Историческая библиотека
Шрифт:
(7) Когда Эвмен завершил захоронения павших, он увел армии из Паратакены в Габену, которая была не разорена и способна обильно снабжать армию. (8) Так случилось, что эта страна была в двадцати пяти дней пути от Антигона, если он проходит через населенные области, но если он пройдет через безводную пустыню, путь займет девять дней. В этих областях и на таком расстоянии друг от друга Эвмен и Антигон провели зиму и в то же время укрепляли своих людей[68].
35. (1) В Европе[69] когда Кассандр, который осаждал Тегею в Пелопоннесе, узнал о возвращении Олимпиады в Македонию и об убийстве Эвридики и царя Филиппа, а, кроме того о том, что случилось с могилой его брата Иоллая[70], пришел к соглашению с народом Тегеи и отправился в Македонию с войском, оставив своих союзников в полной растерянности, потому что сын Полиперхонта Александр с войском собирался напасть на города Пелопоннеса. (2) Этолийцы, которые хотели угодить Олимпиаде и Полиперхонту, заняли проход в Фермопилах и преградили проход Кассандру. Кассандр решил не пробивать себе путь через этот район, который было трудно атаковать, но обеспечил себя лодками и грузовыми судами с Эвбеи и Локр и переправил свою армию в Фессалию. (3) Узнав, что Полиперхонт и его армия стоят в Перребии, он направил своего стратега Калласа с армией, приказав ему вести войну с Полиперхоном. Дений, однако, чтобы занять проходы, пошел навстречу войскам, посланными Олимпиадой и взял под контроль дефиле перед ними. (4) Олимпиада, узнав, что Кассандр с большой армией находится вблизи Македонии, назначила стратегом Аристона, приказав ему воевать против Кассандра, (5) а сама ушла в Пидну в сопровождении следующих лиц: сын Александр, его мать Роксана, и Фессалоника, дочь Филиппа, сына Аминты; также Дейдамея, дочь царя Эакида Эпирского и сестра Пирра, который позже сражался против римлян, дочери Аттала, и, наконец, родственники и другие, наиболее важные друзья Олимпиады. Таким образом, вокруг нее было собрано большое число лиц, но лиц, по большей части бесполезных на войне, и не было достаточного количества пищи для людей, которые готовились перенести очень долгую осаду. (6) Хотя было ясно, что есть риск запутаться во всех этих обстоятельствах, тем не менее она решила остаться здесь, надеясь, что многие греки и македоняне придут к ней на помощь по морю. (7) С ней были кое-какие всадники из Амбракии и много солдат, привыкших служить при дворе, а также те слоны Полиперхонта, что остались после того, как Кассандр завладел прочими слонами в своем предыдущем походе в Македонию[71].
Рис. Олимпиада.
36. (1) Кассандр, перешел через перевалы Перребии и, прибыв к Пидне, огородил город от моря до моря частоколом и реквизировал корабли, метательные орудия всех видов, и военные машины у тех, кто хотел бы стать его союзниками, намереваясь осадить Олимпиаду с суши и с моря[72]. (2) Будучи уведомлен, что Эакид, царь эпиротов, собирался прийти на помощь Олимпиаде с армией, он послал стратега Атаррия, дав ему армию и приказав встретить эпиротов. (3) Атаррий выполнил его приказы быстро и, заняв переход из Эпира, удерживал Эакида от активных действий. В самом деле, большинство эпиротов отправились в Македонию против своей воли и подняли мятеж в лагере, и Эакид, который желал помочь Олимпиаде во чтобы ни стало, отпустил из армии недовольных, а тех, кто желал разделить тяготы войны с ним, хотя они и показали свое рвение к борьбе до конца, не были равносильны противнику, потому что малая часть из его армии осталась в строю. (4) Те из эпиротов, которые вернулись в свои родные земли, восстали против своего отсутствующего царя, осудили его на изгнание публичным указом, и заключили союз с Кассандром. Это было нечто, чего никогда не случалось в Эпире с момента, когда Неоптолем, сын Ахилла, стал царем страны, ибо сыновья всегда получали власть от своих отцов и умирали на троне до этого времени. (5) Кассандр получил Эпир как своего союзника и послал Ликиска к ним в качестве регента и стратега; народ по всей Македонии, кто ранее стоял в стороне от союза, в отчаянии покинули Олимпиаду и присоединились к Кассандру. Ее единственная надежда была на помощь от Полиперхонта, но и она неожиданно разрушилась, (6) когда Каллас, который был послан Кассандром как стратег, приблизился к Полиперхонту в Перребрии и расположился там, он взятками подкупил большинство солдат Полиперхонта так, что остались только немногие и самые верные. Таким образом надежды Олимпиады были унижены за короткое время[73].
