Исторические сочинения о России XVI в.
Шрифт:
Затем московиты вели переговоры о том, чтобы крестьян не угоняли в Литву, на это королевские послы ответили, что это запрещено королем. Поэтому и нужно как можно скорее закончить дело мира, чтобы не случались прочие вещи подобного рода. Затем московиты сказали, что крепости должны быть переданы к Благовещенью [372] (королевские послы были против этого), потом пошла речь о взаимном обмене оружием, для которого, конечно, должны быть получены или указания, или письменные распоряжения короля или великого князя.
372
К 25 марта.
Затем перешли к вопросу о пленных. Московиты просили, чтобы оба государя свободно отпустили всех. Королевские послы протестовали и говорили, что это дело может свершиться только так, как король предписал
Когда закончились переговоры, наступил вечер, и остальное было перенесено на следующее заседание.
В 1-й ДЕНЬ 1582 ГОДА. ДВЕНАДЦАТОЕ ЗАСЕДАНИЕ
Московиты, проведя большую часть ночи у Антонио, просили его (если он хочет сделать нечто очень приятное их великому князю) везде в грамотах о мире называть его «царем казанским и астраханским». Именно поэтому великий князь считает незначительными те крепости, которые намеревается передать королю.
Воспользовавшись этим случаем, Антонио подробно объяснил, что христианский государь [imperator] — тот, звание которого утверждает апостольский престол, который был перенесен с Востока на Запад, после того как византийские императоры отошли от католической веры. Если московит хочет называться законным титулом и получать законные почести, пусть он поведет об этом переговоры с верховным первосвященником на том же основании, что и другие христианские государи, которые знают, что дело казанское и астраханское не так значительно, чтобы давать за это титул как бы нового цезаря, императора и короля. Если он называет это «цезарь», то под этим словом подразумевается «царь», некое заимствование у татар, которое обозначает как бы королевский титул.
На это московиты [сказали]: Гонорий и Аркадий прислали из Рима первому московскому князю Владимиру императорскую корону, а верховный первосвященник через некоего епископа Киприана это утвердил. И остальное, такого же рода. На это Антонио ответил им: Гонорий и Аркадий жили за 500 лет до Владимира [373] . Они же (не зная, что сказать) сказали, что были другие Гонорий и Аркадий, которые жили именно в это время. Тогда снова они стали горячо просить Антонио: чтобы верховный первосвященник, которого называют пастырем вселенской церкви, соизволил приложить усилия, чтобы король на самом деле называл их государя этим титулом [царя] и чтобы за ним [московским князем] сохранился титул «ливонский». Антонио ответил им: «То, что вы желаете называть верховного первосвященника пастырем вселенской христианской церкви, это правильно, так как это установил господь наш Иисус Христос, верховный же первосвященник придает этому мало значения (если только это не соединено с единством церкви и славой божьей); впрочем, себя он называет рабом рабов божьих. Но как сохранить вашему государю титул «ливонский», если он передает крепости королю, разве это справедливо? Если бы ты отдал мне свою одежду и отказался от нее, справедливо было бы тебе считаться ее хозяином?»
373
Гонорий и Аркадий, римсковизантийские императоры начала V века. Гонорий управлял западной частью империи, Аркадий — восточной.
После того как было обсуждено со всех сторон то, что на следующий день должно стать предметом переговоров, явились королевские “послы на назначенное заседание, где речь пошла о Себеже и о сроке будущего перемирия. Королевские послы согласились, чтобы Себеж остался у великого князя, мир же заключат на 8 лет. Московиты в этот день были удовлетворены, они прибавили только, что следующей ночью они намереваются обдумать, не нужно ли будет что-нибудь добавить. Затем королевские послы попросили, чтобы тем крестьянам, которые присягнули королю, московский князь не нанес какой-нибудь обиды. Московиты сказали, что охотно дают на это согласие. Когда перешли к вопросу о передаче крепостей, было сказано, что Дерпт и другие достаточно укрепленные города будут переданы [королю]. По-видимому, и здесь между послами не возникло разногласий. Московиты попросили, чтобы был выделен королевский отряд [для сопровождения] при отъезде владык и попов (то есть их священников), также и в других случаях, в особенности, при вывозе святых икон, чтобы они не попали в руки шведского короля. Так как здесь королевские послы были не во всем согласны, Антонио сказал, что справедливо всё вывезти в безопасности, тем более, что московиты не требовали присылать какие-нибудь другие отряды, кроме тех, которые их сопровождали.
