Историки Рима
Шрифт:
17. А отцы между тем с вожделением думали о царстве и терзались скрытой враждою. Не то чтобы кто-либо желал власти для себя — в молодом народе ни один еще не успел возвыситься — борьба велась между разрядами сенаторов. Выходцы из сабинян, чтобы не потерять совсем свою долю участия в правлении (ведь после смерти Тация с их стороны царя не было), хотели поставить царя из своих; старые римляне и слышать не желали о царе-чужеземце. Но, расходясь в желаниях, все хотели иметь над собою царя, ибо еще не была изведана сладость свободы. Вдобавок отцами владел страх, что могут оживиться многочисленные окружающие государства и какой-нибудь сильный враг застанет Рим лишенным власти, а войско лишенным вождя. Всем было ясно, что какой-то глава нужен, но никто не мог решиться уступить другому. А потому сто отцов разделились на десятки, и в каждом десятке выбрали главного, поделив таким образом управление государством. Правили десять человек, но знаки власти и ликторы были у одного; по истечении пяти дней их полномочия истекали, и власть переходила к следующей десятке, никого не минуя; так на год прервалось правленье царей. Перерыв этот получил название междуцарствия, чем он на деле и был; слово это в ходу и поныне.
Потом простонародье стало роптать, что рабство умножилось — сто господ заместили одного. Казалось, народ больше не станет терпеть никого, кроме царя, которого сам поставит. Когда отцы почувствовали, какой оборот принимает дело, то, добровольно жертвуя тем, чего сохранить не могли, они снискали расположенье народа, вверили ему высшую власть, но так, что уступили не больше, нежели удержали: они постановили, что, когда народ назначит царя, решенье будет считаться принятым лишь после того, как его утвердят отцы. И до сего дня, если решается вопрос о законах или должностных лицах, сенаторы пользуются тем же правом, хотя уже потерявшим значение: отцы дают свое согласие заранее, прежде чем народ приступит к подаче голосов. А в тот раз междуцарь, созвав собрание, объявил: «Да послужит это ко
18. В те времена славился справедливостью и благочестием Нума Помпилий. 236 Он жил в сабинском городе Курах и был величайшим, насколько тогда это было возможно, знатоком всего божественного и человеческого права. Наставником Нумы, за неимением никого иного, ложно называют самосца Пифагора, 237 о котором известно, что он больше ста лет спустя на краю Италии, подле Метапонта, Гераклеи, Кротона, 238 собирал вокруг себя юношей, искавших знаний. Из этих отдаленнейших мест как дошел бы слух о нем до сабинян, живи он даже в одно с Нумою время? И на каком языке он снесся бы с сабинянином, чтобы тому захотелось у него учиться? Или под чьею защитой прошел бы один сквозь столько племен, не схожих ни речью, ни нравами? Стало быть, собственной природе обязан Нума тем, что украсил добродетелями свою душу, и — скорее готов я предположить — взращен был не столько иноземной наукой, сколько древним сабинским воспитанием, суровым и строгим: недаром в чистоте нравов этот народ не знал себе равных.
236
Стр. 157. Нума Помпилий(царствовал, по преданию, в 715-672 гг. до н. э.). — В рассказах древних историков об этом царе лишь сведения о его имени (и, возможно, о сабинском происхождении) основаны на каких-то реальных данных. Предание рисует Нуму царем-жрецом (традиционная противоположность образу царя-воина) и приписывает ему основы римских религиозных установлений (отмечены этрусским влиянием и, по мнению исследователей, не древнее конца VII в.). Рассказывая о них в общих чертах, Ливий главное внимание уделяет заботе Нумы о поддержании мира, законах, общественной нравственности. В век Августа это звучало злободневно, перекликаясь и с официальной идеологией.
237
Пифагор— греческий философ VI в. до н. э. С 530 г. жил в греческих городах южного побережья Италии. Греческие писатели сближали приписывавшуюся Нуме религиозно-политическую систему с пифагореизмом и объявили Нуму учеником Пифагора. Ранние римские авторы приняли эту версию, но потом разработка вопросов хронологии заставила от нее отказаться.
238
Метапонт и Гераклея— города на берегу нынешнего залива Таранто, Кротон— южнее — на Ионическом море.
Когда названо было имя Нумы, сенаторы-римляне, хотя и считали, что преимущество будет за сабинянами, если царя призовут из их земли, все же не осмелились предпочесть этому мужу ни себя, ни кого-либо из своих, ни вообще кого бы то ни было из отцов или граждан, но единодушно решили передать царство Нуме Помпилию. Приглашенный в Рим, он, следуя примеру Ромула, который принял царскую власть, испытав по птичьим приметам волю богов касательно основания города, повелел и о себе вопросить богов. Тогда птицегадатель-авгур, чье занятие отныне сделалось почетною и пожизненной государственной должностью, привел Нуму в крепость и усадил на камень лицом к югу. Авгур, с покрытою головой, сел по левую его руку, держа в правой руке кривую палку без единого сучка, которую называют жезлом. Помолившись богам и взяв для наблюдения город с окрестностью, он разграничил участки от востока к западу; южные участки, сказал он, пусть будут правыми, северные — левыми; напротив себя, далеко, насколько хватал глаз, он мысленно наметил знак. Затем, переложив жезл в левую руку, а правую возложив на голову Нумы, он помолился так: «Отец Юпитер, если боги велят, чтобы Нума Помпилий, чью голову я держу, был царем в Риме, яви надежные знаменья в пределах, которые я наметил». Тут он описал словесно те предзнаменованья, какие хотел получить. И они были ниспосланы, и Нума сошел с места гадания уже царем.
