История Александра Македонского
Шрифт:
16. Когда Кен закончил свою речь, отовсюду поднялся стон и плач; в один голос называли Александра царем, отцом, господином. 17. Потом о том же стали просить другие вожди, преимущественно пожилые, которых по возрасту легче было простить и авторитет которых был выше. 18. Царь не мог ни порицать упорствующих, ни смягчить разгневанных. Итак, растерявшись, он сошел с трибуны и заперся в своем шатре, приказав никому не входить, кроме обычных советников. 19. 2 дня царь предавался гневу; на 3-й он вышел и приказал воздвигнуть 12 жертвенников из обтесанного камня как памятник своего похода; приказал также расширить укрепления лагеря и сделать спальные места, больше обычного размера тела, чтобы создать грандиозное сооружение; чудесный, но неправдивый памятник для
Отдыхающий Александр потомства. 20. Отсюда вернувшись на прежний путь, он расположился лагерем у реки Акеснна. Тут внезапно заболел и умер Кеи. Царь оплакал его, однако сказал при этом, что несколько дней назад Кен произнес длинную речь так, будто один только рассчитывал вернуться в Македонию. 21. На воде уже стоял флот, который он ранее приказал построить. За это время Мемнон доставил ему подкрепление из Фракии 5
глава 4
1. Затем вступили в страну, где Гидасп сливается с рекой Лкесином. Отсюда он течет в пределы сибов. 2. Они считают )ими предками спутников Геркулеса, отставших по болезни и, недших место жительства, которое они теперь занимают. Шкуры зверей служили им одеждой, дубины — оружием; да-после того, как греческие обычаи вышли из обыкновения, много от них сохранилось пережитков. 4. Сделав там высадку, Александр прошел на расстояние 250 стадиев и, опустошив с фану блокадой, взял центральный ее город. 5. Племя выста-ипло на берегу рек 40 тысяч пехоты; перейдя реку, царь обра-| нл их в бегство и покорил, хотя те заперлись за стенами. Г. .рослые были перебиты, остальные проданы в рабство. 6. Зачем ои начал осаждать другой город, но был отбит большой си-м-ч защитников и потерял много македонцев. Но так как он рно не снимал осады, горожане, отчаявшись в спасении, под-шли свои дома и сожгли самих себя с женами и детьми. \ поскольку сами раздували пожар, а неприятель его тушил,, [учился новый вид войны: жители разрушали город, враги траивали. Настолько война может извратить законы приро-8. В городе находилась нетронутая крепость, в которой царь авил гарнизон; сам он объехал крепость на корабле, ибо три и, величайшие в Индии после Ганга, своими волнами защи-от эту крепость. С севера ее омывает Инд, с юга сливаются Акесин и Гидасп. 9. В месте слияния рек подымаются ны, подобные морским. Вследствие обильного ила, поднято-' го дна столкновением волн, путь, по которому могут плыть-абли, ограничивается узким руслом. 10. Поэтому, когда вол-
20$
ны, сталкиваясь между собой, начали ударять корабли то с носа, то с бортов, моряки стали свертывать паруса. Но работе их мешал страх и быстрое течение рек. 11. На глазах у всех потонули два крупнейших корабля; более легкие, хотя ими невозможно было управлять, все же невредимыми были выброшены на берег. Сам царь попал в сильную быстрину, накренившую корабль так, что ои уже не слушался руля. 12. Царь снял с себя одежду, готовясь броситься в воду, друзья его уже плыли поблизости, чтобы подхватить его; опасность казалась одинаковой, поплывет ли он в воде или останется на корабле. 13. Итак, гребцы с огромным усилием налегли на весла, напрягли всю доступную человеку силу, чтобы выбраться из волн, захлестывающих друг друга. 14. Можно было подумать, что волны расщепляются и пучина отступает. Подхваченный ими корабль был наконец прибит, но не к берегу, а к ближайшей отмели. Это была настоящая война с потоком. Итак, царь воздвиг алтари | по числу рек и, принеся жертву, продвинулся дальше на 30 ста- | диев.
15. Оттуда пришли в область оксидраков и маллов, обычно | враждующих друг с другом; теперь общая опасность их объединила.
