено в Трипарадисе[13]. Селевк сказал, что он готов быть полезным для царей, но тем не менее он никогда не согласится на исполнение приказов Эвмена, которого македоняне на собрании приговорили к смерти[14]. После долгих обсуждений в отношении этой политики, они отправили посла от себя к Антигену и среброщитникам, требуя сместить Эвмена с командования. (3) Поскольку македоняне не обратили внимания на это сообщение, Эвмен, похвалив их верность, вскоре отправился с армией из лагеря и бросив лагерь, достиг реки Тигр на расстоянии в триста стадий[15] от Вавилона. Его целью было отправиться в Сузы, где он намеревался вызвать войска из верхних сатрапий и использовать царские сокровища для своих насущных нужд. (4) Он был вынужден, однако, переправиться через реку, потому что страна за ним была разорена, а другая сторона была нетронутой и могла дать обилие пищи для его армии. (5) Когда он, соответственно, собрал лодки со всех сторон для переправы[16], Селевк и Пифон спустились вниз на двух триерах и большом числе плоскодонок, это были уцелевшие суда из тех, что были построены Александром вблизи Вавилона[17].
13. (1) Направив эти суда к месту посадки, Селевк и Пифон снова попытался убедить македонян отстранить Эвмена от командования и прекратить предпочитать против своих собственных интересов человека, который был иностранцем, и кто убил очень много македонян. (2) Но когда Антиген и его люди не были ни в коей мере убеждены, Селевк отплыл в некоторые древние каналы и очистил их водозаборы, которые засорились с течением времени. Так как македонский лагерь был окружен водой и соседние земли со всех сторон в настоящий момент затоплены, была опасность, что весь лагерь будет уничтожен наводнением. (3) В тот день македоняне бездействовали, не зная, как справиться с ситуацией; но на следующий день они доставили плоскодонки, числом около трехсот, и переправили большую часть армии; никто не препятствовал их посадке; у Селевка была только кавалерия и та слишком сильно уступала в численности противнику. (4) Но когда ночь настигла них, Эвмен, так как он тревожился за обоз, отослал македонян обратно через реку, и под руководством одного из жителей области, начал копать в определенном месте,
14. (1) Пифон был назначен сатрапом Мидии, но когда он стал стратегом всех верхних сатрапий, он предал смерти Филоту, бывшего стратега Парфии, и поставил на его место своего собственного брата Эвдама[19]. (2) При этом все другие сатрапы объединили свои силы, опасаясь, что они могли бы подвергнуться такой же участи, до тех пор пока Пифон бунтовал и включал великие предприятии в свои планы. Но они предпочли вступить с ним в бой, убили многих из его сторонников, и изгнали его из Парфии. (3) Сначала он удалился в Мидию, но немного позже, он пошел на Вавилон, где он предложил Селевку помочь ему и разделить с ним его ожидания. (4) И, так как сатрапы верхних сатрапий по этой причине сосредоточили свои войска в одном месте, гонцы Эвмена нашли силы готовыми. Наиболее выдающимся командиром, кто по общему согласию взял на себя командование всеми силами, был Певкест, который был телохранителем Александра и был отмечен царем из-за его мужества. (5) Он правил сатрапией Персией в течение многих лет и приобрел большую благосклонность у населения[20]. Говорят, что по этой причине Александр позволил ему одному из македонян носить персидские одежды, желая угодить персам и верил, что через Певкеста он мог бы держать народ послушным во всех отношениях. В это время у Певкеста было десять тысяч персидских лучников и пращников[21], три тысячи человек разного происхождения, снаряженные для службы в македонском строю, шесть тысяч греческой и фракийской кавалерии, и более четырех сотен персидских всадников. (6) Тлеполем[22] из Македонии, который был назначен сатрапом Кармании, имел тысячу пятьсот пехотинцев и семьсот всадников. Сибиртий, начальник Арахосии[23], привел тысячу пехотинцев и шестьсот десять верховых. Андробаз, пришедший от Паропанисадов, в сатрапии которого Оксиарт был наместником, - тысяча двести пеших и четыреста конников. (7) Стасандр, сатрап Арии и Дрангианы, который привел также войска из Бактрии, имел тысячу пятьсот пехотинцев и тысячу верховых. (8) Из Индии пришел Эвдам с пятью сотнями всадников, тремя стами пеших, и сто двадцатью слонами. Этих зверей он приобрел после смерти Александра, вероломно убив царя Пора[24]. Всего было собрано с сатрапами более чем восемнадцать тысяч семьсот пехоты и четыре тысячи шестьсот кавалерии[25].
