История Александра Македонского
Шрифт:
съедение льву, я полагаю, была порождена именно этим случаем. 18. Хотя охота Александра окончилась удачно, македонцы, согласно обычаю своего народа, постановили, чтобы царь не охотился пешим и без сопровождения знатных и приближенных. 19. Когда было забито 4 тысячи зверей, царь в том же лесу стал пировать со всем войском.
Александр и Кратер на львиной охоте в Сидоне. Мозаика из Пеллы
Оттуда он возвратился в Мараканду. Отпустив Артабаза из-за его преклонного возраста, он передал его провинцию Кли ту. 20. Это был тот самый Клйт, который у реки Граника свои щитом прикрыл Александра, сражавшегося с непокрытой голе вой, и мечом отрубил Ресаку руку, занесенную им над голово' царя. Он был старым воином Филиппа и прославился многим военными подвигами. 21. Сестру его, Гелланику, воспитавшу Александра, царь любил, как свою мать. По этим причинам г доверил Клиту большую часть своего государства. 22. Тот » получил приказ на следующий день отправиться в путь и при глашение на начавшийся в то же время пир. На этом пиру iiapi разгорячившись от вина, стал неумеренно кичиться своими д лам,и, что было тягостно
25. Отец в этом никогда не признавался, досадуя, что своим спасением обязан сыну. Также одержав победу в войне, которую Александр сам, без Филиппа, вел против иллирийцев, он написал отцу, что враги совершенно разбиты, однако сам Филипп в этой экспедиции якобы не участвовал. 26. Достойны сла-^ вы не те, кто ездит смотреть самофракнйские мистерии, когда нужно опустошать и предавать сожжению Азию, но те, кто совершил подвиги, превосходящие все, что можно вообразить. 27. Молодые с удовольствием слушали подобные речи, ко-' торые были неприятны старикам главным образом из-за Фи-. липпа, так как под его командованием они долго служили. 1 28. Тогда Клит, и сам уже достаточно нетрезвый, обратился к : возлежавшим ниже его и прочитал им стихи Еврипида, так что до царя мог дойти только звук слов, а не их смысл. 29. В этих стихах говорилось, что греки неправильно постановили писать на трофеях только имена царей, поскольку они присваивают славу, добытую чужой кровью. И вот царь, нодозревая, что в этих словах содержится злой намек, стал спрашивать у соседей, что они слышали от Клита. 30. Они упорно молчали, а Клит, чуть возвыся голос, начал вспоминать дела Филиппа и его войны в Греции, ставя все это выше деяний Александра. 31. Тут начался опор между молодыми и старыми. Царь, казалось, терпеливо слушал, как Клит умалял его славу, на самом же деле кипел, от сильного гнева. 32. Впрочем, он, по-видимому, овладел бы собой, если бы Клит окончил свою столь дерзко начатую речь,, по так как он не прекращал говорить, то царь все больше ожесточался. 33. А Клит уже осмеливался защищать Пармениона и победу Филиппа над афинянами противопоставлял разрушению Фив. Это он делал не только под влиянием вина, ио и в 1-илу несчастной привычки всему перечить. 34. Напоследок он заявил: «Если нужно умереть за тебя, я, Клит, готов первый. Ио когда ты награждаешь за победу, то преимуществом пользуются те, кто злостно поносит память твоего отца. 35. Ты мне назначаешь Согдиану, которая столько раз восставала и не только еще не покорена, но и не может быть покоренной. Меня посылают к диким, от природы не обузданным зверям. Но я не говорю лично о себе. 36. Ты презираешь воинов Филиппа, забывая, что если бы этот старик Атаррий не остановил молодых, бежавших из сражения, то мы до сих пор сидели бы под Га-ликарнасом. 37. В самом деле, каким образом ты с этими юнцами завоевал Азию? Я считаю правильными слова твоего дяди в Италии. Как известно, он сказал, что сам он вел наступление на мужей, а ты на женщин». 38. Из всех дерзких и необдуманных речей Клита ничто так не оскорбило царя, как Похвала Пармениону. Однако царь подавил чувство обиды и лишь приказал Клиту покинуть пир. 39. При этом он сказал, что если Клит будет продолжать говорить, то сам же впослед- твии станет укорять Александра за то, что он оставил его в кивых: слишком часто Клит был заносчивым. 40. Но Клит мед
лил выходить, и возлежавшие рядом с ним пытались вывести его силой, браня и увещевая. 41. Когда Клита выводили, он, перейдя от прежней дерзости к гневу, закричал, что своей грудью прикрывал спину царя, а теперь, когда прошло много времени, само воспоминание об этой заслуге ненавистно царю. 42. Кроме того, он стал укорять Александра убийством Аттала, а напоследок, насмехаясь над оракулом Юпитера, которого Александр считал своим отцом, сказал, что слова его, Клита, правдивее ответа оракула. 43. Тут царь пришел в такой гнев, с которым и трезвый едва бы совладал. Вино взяло над ним верх, и он стремительно вскочил со своего ложа. 44. Ошеломленные друзья тоже встают, не отставив, а отбросив бокалы, и напряженно следят за тем, что царь в своей ярости будет делать. 45. Александр, выхватив копье из рук оруженосца, пытался поразить Клита, который продолжал безумствовать в своих | бранных речах, но Птолемей и Пердикка остановили царя.