Под оружием у них было 90 тысяч молодых пехотинцев, кроме того, 10 тысяч конницы и 900 квадриг. 16. Македонцы! же, полагая, что они уже преодолели все опасности, теперь,! когда узнали, что им предстоит новая война с самыми свирепы-] ми племенами Индии, испуганные этой неожиданной опасность! снова стали донимать царя мятежными речами. 17. Отказавшие! от переправы через Ганг и следующие за ним реки, он, мол, н| закончил войну, а только изменил ее. Они брошены проти| неукротимых племен, чтобы своей кровью открыть ему путь океану. 18. Их ведь ведут за пределы звезд и солнца, застав ляют проникать в места, самой природой скрытые от глаз чел веческих. Появляются все новые врагн с новым оружием. Есл| они их даже рассеют, какая их ожидает награда? — мрак, т] ман, вечная ночь, спустившаяся на бездонное море, полное ч; довищ, неподвижные воды, в которых природа не в силах по; держивать жизнь. 19. Царь, обеспокоенный не столько сво( заботой, как волнением воинов, созвав их на сходку, убеждае] что враги, которых они боятся, невоинственны. Кроме этих пл( меи ведь нет больше ничего, что могло бы помешать им, преод(| левшим столько стран, достигнуть предела земли и своих стр: даний. 20. Из-за их страха он отказался от Ганга и многих пл\ мен, живущих за ним; он повернул свой путь туда, где мож! добиться такой же славы и где меньше опасностей. 21. Он у; видит издали океан, уже чувствуется дыхание моря. Пусть oi не лишают его той славы, к которой он стремится. Если oi переступят границы Геркулеса и Отца Либера, то неболыш усилием принесут своему царю бессмертную славу. Пусть о* позволят ему уйти из Индии, а не бежать. 210
22. Вся толпа, особенно воины, были охвачены сильным воодушевлением. 23. Ведь легче возбудить порыв, чем подавить его. Никогда прежде не слышалось таких бодрых криков в войске, призывавшем царя вести его с благословения богов и сравняться славой с теми, кому он подражает. Обрадовавшись таким кликам воинов, царь тут же двинул свое войско против врагов. 24. Это были сильнейшие племена Индии, приготовившиеся к упорной войне. Они выбрали себе вождя выдающейся доблести из племени оксидраков. Он расположил свой лагерь у подножия горы и на широком пространстве разбросал огни, чтобы создать впечатление множества людей. Варвары непрерывным криком и своим особым гиканьем не давали македонцам спать, тщетно пытаясь их запугать. 25.
26. После этого царь подошел к городу оксидраков, в который многие укрылись, надеясь, впрочем, больше на свое оружие, чем на его стены. 27. Царь уже готовил штурм, когда прорицатель стал его убеждать не делать этого и во всяком случае отложить осаду, ибо жизни его угрожает опасность. 28. Царь, глядя на Демофонта (так звали прорицателя), сказал: «Если кто-нибудь так прервет тебя, занятого своим искусством, изучающего внутренности жертвы, я уверен, это может показаться тебе неприятным и тягостным». 29. И так как тот настаивал,, что предвидит истину, царь сказал ему: «Как ты думаешь, может ли кто-нибудь еще больше помешать человеку, занятому великими заботами, а не рассмотрением внутренностей, чем суеверный жрец?» 30. Немедленно после этих слов он приказывает придвинуть лестницы к стенам и, пока другие мешкают, сам поднимается на стену. Охват стен был невелик, и зубцы не расширяли его, как в других случаях: но вокруг них броня заграждала доступ. 31. Таким образом, царь не твердо стал, а лишь зацепился за край стены, отражая своим щитом стрелы со всех сторон, летевшие в него издали с башен. 32. И воины не могли подойти к нему, ибо на них обрушивалось сверху множество стрел. Наконец чувство стыда преодолело силу опасности, и солдаты поняли, что их промедление предает царя врагу. 33. Но их торопливость еще больше задерживала подачу помощи: так как каждый старался подняться скорее, они перегружали лестницы; их не хватало, и солдаты, скатываясь с иих, отнимали у царя последнюю надежду. Царь стоял на виду всего войска и все же был как бы всеми покинут.