На этом был положен конец заседанию.
2 ЯНВАРЯ 1582 ГОДА. ТРИНАДЦАТОЕ ЗАСЕДАНИЕ
В этот день пришли на съезд из королевских после лишь воевода [Збаражский] и Михаил Гарабурда. Альбрехт Радзивилл остался дома, по их словам, по болезни.
Когда Антонио спросил их, смогут ли они в его отсутствие принять какое-либо решение, они сказали, что это будет иметь силу, и тогда были приглашены московские послы. Они на вопрос Антонио о длительности перемирия предложили прибавить к нему еще год, чтобы мир длился 9 лет. Королевские послы согласились с этим сроком. Затем королевские послы под влиянием наставлений Замойского потребовали, чтобы московиты отказались ото всей Ливонии и соблаговолили грамоту закончить таким заключением, на основании которого (даже если бы об уступке Ливонии и не говорилось в точных выражениях) это можно было бы понять. Антонио не одобрил характер столь двумысленного решения и сказал им в частной беседе следующее: «Требуйте Ливонию в самых ясных выражениях, чтобы [не] казалось что вы, как будущие братья, взяли ее обманом».
Московиты ответили: «Мы 5 дней тому назад ясно ответили, что уступим целиком всю ту Ливонию, которая находится во власти великого князя: что касается тех крепостей, которые в руках шведского короля, о них мы не собираемся говорить. Если вы придумываете новые обстоятельства, вы тратите время, пройдет год, пока мы заключим мир». Михаил Гарабурда еще раньше сделал заявление, и об этом заявлении было сказано выше, и просил Антонио, чтобы тот принял его так, чтобы это дело было закончено. Текст этого заявления Михаил передал Антонио, затем сделал с него копию, так как образец находился в руках Антонио. Все это было скреплено по инструкции со стороны королевских послов подписью и королевской печатью, и не было бы промедления в заключении мира, если бы московиты захотели отказаться от титула и прав на Ливонию. Антонио, пока одна беседа шла за другой, сказал королевским послам: ему кажется, раз дело находится в таком состоянии, и, вероятно, оно заранее не было достаточно продумано, необходимо позаботиться поименно переписать и перевести [названия] всех крепостей, которые занимает великий князь, пограничных областей и прав на них, необходимо перевести также [названия крепостей], если они в настоящее время в руках у московита и если даже известно, что он их удерживает уже долгое время. И (если им угодно) в грамотах постараться не приписывать великому князю титула «господина ливонского», что было предписано королем по его желанию и на основании его инструкции.
Затем послы вели переговоры между собой об определении границ Ливонии, и московиты отложили это дело до прибытия посольства для утверждения, а королевские послы настаивали, чтобы это решили [сейчас] между собой, чтобы искоренить какую бы то ни было возможность [возобновления] споров. Московиты сказали: «Если мы не сможем достаточно точно [это] установить (так как мы не знаем всех границ), нам придется обратиться за разъяснениями к нашим государям». Тогда же и та и другая сторона согласились, чтобы они были такими, какими были издревле. Затем на вопрос королевских послов, если Себеж останется за великим князем, а Велиж — за королем, не смогут ли оба государя с помощью послов в том же году повести дело об их обмене, московиты ответили, что никоим образом не хотят этого записывать в условиях перемирия, но надо ясно [указать], что за великим князем остается Себеж, а Велиж добровольно передается королю.
Но королевские послы, считая, раз они владеют Велижем, то могут добиваться уступки всей Ливонии, возобновив обсуждение, начали тратить время: сначала они потребовали число и название крепостей, которыми московит владел до нынешнего времени. Их московиты тотчас назвали. Затем тех, которые занял шведский король, и, наконец, сказали, что переговорят обо всем этом с князем Альбрехтом Радзивиллом и на следующий день придут на заседание.
НАЗВАНИЕ КРЕПОСТЕЙ, КОТОРЫЕ ДОЛЖЕН ПЕРЕДАВАТЬ МОСКОВСКИЙ КНЯЗЬ
Ленвардт, Скроена, Астерадт, Кокенгауз, Круцборг, Борзун, Кудун, Чествин, Луза, Режица, Влека, Володимерец, Ровно, Горойя, Трикат, Алист, Перколь, Салач, Новгородок Ливонский, Керепеть, Дерпт, Муков, Рандек, Ринхоль, Конхоль, Каулетц, Курслов, Лаис, Тарваз, Полчев, Пайда, то есть Белый Камень, Вильян, оба Пернова.