46. Обхватив его поперек тела, они силой удерживали отбивав-1 шегося царя, а Лисимах и Леоннат даже отняли у него копье,,
47. Царь, взывая к верности солдат, кричит, что его схватили близкие друзья, как это недавно случилось с Дарием; он| приказывает дать знак трубой, чтобы воины с оружием собрались к царскому шатру. 48. Тогда Птолемей и Пердикка, при-1 пав к его коленям, умоляют его не предаваться столь сильному[ гневу и хотя бы немного передохнуть; на следующий день, говорили они, он все рассудит снра.ведливее. 49. Но царь в гневе! ничему не внимал. Не владея собой, он подбежал к порогу] шатра и, выхватив копье у часового, встал у входа, через который должен были выйти пирующие. 50. Все вышли; Клит| выходил последним, когда огии уже были потушены. Царь спро-| сил, кто идет. Даже в его голосе чувствовалось, что он задумал| преступление. 51. А тот, забыв уже свое недовольство и вид! царский гнев, ответил, что он, Клит, и идет с пиршества^ 52. Едва он это сказал, как царь пронзил копьем ему бок; обагренный кровью умирающего, он воскликнул: «Отправляйся теперь к Филиппу, Пармениону и Атталу».
ГЛАВА 2
1. Мало позаботилась природа о человеческой душе: вед| мы оцениваем не будущее, а прошлое. Так и Александр, прид* в себя
в царе сильные угрызения совести. 4. Он вырвал копье из тел лежавшего и приставил к своей груди, чтобы пронзить себя; по подбегают часовые, несмотря на сопротивление, вырывают копье из его рук и, подняв царя, относят его в шатер. 5. Он кидается на землю, рыданием и жалобным воплем оглашая царские покои; царапает лицо ногтями и просит окружающих не давать ему жить на свете в таком позоре. 6. В этих жалобах прошла вся ночь. Размышляя, не гнев ли богов толкнул его на такое преступление, он вспомнил, что не было совершено в урочное время ежегодное жертвоприношение Отцу Либеру и что поэтому гнев бога проявился в убийстве, совершенном в опьянении на пиру.
7. Впрочем, его больше беспокоило, что, как он видел, все друзья пришли в ужас; ведь после этого никто не осмелится вступать с ним в разговор; ему придется жить в одиночестве, как дикому зверю, который одних пугает, а других сам боится. В. На рассвете он велел принести к себе все еще залитое кровью тело Клита. Когда его положили перед царем, тот, обливаясь слезами, вскричал: «Вот какую благодарность воздал я своей воспитательнице: два ее сына ради моей славы приняли смерть под Милетом. А ее брат, единственное утешение в одиночестве, убит мною на пиру! 9. К кому ей, несчастной, теперь прибегнуть? Изо всех лишь я один остался у нее; но именно на меня она не сможет спокойно смотреть. Могу ли я, убийца своих спасителей, возвратиться на родину и протянуть руку воспитательнице так, чтобы не напомнить ей о горе?» 10. Казалось, не будет конца его слезам и жалобам; поэтому тело Клита по приказу друзей было унесено. Царь же 3 дня лежал запершись.