ГЛАВА 5
1. Левая рука его, отражавшая щитом удары, уже утомилась, друзья кричали ему, чтобы он прыгал к иим вниз, и готовы были принять его, когда он решился на невероятное и неслыханное дело, больше способное создать славу безрассудства, чем доблести. 2. Именно он прыгнул со стены в город, полный врагов, хотя едва мог надеяться, что будет убит в сражении и отомщен: ведь он мог быть захвачен живым, не успев даже подняться. 3. Но он так удачно прыгнул, что сразу стал на ноги и тотчас же вступил в бой, а чтобы его пельзя было окружить, об этом позаботилась сама судьба. 4. Недалеко от стены, как бы нарочно, стояло старое дерево, раскидистые ветви которого, покрытые густой листвой, прикрыли царя; он прислонился спиной к толстому его стволу так, что его нельзя было обойти, и стрелы, пущенные против него, принимал на щит. 5. И хотя столько рук поднято было издали против одного, никто не осмеливался подойти ближе, а стрелы больше попадали в ветви дерева, чем в его щит. 6. В сражении царю содействовали, во-первых, слава его имени, а во-вторых, безнадежность, всегда побуждающая искать почетной смерти.
7. Но когда число врагов стало прибывать, удары в щит обрушились с огромной силой, камни уже пробили его шлем, и колени его подгибались, ослабев от непрерывного напряжения.
8. Однако когда стоявшие к нему ближе неосторожно, пренебрегая его силой, сделали на него нападение, он так ударил мечом двух из них, что они упали бездыханные у его ног. После этого ни у кого не было мужества подойти к нему ближе, стрелы и копья пускали в него издали.
9. Открытый для всех ударов, он уже с трудом защищал свое тело, всем весом нависшее на коленные суставы, когда один инд так пустил в него стрелу в два локтя длиной (именно такой длины, как раньше было сказано, были у индов стрелы), что, пронзив панцирь, она вонзилась ему несколько выше правого соска. 10. Получив такую рану и потеряв много крови, он опустил щит, точно умирая, и до того ослаб, что не хватало у него силы, чтобы рукой вырвать стрелу. Поэтому ранивший его с торжеством бросился к нему, чтобы снять с него доспехи. 11. Но как только царь почувствовал прикосновение чужой руки к своему телу, в нем, как я думаю, обострилось чувство возмущения и крайнего позора, он призвал свой слабеющий дух и вонзил кинжал в открытый бок врага. 12. Вокруг царя лежали уже три трупа, остальные воины подались назад. Желая расстаться с жизнью в момент борьбы, пока в нем еще держалось дыхание, он пытался стать на ноги, опираясь на щит. 13. Но у него не хватило на это сил, и, чтобы подняться, он хватался рукой за нависавшие над ним ветви; но так как и это ему не удавалось, он снова упал на колени, рукой вызывая врага, не осмелится ли кто с ним сразиться.
14. Наконец на помощь царю пришел Певкест, проложивший себе путь в другой части города, сбив защитников стены.
15. Александр, увидев его и подумав, что он несет ему облегчение не жизни, а смерти, упал обессиленным телом на щит. Затем явился Тимей, немного позже Леоннат, за ними Аристон.
16. А инды, узнав, что у них в городе царь, бросив остальных, сбежались к нему и теснили защищавших его. Из них Тимей, приняв много ран в грудь, геройски пал в славной битве.
17. Певкест тоже был ранен 3 дротиками, но не столько себя прикрывал щитом, сколько царя— своим телом; Леоннат, отражая сильно напиравших врагов, получил тяжелый удар в шею и упал к ногам царя. 18. Уже и Певкест, истощенный ранами, опустил щит; последняя надежда была на Аристона. Но тот тоже был тяжело раиен и не мог больше сдерживать такое множество врагов. 19. Между тем до македонцев дошла весть, что царь пал в бою. Других эта весть могла бы напугать, в них она разбудила мужество. Забыв о всякой опасности, они топорами пробили стену, через брешь ворвались в город и перебили много индов, обращавшихся перед ними в бегство и не решавшихся объединиться, 20. Не было пощады ни старикам, ни женщинам, ни детям; кто бы им нн попадался, они считали, что именно он ранил царя. Наконец-то таким избиением врагов было дано удовлетворение справедливому гневу. 21. Историки Клнтарх и Тимаген утверждают, будто Птолемей, который позднее стал царем, принимал участие в этой битве. Сам же он хотя и не был склонен умалять свою славу, оставил свидетельство, что он не участвовал в деле, но был послан в поход. Вот каковы были у составителей старинных записей о деяниях небрежность или, что не меньший порок, легковерие.