19. Получив таким образом царскую власть, Нума решил город, основанный силой оружия, основать заново на праве, законах, обычаях. Видя, что ко всему этому невозможно привыкнуть среди войн, ибо ратная служба ожесточает сердца, он счел необходимым смягчить нравы народа, отучая его от оружия, и потому в самом низу Аргилета воздвиг храм Януса 239 — показатель войны и мира: открытые врата означали, что государство воюет, закрытые — что все окрестные народы замирены. С той поры, после царствования Нумы, закрывали его дважды: 240 один раз в консульство Тита Манлия 241 по завершении Первой Пунической войны, другой (это боги дали увидеть нашему поколению) — после битвы при Акции, когда император Цезарь Август установил мир на суше и на море. Связав союзными договорами всех соседей, Нума запер храм, а чтобы с избавленьем от внешней опасности не развратились праздностью те, кого прежде обуздывал страх перед неприятелем и воинская строгость, он решил вселить в них страх пред богами — действеннейшее средство для непросвещенной и, сообразно тем временам, грубой толпы. А поскольку сделать, чтоб страх этот вошел в их души, нельзя было иначе, как придумав какое-нибудь чудо, 242 Нума притворился, будто по ночам сходится с богиней Эгерией; 243 по ее-де наущению и учреждает он священнодействия, которые богам всего угоднее, назначает для каждого бога особых жрецов.
239
Стр. 158. Храм Януса— так обычно называют это небольшое четырехугольное строение с воротами с обоих концов. У Ливия оно, строго говоря, именуется просто «Янус», то есть «врата» (у некоторых других писателей — «врата войны»). Они стояли на Форуме у начала улицы Аргилета. Янус— бог входов и выходов, освящавший всякое начинание.
240
…закрывали его дважды…— Мирных периодов в истории Рима было, конечно, больше. Видимо, самый обычай существовал не всегда. При Ливии он был возрожден Августом (который закрывал храм в 29 и 25 гг. до н. э.) в пропагандистских целях.
241
Тит МанлийТоркват — консул 235 г. до н. э. Его имя называют в той же связи и другие писатели, но Первая Пуническая война (началась в 264 г. до н. э.) кончилась в 241 г. до н. э. в консульство Авла Манлия Торквата. Возможно, у Ливия (и других) — ошибка в имени.
242
Стр. 159. …придумав… чудо…— «Благочестивый обман», дозволенный, по воззрениям древних, царю-философу, «воспитателю» народа, каким изображается Нума.
243
Эгерия— божество одного из источников, питающих озеро Неми близ города Ариции, откуда ее культ и перешел в Рим.
Но прежде всего Нума разделил год 244 — в соответствии с движением луны — на двенадцать месяцев, а так как тридцати дней в лунном месяце нет и лунному году недостает одиннадцати дней до полного, образуемого кругооборотом солнца, то, вставляя добавочные месяцы, он рассчитал время так, чтобы на каждый двадцатый год любой день приходился на то же самое положение солнца, что и в исходном году, а совокупная продолжительность всех двадцати лет по числу дней была полной. Нума же учредил дни присутственные и неприсутственные, 245 так как небесполезно было для будущего, чтобы дела, ведущиеся перед народом, на какое-то время приостанавливались.
244
…разделил год…— реформа римского календаря в действительности относится к этрусскому времени.
245
Дни присутственные и неприсутственные— имели религиозное обоснование. Считалось, что в присутственные дни лицо, творящее суд, может без нечестья произносить любое слово; в неприсутственные — ему не дозволено произносить слова: «даю», «говорю», «присуждаю».
20.
246
Фламин— жреческая должность. Ведал культом какого-нибудь одного божества, надзирал за жертвенным огнем.
247
Квирин— древнее римское божество сабинского происхождения (бог городской общины, блюститель войска в мирное время), отождествленный впоследствии с обоготворенным Ромулом.
248
Салии— очень древняя (возможно, даже древнее времен Нумы) коллегия жрецов-«плясунов». Их танец в оружии, первоначально магический, отвращающий зло, превратился под этрусским влиянием в военный. Священная песнь салиев была непонятна уже во времена Ливия.
249
Градив— одно из прозвищ бога войны Марса. Марс Градив считался зачинателем войны (завершителем — Марс Квирин).
250
«Анцилии»— священные щиты продолговатой формы. По легенде, такой щит упал с небес Нуме в руки во время чумы. Чтобы лучше уберечь этот щит — залог спасения Рима — Нума приказал изготовить еще 11 таких же и вверил все щиты коллегии салиев.