37. (1) В Азии[74] Антигон, который зимовал в Гадамале[75] в Мидии, видя, что его силы слабее, чем у врага, был озабочен тем, как бы захватить лучшие из них, внезапно напав на них. Так случилось, что враги[76] занимали зимние квартиры, которые были разделены на много частей, так что некоторые из отрядов находились в шести днях пути друг от друга. (2) И Антигон отверг идею идти через населенные местности[77], потому что путь был долгим и легко отслеживался врагом, и он решил предпринять путешествие через безводную пустыню, хотя трудное, но наиболее подходящее для нападения, которое он задумал; ибо не только можно было пройти быстро, но путь позволял легко избежать обнаружения и напасть неожиданно на армию, поскольку ничего не зная о его движении, она будет ослаблена своим разбросанным расположением по деревням. (3) Продумав этот план, он приказал солдатам быть готовыми снять лагерь и заготовить на десять дней запасы пищи, которая не требует приготовления. Сам он, после распространения слуха, что он собирается вести армию против Армении, внезапно и вопреки всем предположениям пошел через пустыню, причем во время зимнего солнцестояния[78]. (4) Он приказал устроить костры в лагере днем, но погасить их полностью ночью, так чтобы никто, видя их с возвышенности, не мог передать весть врагу, о том, что происходит; (5) Почти вся пустыня плоская, но она окружена высокими холмами, с которых можно было легко увидеть мерцание огня с большого расстояния. После того как армия с большими страданиями была в походе пять дней, солдаты из-за холода и, чтобы удовлетворить их насущные потребности, развели костры в лагерях как днем, так и ночью. (6) Увидев это, некоторые из тех, кто жил вблизи пустыни, послали людей, чтобы сообщить об этом в тот же день Эвмену и Певкесту, дав им дромадеров, ибо это животное может двигаться непрерывно в течение почти полторы тысячи стадий[79].
38. (1) Когда Певкест узнал, что обнаружен лагерь в середине пути, он решил отступить в самые отдаленные части местности, на которой зимовали войска, потому что опасался, что они могут быть захвачены врагом до того, как союзные отряды соберутся со всех сторон. (2) Видя его упадок духа, Эвмен убедил его набраться мужества и оставаться на границе пустыни; ибо, по его словам, он нашел способ, при помощи которого он задержит Антигона на три-четыре дня. Если это произойдет, добавил он, собственные силы будет легко собрать, и враг попадет в их руки, когда будет совершенно утомлен и будет испытывать нехватку во всем. (3) В то время как все удивлялись этому странному обещанию и пытались узнать, что в целом мире могло бы помешать противнику идти вперед, он приказал всем командирам следовать за ним со своими солдатами, неся огонь во множестве кувшинов. Затем он выбрал место на высоком основании, обращенном в сторону пустыни и удачно расположенном, чтобы хорошо быть видным со всех сторон и, расставив метки, отметил пространство с периметром в семьдесят стадий[80]. Назначив зоны каждому из тех, кто последовал за ним, он приказал им по ночам жечь костры на расстоянии около двадцати локтей[81] друг от друга и держать пламя ярким в первую стражу, как если бы люди еще не спали и были заняты уходом за своим телом и приготовлением пищи, но притушить во вторую стражу, и в третью стражу оставить только очень малый огонь, так что для тех, кто смотрел бы издали, он казался бы подлинным лагерем. (4) Солдаты исполнили эти указания. Пламя было замечено некоторыми из тех, кто пас стада на противоположных холмах и, которые сочувствовали Пифону, сатрапу Мидии. Полагая, что это действительно был лагерь, они поспешили вниз на равнину и доставили новости Антигону и Пифону. (5) Они были поражены неожиданным известием и остановили поход, чтобы совещаться о том, как использовать эти сведения; ибо опасно было вести армию, которая переживала трудности и нуждалась во всем, против вражеских сил, которые уже были собраны и были хорошо обеспечены. (6) Решив, что было предательство, и что враг собрался, потому что заранее знал о том, что должно произойти, они отказались от плана идти прямо вперед и, повернув направо, пошли к неразоренной части обитаемой местности, так как они хотели дать отдых армии после лишений.
