История Авиации 2000 03
Шрифт:
Показателен диалог, произошедший в ходе этого выступления:
«С.М.Буденный: Вы сказали о потерях на аэродромах, а вот какое соотношение в потерях на аэродромах и в воздухе?
Г.П.Кравченко: Я считаю, что соотношение между потерями на аэродромах будет такое: в частности, на Халхин-Голе у меня было так – 1/8 часть я уничтожил на земле и 7/8 в воздухе.
Г.М.Штерн: И примерно такое же соотношение и в других местах.
Г.П.Кравченко: Поэтому надо ориентироваться на это и готовиться в основном к сражению в воздухе.
Г.М.Штерн: И иметь побольше истребителей» [17].
В заключительном слове П.В.Рычагов указал на необходимость проведения сбалансированной подготовки авиации как к воздушным боям, так и к ударам по аэродромам. «Выступавшие гг. Кравченко и Штерн склонны считать,
Практически все отечественные исследователи, приводящие подобные высказывания советских военачальников на декабрьском совещании 1940 года, подвергают критике их тезисы. Так, в монографии М.Н.Кожевникова «Командование и штаб ВВС Советской Армии в Великой отечественной войне 1941-1945» автором делается вывод: «Некоторые участники совещания, преувеличивая весьма ограниченный опыт войны в Испании и свой личный опыт, недооценивали действия ВВС Гэрмании по быстрому разгрому польской и французской авиации, главным образом путем внезапных массированных ударов по аэродромам» [19]. В коллективном же труде «Воздушная мощь Родины», последнего, вплоть до сегодня, касающегося истории ВВС РККА предвоенного и военного периода, авторы расценивают критику немецкого опыта как недооценку «новых явлений и… возможностей нашего вероятного противника» [20]. А.Г.Хорьков в своей монографии о начале Великой Отечественной войны также указывает на «ошибочные выводы» некоторых выступавших, приводя в пример выступление Г.К.Кравченко. Он подверг критике и доклад П.В.Рычагова, где якобы «прозвучала недооценка действий ВВС по аэродромам» [21]. Однако ни один из авторов этих и других работ так и не выяснил – насколько же соответствовали реальности заявленные немцами цифры французских потерь и что стояло за понятием «массированные удары по аэродромам».
Безусловно, в мае-июне 1940 г. на аэродромах союзников во Франции можно было увидеть немало брошенной авиатехники. Однако только малая ее доля, подобно этому «Поте-63» была выведена из строя в результате бомбо-штурмовых ударов Люфтваффе.
За незначительные успехи при ударах по аэродромам союзников приходилось платить дорогой ценой: этот Bf109Е-3 обер-лейтенанта Дитриха Робиша из состава II(J)/186 был сбит в схватке с голландскими истребителями D.XX110 мая 1940 г. над авиабазой Де Куй.
| Дата | Заявленные победы | Из них на аэродромах |
| 10 мая | 423 | 400 |
| 11 мая | 300 | 246 |
| 12 мая | 320 | 190 |
| 13 мая | 150 | 66 |
Согласно официальным немецким заявлениям за четыре дня с момента начала военных действий союзная авиация потеряла до 1200 самолетов, в том числе – свыше 900 (75% от общего числа) на аэродромах. Примерно половина от заявленных потерь союзников на земле приходилась на самый первый день боев (см. таблицу 1).
В реальности, положение дел было совершенно иное. Союзные ВВС потеряли в первый день Кампании в Оперативной Северной Воздушной Зоне (Zoned'Operations Aeriennes Nord – ZOAN) всего четыре самолета, еще 30 было повреждено [23]. В Оперативной Восточной Воздушной Зоне (Zone d'Operations Aeriennes Est – ZOAE) потери составили 16 уничтоженных и 10 поврежденных самолетов [24]. Таким образом безвозвратные потери союзных ВВС 10 мая составили всего 20 самолетов. Даже если к этому добавить общую численность голландских и бельгийских ВВС (разумеется, не идет и речи об их полном уничтожении в первый же день, хотя последние понесли от первого удара тяжелые потери), то даже тогда итоговая сумма не составит объявленных Германией за 10 мая потерь на земле ВВС четырех стран.
В современных отечественных исследованиях, к сожалению, уровень разработки данной темы остается также неизменным. Например, генерал-майор авиации Валентин Рог, академик РАН, доктор военных наук, Заслуженный деятель науки и техники Российской Федерации, профессор, сообщает следующее в статье «Не умаляя заслуги друг друга. К вопросу о завоевании господства в воздухе. Точка зрения» (см. Красная Звезда, за 23.10.1996.): «Исход борьбы за господство в воздухе во многом определяется степенью эффективности действий ВВС в начальный период войны. В истории военного искусства сыщется немало примеров, которые возвели этот постулат в ранг аксиомы. Приведу самые красноречивые». Далее сообщается, что 10 мая в результате ударов по 72 французским аэродромам было уничтожено несколько сот самолетов, а 11 и 12 мая состоялись повторные массированные удары, которые вывели из строя еще 700-750 французских самолетов. 5 июня в актив Люфтваффе было записано еще 140 машин [25].
В опубликованной не так давно киевским журналом «Авиация и время» (№3/96) крупной статье Дмитрия Хазанова «Вторжение» проводится та же мысль: «даже на совещании высшего руководящего состава Красной Армии в последних числах декабря 1940 г., на котором этим вопросам было уделено большое внимание, не нашла должного понимания организация ударов по неприятельским аэродромам…-. Далее автор сетует на то, что недалекие советские командиры недооценивали опасность воздушных ударов по аэродромам и не верили в то, что в 1940 г. "французы на своих аэродромах теряли по 500-1000 самолетов…- [26].
Совершенно очевидно, что и В.Рог и Д.Хазанов по-прежнему находятся в плену пропагандистских штампов 60-летней давности, часть из которых в очень выгодном свете позволяет оценивать деятельность ВВС РККА летом 1941 г. Однако если даже не рассматривать тот факт, что потери несли не только французские ВВС, а число собственно французских аэродромов, которые подверглись удару, составляло не 72, а только 47, то все равно картина описанныя обеими авторами представляется ирреальной. Цифры, использованные В.Рогом и повторенные Д.Хазановым не имеют под собой никакой почвы – даже нацистская пропаганда в свое время ограничилась заявлением, что 11 и 12 мая было уничтожено на земле 436 союзных самолетов, а не 700-750 французских. И наконец, по известным уже минимум четверть века цифрам, реально французская авиация на аэродромах за всю кампанию лишилась 234 самолетов, что составляет всего 26% от ее общих потерь [27].
Что касается июньских ударов, то автор также не в ладах даже с немецкими данными. Действительно, из сводки ОКВ, освещающей бои 5 июня 1940 г. следует, что общие потери союзников составили 143 самолета. Но далее в ее тексте разъясняется, что 68 из них было уничтожено в воздушных боях и наземной ПВО [28]. Таким образом, потери союзников на аэродромах по немецким данным в этот день составили не 140, а почти вдвое меньше – 75 самолетов. Пилоты французских истребительных авиагрупп в ZOAN и в ZOAE совершили в этот день 438 боевых вылетов и, потеряв 15 машин, уничтожили 40 немецких самолетов, в том числе – самолет Вернера Мельдерса, который был взят в плен [29]. В.Рог мог бы привести гораздо более эффектный пример из сводки германской ставки о боях 3 июня. Вот там действительно шла речь об уничтожении в ангарах (то есть именнно на земле) 300-400 французских машин, еще 104 были объявлены сбитыми в воздушных боях, а 21 уничтоженными огнем зенитной артиллерии [30].