История Авиации 2005 02
Шрифт:
Определённой проблемой было то, что во время обороны Пусанского плацдарма обе имевшиеся в распоряжении союзников южнокорейские авиабазы были переполнены транспортными самолётами, доставлявшими боеприпасы и продовольствие их защитникам. В такой ситуации выруливавшим на взлёт «Мустангам» приходилось буквально протискиваться между транспортниками, рискуя в любой момент столкнуться с ними. Об одном из таких вылетов в августе 1950 г. вспоминает майор Морленд: «В тот день мы парой F-51 отправились на свободную охоту в районе между Сеулом и Тэйоном. Мы обстреляли из пулемётов несколько целей и сожгли напалмом два грузовика, которые поймали на открытом месте. Решив, что больше ничего не найдём, мы решили возвращаться на базу. На обратном пути мы увидели в поле огромный стог сена, к которому вели следы гусениц. Мы облетели его на малой
11 августа 1950 г. приказ перевооружиться на F-51 получила 8-я истребительно-бомбардировочная группа (8 thFBG), включавшая 35, 36-ю и 80-ю истребительно-бомбардировочные эскадрилии (35 th, 36 thи 80 thFBS). Приказ был выполнен частично — в конечном итоге 80-я осталась со своими «Шутинг старами». Как решил генерал Партридж, «Мустанги» будут оказывать поддержку наземным войскам, тогда как реактивные «Шутинг Стары» будут действовать над тыловыми районами противника, уничтожая транспорт и склады. Такое распределение обязанностей было на руку и передовым наводчикам: они могли спокойно обозначить цели, определить их приоритетность, после чего отдать приказ атаковать «Мустангам», ожидающим поблизости. С F-80 такой вариант не работал из-за слишком малого полётного времени последних.
Со своей стороны северокорейцы быстро усвоили, что авиационные удары противника по их транспортным коммуникациям нередко приводят к потере до 90 % всего перевозимого в колоннах имущества и техники, а потому ответом с их стороны на господство в небе авиации ООН стал переход на «ночной образ жизни». Поскольку эффективно работать ночью «Мустанги» не могли, была разработана новая тактика. F-51 поднимались в воздух затемно, чтобы с первыми лучами рассвета оказаться над целью. Как правило, автоколонны противника к этому времени не успевали рассредоточиться и замаскироваться, в результате чего становились лёгкой добычей. Такая методика была весьма эффективной, но и рискованной: взлёт осуществлялся с полной боевой нагрузкой нередко только при свете посадочных фар.
Скученное базирование авиации приводило к постоянным инцидентам и авариям на аэродромах и 1$ августа американское командование решило хотя бы чуть-чуть разрядить обстановку. Поскольку отказаться даже частично от услуг транспортной авиации было невозможно, то «уйти с насиженных мест» пришлось некоторым боевым частям. В частности в Японию на авиабазу в Цуики была эвакуирована 40-я эскадрилья истребителей-перехватчиков (40 thFIS). Оттуда её «Мустанги» летали на задания до 7 октября, когда противника оттеснили от Поханга.
Начало сентября для пилотов «Мустангов» оказалось тяжёлым периодом — течение первой декады по различным причинам было утрачено девять самолётов. Но тяжелее всего пришлось 77-й австралийской эскадрилье, потерявшей по официальным данным три машины. 3 сентября в пяти милях от Тэгу разбился самолёт паилот-офицера В.П.Холлопа. Холлоп в составе звена должен был обеспечивать прикрытия В-29, бомбивших Пхеньян. 9 сентября 1950 г. погиб командир эскадрильи уинг-коммандер Спенс. Во время штурмовки цели в районе Ангангни его самолёт был повреждён зенитным огнём и врезался в землю. В тот день низкая облачность и плохая видимость вынуждали действовать с малых высот, в пределах досягаемости огня МЗА. По словам очевидцев, Спенсер был сбит во время захода на цель на высоте примерно 700 футов (213 м). Посмертно Спенсер был награждён американской медалью ВВС. После гибели Спенсера командование эскадрильей принял эйр коммодор А.Н.Чарльзворт, затем, с 27 сентября — груп кэптен А.Д.Чарльтон, и, наконец, с 1 ноября — уинг-коммандер Ричард С.Кресуэлл.