15. (1) Когда сатрапы вступила в Сузиану и присоединились к Эвмену, они созвали общее собрание, в котором разгорелось много споров о верховном командовании[26]. Певкест думал, что из-за числа солдат, которые следовали за ним в походе и из-за его высокого ранга при Александре, он должен получить высшее командование; (2), но Антиген, стратег среброщитников, заявил, что право на выбор должно быть предоставлено его македонянам, так как они завоевали Азию с Александром и были непобедимы из-за своей доблести. (3) Эвмен, однако, опасаясь, что из-за их соперничества друг с другом, они станут легкой добычей Антигона, советовал, что они не должны выбирать общего командира, но все сатрапы и стратеги, которые были выбраны личным составом армии, должны собираться в царском шатре каждый день, и советоваться вместе об общей пользе. (4) Этот шатер был создан для Александра, хотя он был мертв, и в шатре трон, перед которым они обычно делали возлияние, а затем участвовали в советах по вопросам, которые требовали внимания[27]. Поскольку все одобрили его предложение, как сделанное в общих интересах, он созывал Совет каждый день, как в некоторых городах, управляемых на демократических принципах. (5) Позже, по прибытии в Сузы, Эвмен, получил от лиц, ответственных за казну, сумму денег достаточную для своих нужд; это было исключительно для него, потому что цари в своем письме приказали казначеям выдать любые суммы, которые он запросит[28]. После выплаты македонянам за шесть месяцев, он выдал двести талантов Эвдаму, который привел слонов из Индии, заявив, что это расходы на содержание животных, но на самом деле пытался приобрести благосклонность человека этим даром, ибо он мог решительно склонить чашу весов в пользу любого из соперников, которому бы он предложил себя, так как пользовался страхом, внушаемым зверями. Каждому из других сатрапов - предусмотренную плату войскам, следовавшими за ними из земель, находящимися под их управлением.
(6) Хотя Эвмен оставался в Сузиане, дав отдых своим войскам, Антигон, который зимовал в Месопотамии[29], сначала планировал следовать за Эвменом по пятам прежде чем его силы будут увеличены, но, узнав, что сатрапы и их армии соединились с македонянами, он приостановил свое движение и начал подкреплять свои силы, зачисляя дополнительных солдат, ибо он понял, что война требует больших армий и не простой подготовки.
16. (1) Когда происходили эти события, Аттал, Полемон и Доким вместе с Антипатром и Филотой, взятые в плен командиры армии Алкеты, находились под стражей в одной чрезвычайно сильной крепости[30]; но когда они услышали, что Антигон предпринял поход в верхние сатрапии, полагая, что у них есть благоприятная возможность, они убедили некоторых из своих сторожей освободить их, а затем, завладев оружием, они напали на охрану около полуночи. Их было всего лишь восемь человек, охраняемых четырьмя сотнями солдат, но они преуспели в смелости и ловкости, благодаря своей службе у Александра. Они захватили силой Ксенопифа, командира гарнизона, и бросили его со стены в месте, где скала была шестьсот футов высотой, а затем, после резни некоторых из оставшихся охранников и сбрасывания других вниз, они подожгли здания. (2) За счет тех, кто стоял в стороне, наблюдая исход, они увеличили свою численность до пятидесяти человек. Поскольку в крепости хранилось большое количество зерна и другой провизии, они совещались, должны ли они вместе остаться и использовать прочность позиции, ожидая помощь от Эвмена, или должны бежать как можно быстрее и двигаться по стране, выжидая изменения ситуации. (3) Существовал важный довод, ибо Доким советовал бежать, в то время как Аттал заявил, что он не сможет вытерпеть лишений из-за плохого физического состояния, вызванного заключением. Но пока они спорили друг с другом, уже собрались войска из соседних крепостей, более чем пятьсот пехотинцев и четыреста всадников; и, кроме того, прибыли другие от коренных народов, людей всякого рода, численностью до трех тысяч, которые выбрали командира из своих собственных рядов и остановились около крепости. (4) Когда они неожиданно были закрыты еще раз, Доким, который узнал, что определенный путь спуска не охраняется, отправил посла к жене Антигона Стратонике, которая находилась в окрестностях. Когда он и один спутник бежали по договоренности к ней, ему было отказано в доверии и но был передан страже, а человек, который бежал с ним стал проводником для врага, проведя значительное число их в крепость, и заняв одну из вершин. (5) Хотя последователей Аттала было значительно меньше, их мужество позволило им удерживать свои позиции, и поддерживать борьбу день за днем - они сопротивлялись упорно, и только после осады в течение года и четырех месяцев они были захвачены штурмом.