39. (1) Когда Эвмен перехитрил врага, как описано, он собрал со всех сторон своих солдат, которые были разбросаны во время зимовки по деревням. После установки частокола для защиты и укрепления лагеря глубоким рвом, он принимал союзников, которые подходили время от времени, и он наполнил лагерь всеми необходимыми припасами. (2) Но Антигон, преодолев пустыню, узнал от местных жителей, что, хотя почти все остальные части армии Эвмена собрались, слоны промедлили покинуть свои зимние квартиры и были рядом, отрезанные от всякой помощи. Он послал кавалерию против них - две тысячи мидийских копейщиков и двести тарентинцев - и всю свою легкую пехоту, (3) он надеялся, что, напав на слонов, когда они были отделены, он легко мог бы захватить их и лишить врага одного из самых сильных родов войск в его армии. Эвмен, однако, догадываясь, что они были в пути, направил на помощь полторы тысячи сильнейшей кавалерии и три тысячи легкой пехоты. (4) Поскольку солдаты Антигона прибыли первыми, командиры слонов расположили их в каре и двигались, разместив обоз в центре и позади кавалерию, которая сопровождала слонов, насчитывающая от силы не более чем четыре сотни людей. (5) Когда враг напал на них со всеми своими силами и нажимал все более сильно, конница была разгромлена, подавленная численностью, но те, кто управлял слонами, на первых порах сопротивлялись и твердо держались, даже когда они получали раны со всех сторон и были не в состоянии нанести вред противнику, возвращающимуся любым путем; (6) и затем, когда они к определенному времени утомились, войска присланные Эвменом внезапно появились и избавили их от опасности. Несколько дней спустя, когда войска расположились лагерем друг против друга на расстоянии сорока стадий[82], каждый стратег вывел свою армию на битву, надеясь решить дело.
40. (1) Антигон поставил свою конницу на флангах, отдав под команду Пифона левый, а правый - своему сыну Деметрию, где он сам собирался сражаться. Он расставил пехотинцев в центре и выдвинул слонов по всему фронту, заполнив пространство между ними легко-вооруженными отрядами. Общая численность его армии была двадцать две тысячи пехотинцев, девять тысяч всадников, в том числе дополнительные войска, набранные в Мидии, и шестьдесят пять слонов.
(2) Когда Эвмен узнал, что Антигон занял место справа со своими лучшими кавалеристами, он расставил свою армию против него, разместив свои лучшие войска на левом фланге. В самом деле, он поставил там большую часть сатрапов с отборными всадниками, которые сопровождали их в бою, и он сам намеревался принять участие в сражении с ними. Присутствовал также при них Митридат, сын Ариобарзана и потомок одного из семи персов, которые убили мага Смердиса[83], человек отличавшийся мужеством и обученный с детства военному делу. (3) По фронту всего фланга он выставил изогнутую линию из шестидесяти сильнейших слонов и закрыл промежутки легкими войсками. Из пехотинцев он первыми поставил[84] гипаспистов, затем среброщитников, и, наконец, наемников и прочих солдат, которые были вооружены по македонскому образцу. (4) По фронту пехоты он разместил слонов и достаточное количество легких войск. На правом крыле он поставил более слабую кавалерию и слонов, отдав их всех под команду Филиппу, которому он приказал избегать боя и выжидать результат на другом крыле. Во всей армии Эвмена в это время было тридцать шесть тысяч семьсот пехотинцев, шесть тысяч всадников и сто четырнадцать слонов.
41. (1) Незадолго до битвы Антиген, стратег среброщитников, послал одного из македонских всадников к вражеской фаланге, велел ему приблизиться к ней и провозгласить воззвание[85]. Этот человек, приблизившись на расстояние слышимости к противоположному месту, где стояла фаланга македонян Антигона, прокричал: "Грешники, вы грешите против ваших отцов, которые завоевали весь мир при Филиппе и Александре!" и добавил, что через некоторое время они увидят, что эти ветераны достойны обоих царей и своих собственных былых сражений. (2) В это время младшему из среброщитников было около шестидесяти лет, большинству прочих около семидесяти, а некоторые даже старше, но все они были непобедимы из-за опыта и сил, таковы были умения и смелость, приобретенные в результате непрерывного ряда сражений. (3) Когда это воззвание было передано, как мы уже сказали, среди солдат Антигона раздались сердитые крики о том, что они были вынуждены воевать против своих родственников и своих старейшин, но в рядах Эвмена царило веселье и требования, чтобы он вел их против врага как можно скорее. Эвмен, видя их воодушевление, дал указание трубачам играть сигнал к бою и вся армия подняла боевой клич.