Начатая союзниками 15 сентября крупная десантная операция в районе Инчхона (юго-западнее Сеула) привела к тяжёлому поражению северокорейских войск, чьи коммуникации оказались большей частью перерезаны, а над их основной группировкой нависла угроза окружения и уничтожения. Хотя во многих западных изданиях начавшееся в сентябре отступление северокорейских войск описывается как беспорядочное бегство, в ходе которого «красные бросали в немыслимых количествах оружие, боевую технику и боеприпасы…», анализ потерь американских ВВС в этом месяце говорит едва ли не об обратном! Действительно, если за период с 1 по 14 сентября американцы потеряли 35 самолётов всех типов, то за вторую половину месяца — 63! Существенно возросли и потери, составившие 26 «Мустангов» (25 F-51D и один F-82G). В целом потери за сентябрь почти в два раза превысили августовскую квоту — 98 против 57. И это в условиях начавшей ухудшаться погоды!
И всё же наращивание усилий и полное господство в воздухе приносило свои плоды. 22 сентября 77-я эскадрилья установила своеобразный рекорд эффективности действий одного подразделения, состоявшего из двух звеньев. А началось всё достаточно тривиально в 11:25, когда восьмёрка австралийских F-51 отправилась на вооружённую разведку. Первой целью стала деревня Наконг Донг, где располагался лагерь северокорейцев. Для начала австралийцы напалмом подожгли хижины и обстреляли около 500 северокорейских солдат из пулемётов. Затем внимание пилотов переключилось на городок Сынмак, который после нескольких заходов стал превращаться во впечатляющий костёр. Следующей целью стал железнодорожный тоннель: несколько ракет, влетевших прямо внутрь, надёжно его запечатали, вызвав частичное обрушение свода. После этого остаток боекомплекта был израсходован по железнодорожной станции, где были уничтожены паровоз и четыре вагона. Не понеся потерь, австралиицы вернулись в Ивакуни.
Когда данные об этом налёте легли на стол генерала Партриджа, то поначалу он не поверил, что всего восемь одномоторных истребителей смогли всё это сделать. Но поступившие позже данные фотоконтроля со стороны экипажей разведчиков развеяли все сомнения.
Как бы там ни было, но продвижение сухопутных войск ООН на север постепенно отдаляло их аэродромов базирования тактической авиации, а инженерные части при всём желании не успевали строить новые аэродромы и восстанавливать старые. С другой стороны продолжавшееся наступление требовало во всё больших масштабах переброски на фронт подкреплений, всех видов снабжения и оперативной эвакуации раненных. В результате наблюдалась парадоксальная картина первыми аэродромы нередко осваивали экипажи «воздушных извозчиков» (транспортной авиации), а некоторые боевые эскадрильи не только не двигались на север, вслед за наступавшей пехотой и танками, но и, наоборот, оттягивались на юг — в Японию. Именно туда на некоторое время были оттянуты 35 и 36-я эскадрилии истребителей-бомбардировщиков (35 thи 36 thFBS), которым пришлось летать на задания с японской базы Цуики.
Необходимость наращивания числа аэродромов союзников в Корее была очевидна, однако только к 7 октября 811-й инженерный авиационный батальон смог обустроить аэродром Сувон, который, однако, по странному стечению обстоятельств отдали в распоряжение 51-го авиакрыла истребителей-перехватчиков (51 thFIW), оснащённого F-80, чья репутация как самолёта поддержки была уже изрядно подмочена. Эта мера была вынужденной, так как «Шутинг стары» 51-го авиакрыла действовали севернее, вплоть до реки Ялу, и базирование в Сувон позволяло сэкономить драгоценное полётное время для патрулирования над целью. При этом для двух эскадрилий «Мустангов» места на аэродроме просто не оставалось. В результате в Сувон перебросили только 35-ю эскадрилью, а 36-я продолжала действовать из Японии. Положение улучшилось 30 октября, когда была введена в строй захваченная база Кимпо, куда немедленно перебросили 35 thFBS, а 36 thFBS присоединилась к ней спустя несколько дней.
Сменила своё место базирования и 77-й австралийская эскадрилья, которая 12 октября перебазировали на аэродром К-3 (Поханг). Первый боевой вылет с новой базы состоялся на следующий день.
Постепенно расширяя зону ответственности своей авиации следом за отступавшими северокорейскими войсками, американские лётчики незаметно начали вторгаться в воздушное пространство формально не участвовавшего в конфликте Китая, и уже 15 октября первый «Мустанг» был сбит зенитным огнём китайских войск над рекой Ялу в районе Синанджу.