251
Понтифик— жреческая должность. Коллегии понтификов (с великим понтификом во главе) принадлежал надзор над всеми общественными (да и частными) богослужениями, составление календаря, ведение летописи и т. п.
252
Нума Марций— по притязаниям рода Марциев, был сыном их родоначальника Марка Марция (родственника Нумы Помпилия), мужем Помпилии, дочери Нумы Помпилия и отцом царя Анка Марция.
21. К обсуждению этих дел, к попечению о них обратился, забыв о насилиях и оружии, весь народ; умы были заняты, а постоянное усердье к богам, которые, казалось, и сами участвовали в людских заботах, напитало все сердца таким благочестием, что государством правили верность и клятва, а не покорность законам и страх перед карой. А поскольку римляне сами усваивали нравы своего царя, видя в нем непревзойденный образец, то даже соседние народы, которые прежде считали, что не город, но военный лагерь воздвигнут среди них на пагубу всеобщему миру, были пристыжены и теперь почли бы нечестием обижать государство, всецело занятое служеньем богам.
Была роща, круглый год орошаемая ключом, который бил из темной пещеры, укрытой в гуще деревьев. Туда очень часто приходил без свидетелей Нума, будто бы для свиданья с богиней; эту рощу он посвятил Каменам, 253 уверяя, что они совещались там с его супругою Эгерией. Установил он и празднество Верности. Он повелел, чтобы к святилищу Верности 254 жрецы приезжали на крытой колеснице, запряженной парой, и чтобы жертвоприношение совершали рукою, спеленутою до самых пальцев, в знак того, что верность должно блюсти и что она свята и остается святыней даже в пожатии рук. Он учредил многие другие священнодействия и посвятил богам места для жертвоприношений — те, что понтифики зовут «Аргеями». 255 Но все же величайшая из его заслуг в том, что на протяжении всего царствования он берег мир не меньше, чем царство.
253
Стр. 160. Камены— первоначально божества источников (отсюда их связь с Эгерией), позднее были наделены даром прорицания и отождествлены с греческими музами.
254
Святилище Верности— было основано, видимо, лишь в середине IV в. до н. э. — но божества, надзиравшие за верностью клятве (сабинский Семо Санк, римский Дий Фидий) почитались в Италии с глубокой древности.
255
«Аргеи»— так назывались 27 часовен, разбросанных по Риму: в марте совершался ход от часовни к часовне, в мае — второй ход, когда 27 соломенных чучел, которые тоже звались «Аргеями», бросали с моста в реку. Не вполне понятный для нас, этот обряд, видимо, был очистительной церемонией.
Так два царя сряду, каждый по-своему — один войною, другой миром — возвеличили Рим. Ромул царствовал тридцать семь лет, Нума — сорок три. Государство было не только сильным, но одинаково хорошо приспособленным и к войне, и к мирной жизни.
22. Нума умер, и вновь наступило междуцарствие. Затем народ избрал царем Тулла Гостилия, 256 внука того Гостилия, который прославился битвой с сабинянами у подножия крепости; отцы утвердили это решение. Новый царь не только не был похож на предшественника, но воинственностью превосходил даже Ромула. Молодые силы и дедовская слава волновали его. И вот, решив, что в покое государство дряхлеет, стал он повсюду искать повода к войне. Случилось, что римские крестьяне угнали скот с альбанской земли, альбанские, в свой черед, — с римской. Властвовал в Альбе тогда Гай Клуилий. 257 С обеих сторон были отправлены послы требовать возмещения убытков. Своим послам Тулл наказал идти прямо к цели, не отвлекаясь ничем: он твердо знал, что альбанцы ответят отказом и тогда можно будет с чистой совестью объявить войну. Альбанцы действовали намного беспечнее; встреченные Туллом гостеприимно и радушно, они весело пировали с царем. Между тем римские послы и первыми потребовали возмещения, и отказ получили первыми; они объявили альбанцам войну, которая должна была начаться через тридцать дней. О том они и доложили Туллу. Тут он приглашает альбанских послов высказать, ради чего они явились. Те, ни о чем не догадываясь, сначала зря тратят время на оправдания: они-де и не хотели бы говорить ничего, что могло б не понравиться Туллу, но повинуются приказу: они пришли за удовлетвореньем, а если получат отказ, им велено объявить войну. А Тулл в ответ: «Передайте вашему царю, что римский царь берет в свидетели богов: чья сторона первой отослала послов, не уважив их просьбы, на нее пусть и падут все бедствия войны».
256
Стр. 161. Тулл Гостилий— правил, по преданию, в 672-640 гг. до н. э. К невымышленным сведениям восходит его имя, имя его противника Меттия Фуфетия и сообщение о падении Альбы в VII в. до н. э. Прочее — легенды.
257
Гай Клуилий— имя, видимо, придуманное для объяснения названия «Клуилиев ров» (см. гл. 23). О рве этом нам, в свою очередь, ничего не известно.