42. (1) Первыми приняли участие в битве слоны, а после них основная часть кавалерии. Так как равнина была большой протяженности и совершено невозделанная из-за соли, которая пропитывала ее, такие облака пыли были подняты кавалерией, что и с небольшого расстоянии непросто было понять, что происходит. (2) Когда Антигон осознал это, он направил мидийскую кавалерию и соответствующие силы тарентинцев против обоза врага, ибо он надеялся, как, впрочем, и случилось, что этот маневр не может быть обнаружен из-за пыли, и что захватом багажа он может одержать победу над врагом без труда. (3) Отряд обошел с фланга своих противников и, не будучи замечен напал на обоз, который был удален от поля боя примерно на пять стадий[86]. Они обнаружили, что он переполнен множеством лиц бесполезных для сражений, но было некоторое число защитников, и вскоре одолев тех, кто сопротивлялся, они захватили всех прочих. (4) Пока это имело место, Антигон вступил в бой с противостоявшим ему противником, появившись с большим количеством конницы, обратил в панику Певкеста, сатрапа Персии, который скрылся в облаке пыли со своей конницей, уведя также полторы тысячи других. (5) Эвмен, хотя он и незначительное число бойцов остались неприкрытыми на оконечности фланга, рассматривал как позор покорность судьбе и бегство, предпочитая погибнуть, защищая с благородной решимостью доверие, оказанное ему царями. Он сам атаковал Антигона. (6) Последовал ожесточенный конный бой, в котором люди Эвмена брали верх храбростью, но у Антигона было численное преимущество, и множество пало с обеих сторон. Именно в это время, пока слоны также сражались друг против друга, вожак слонов Эвмена пал после того, как сразился с сильнейшим из противоположного строя. (7) В этой связи Эвмен, видя, что его силы были повсеместно побеждены, вывел остатки кавалерии из боя и ушел на другой фланг, где он принял на себя командование войсками, которые он передал Филиппу с приказом не вступать в бой. Вот что было результатом столкновения кавалерии.
43. (1) Что касается пехоты, среброщитники тесным строем обрушились на своих противников, убив некоторую часть в рукопашном бою и заставив прочих бежать. Они не ограничивали себя в атаке, схватившись с целой фалангой противника, показав себя настолько превосходно в мастерстве и силе, что из своих людей они не потеряли ни одного, а из противников убили более пяти тысяч и разгромили все пехотные отряды, численность которых была во много раз больше их собственной. (2) Когда Эвмен узнал, что его обоз захвачен, но что конный отряд Певкеста был не далеко, он пытался собрать всех своих всадников, и возобновить конное сражение против Антигона; ибо он надеялся, победив в бою, не только вернуть свой обоз, но и захватить вражеский. (3) Певкест, однако, не хотел слушать его, но напротив отступил еще дальше к реке, а так как приближалась ночь, Эвмен был вынужден уступить обстоятельствам. (4) Антигон разделил свою кавалерию на две части, с одной из которых он находился сам в засаде на Эвмена, выжидая его первый шаг; но другую он отдал Пифону и приказал ему атаковать среброщитников теперь, когда они были отрезаны от поддержки своей кавалерии. (5) Когда Пифон незамедлительно выполнил приказ, македоняне построились в каре и отступили безопасно к реке, где они обвинили Певкеста ответственным за поражение конницы. Вскоре Эвмен присоединился к ним примерно во время света ламп, они совещались вместе о том, что необходимо сделать. (6) Сатрапы, действительно, говорили, что нужно отступать в верхние сатрапии как можно быстрее, но Эвмен заявлял, что они должны остаться и сражаться, ибо вражеская фаланга разгромлена, а силы кавалерии у обеих сторон равны. (7) Македоняне, однако, отказались прислушаться к любой из сторон, так как их имущество было захвачено, а их дети, жены, и многие другие родственники были в руках противника. (8) Совещание соответственно разделилось, не приняв никакого общеодобренного плана, после чего македоняне тайно вступили в переговоры с Антигоном, захватили и предали Эвмена, вернули свое имущество, а также, после получения залога, были зачислены в армию Антигона. (9) Точно также, сатрапы, и большинство других командиров и солдат покинули своего стратега, думая лишь о своем собственном спасении[87].
44. (1) Теперь, когда Антигон неожиданно завладел Эвменом и всей армией, которая противостояла ему, он арестовал Антигена, командира среброщитников, бросил его в яму, и сжег его живым. Он убил Эвдама, который привел из Индии слонов, и Келбания[88], а также некоторых других из тех, кто всегда были враждебны к нему. (2) Заключив Эвмена под стражу, он обдумывал, как лучше всего избавиться от него. Он хотел бы, в самом деле, иметь на своей стороне человека, который был хорошим полководцем и который был бы обязан ему, но он мало верил в обещания Эвмена из-за преданности последнего Олимпиаде и царям, в самом деле, в предыдущем случае, после того как Эвмен был избавлен Антигоном от осады в Норе во Фригии, он тем не менее поддерживал царей весьма искренне[89]. Когда Антигон увидел также, что страстное желание македонян наказать Эвмена не изменилось, он отправил его на смерть, но из-за прежней дружбе к нему, он кремировал его тело, и поместив его прах в урну, послал его родственникам. (3) Среди раненых был и приведен в качестве пленного историк Иероним из Кардии[90], который до сих пор всегда был в почете у Эвмена, но после смерти Эвмена пользовался покровительством и доверием Антигона.