11. Оруженосцы и телохранители подумали, что он решил умереть, и все ворвались в его покои; долгими просьбами они с трудом сломили его упорство и заставили принять пищу.
12. А чтобы царь меньше терзался убийством, македонцы постановляют, что Клит убит законно, и даже хотят запретить похороны, но царь приказал предать тело земле.
13. Итак, пробыв около Мараканды десять дней главным образом для того, чтобы справиться с угрызениями совести, он послал Гефестиона с частью войск в Бактрийскую землю для ааготовкн продовольствия на зиму. 14. Провинцию, которая раньше предназначалась Клиту, он отдал Аминте, сам же прибыл в Ксениппы. Эта область граничит со Скифией, и в ней много густо расположенных сел, так как плодородие почвы не Только привязывает коренных жителей, но и привлекает пришельцев. 15. Раньше там было убежище изгнанников — бактрий-цев, отпавших от Александра; когда стало известно, что прибыл царь, местные жители их изгнали, и набралось их почти 2 тысячи 500 человек. 16. Бактрийцы были на конях; они привыкли разбойничать даже в мирное время, теперь же война и потеря надежды на прощение ожесточили их еще больше. Итак, они неожиданно напали на Аминту, наместника Александра, и долго
зели безрезультатный бой. 17. Наконец, потеряв 700 своих человек, из которых 300 попали в плен к врагу, бактрийцы обрач тились в бегство; но они отомстили за себя: 80 македонце! было убито, 350 ранено. 18. Однако же и после этой вторично! измены они получили прощение.
19. Приняв их в свое подданство, царь прибыл со своит войском в область, которую называют Наутака. Сатрапом бьи Сисимитр, который от своей матери прижил двух сыновей, та| как у них позволяется родителям вступать в связь с детьм] 20. Этот Сисимитр, вооружив своих соотечественников, загради сильным укреплением наиболее узкое место входа в область Мимо протекала быстрая река, тыл закрывала скала; в ней жЩ тели вручную пробили проход. 21. В начале этого нрохода ещ( светло, но внутри, если не внести свет, царит темнота. Непре] рывпый подземный ход, известный только местным жителя! выводит в ноля. 22. Хотя варвары сильным отрядом защищал! ущелье, укрепленное самой природой, Александр подведенным) таранами разбил укрепления, сделанные человеческой рукой; о! отбросил пращами и стрелами большинство врагов, сражай] шихся впереди; рассеяв их и обратив в бегство, по руина] укреплений он подвел войско к скале. 23. Однако дорог) преграждала река, вбирающая в себя воды, стекающие в д( лину со склонов гор. Казалось, стоило огромного труда зава] лить пучину. 24. Все же царь велел рубить деревья и валит камни. При виде мгновенно выросшего огромного завала стра! охватил варваров, не знавших до сих пор ничего подобного.
25. Итак, царь, рассчитывая страхом нринудить их к сдач нослал к ним Оксарта, принадлежавшего к тому же племеш но покорного Александру, уговорить вождя отдать скал) 26. Между тем, чтобы сильнее устрашить варваров, стали noj водить башни, и в воздухе замелькали стрелы, пущенные метательных машин. Не надеясь ни на какую защиту, варвар! бежали на вершину скалы. 27. Оксарт стал убеждать дрожал' щего и изверившегося в своей судьбе Сисимитра доверить^ македонцам, а не испытывать их силу и не мешать движение победоносного войска в Индию: кто встанет на пути это| войска, обратит на свою голову погибель, предназначенную л.1 другого. 28. Сам Сисимитр был готов сдаться, однако его -(и в то же время жена) заявила, что предпочтет умереть, попасть под чью-либо власть. Таким образом, оиа заста варвара думать больше о чести, чем о безопасности; и ему ло стыдно, что свобода дороже женщине, чем мужчине. 29. I отпустив посредника мира, Сисимитр решил выдержать о Но когда он сравнил силы врагов со своими, то совет жень показался ему скорее безрассудным, чем дельным, и он раскаиваться в своем решении. 30. Поспешно возвратив О' та, он сказал, что готов сдаться и просил только об одном доносить царю о мнении и совете матери, чтобы легче м было добиться помилования также и ей. 31. Тогда, выслав