История борделей с древнейших времен
Шрифт:
Тогда она вернулась и открыла им дверь, и они спросили: «Входить нам с твоего разрешения?» – «Входите», – сказала сестра-привратница, и халиф с Джафаром и Масруром вошли, и, когда девушки увидели их, они поднялись им навстречу и посадили их и оказали им почтение и сказали: «Простор и уют гостям, но у нас есть для вас условие». – «Какое же?» – спросили они, и девушки ответили: «Не говорите о том, что вас не касается, а не то услышите то, что вам не понравится». И они ответили им: «Хорошо!» Потом они сели пить вино и беседовать»… и до конца ночи рассказывали друг другу истории, которые были чудеснее самых чудесных сказок.
«Тысяча и одна ночь» – волшебные истории различного происхождения – арабского, персидского, индийского. В XVI веке Ахмад Ибн Сулейман в своей «Арабской книге любви» соединяет для своего хозяина несколько историй, пригодных, чтобы побудить желание и породить воображение. Первая история происходит в Багдаде, где визир и его сын в конце праздника слушают десять молодых куртизанок,
Женщины умеют скрываться; очень много историй об обманутых мужьях. Чадра, скрывающая все тело, становится их союзником. Любовница или служанка, свободная женщина или куртизанка, мать или бабушка – трудно понять, кто ходит по улицам Багдада или Каира, когда силуэты нечеткие. Как ни странно, необходимость скрывать лицо дарит женщинам свободу.
Торговля любовью
И тем не менее плотская любовь, прежде всего, удел и потребность мужчин и, естественно, предмет торговли. В городах торговцы и путешественники ищут и находят тех, кто охотно продаст им то, в чем они нуждаются, за соответствующую цену.
Сутенеров много. В XIII веке Ахмад аль-Тифачи записывает «не менее двадцати двух видов представителей разврата, из которых двадцать занимаются женщинами, а двое – мужчинами». Дешевле всех те, кто носит музыкальные инструменты и сопровождает танцовщиц и певиц. Они не переступают порог дома и ждут окончания свидания, чтобы отправиться в обратный путь. Их заработок – один из самых скромных.
Выше в иерархии – хозяева домов. Дома бывают двух видов, «пустые» или «заполненные», но в любом случае роскошные, хорошо обставленные мебелью, украшенные коврами. Тот, кто хочет организовать развлечение по своему вкусу, берет в аренду пустой дом. Он сам привозит напитки и еду, девушек или юношей, музыкантов или танцовщиц, он сам решает – быть ему одному или в компании. В «полном» доме приветливый персонал готов удовлетворить гостей любыми способами. Хозяин заботится обо всем: воспитанные молодые девушки или юноши к услугам гостей. Самые изысканные остроумны, играют в шахматы, на музыкальных инструментах, так как лютня и флейта должны задавать ритм всем видам танцев.
Существуют и более престижные заведения. Их владелец – важная персона, которая часто появляется в среде торговцев. У него много рабов, девушек и юношей, в обстановке дома можно увидеть ковры, шелка, духи, посуду из Китая и Египта. Зачастую фрески изображают сцены охоты или картинки из повседневной жизни. На них запечатлены стройные, словно тростинки, девушки, молодые юноши с узкими бедрами и нежной кожей… Владелец соблазняет чужеземцев, приглашает их к себе. Он им дарит спокойствие и расслабление – все по законам гостеприимства. Прежде всего гости идут в ванну, чтобы снять усталость. Летом ванна освежает, зимой – согревает. Затем посетителя провожают в комнату, где лежат матрасы и подушки. Хозяин дома предлагает ему еду, напитки, игры, книги. После полудня он опускает шторы, чтобы ослабить жар. «Он зовет своих рабов, по одному для каждого гостя с целью обмахать и сделать массаж достойным гостям. Один из гостей совокупляется с рабом, второй раб сбрасывает свою одежду и присоединяется к ним. Наступает ночь: хозяин просит принести гостям напитки, фрукты, музыкальные инструменты. Когда приближается время сна, появляются служанки – по одной для каждого гостя. Девушки готовят ложе для гостей, и, как только они проскальзывают под простыню, девушки быстро раздеваются и присоединяются к ним».
Это может тянуться долго, пока кошелек гостя не полегчает. Опытные путешественники знают правила, они в курсе, что существуют проводники, которые советуют остановиться в заранее подготовленных местах.
Праздники и пиры напоминают пиршества Афин. Специально обученные девушки и юноши знают искусство любви, они изучали Камасутру у танцовщицы из Индии. Игры в шашки и шахматы, стихи, пение, музыка, танец и акробатика служат прелюдией к другим развлечениям.
Существуют дома, открытые для всех, но самые богатые имеют собственные бордели. Этот могущественный человек покупает «изящный дом, он бережно хранит ключ от этого дома. Затем ему требуется установить там вольеры с голубями, которые веселятся и щебечут. У него много тетрадей с поэмами и историями о страстной любви, сборники легенд с иллюстрациями, произведения о волшебстве и магии. В доме должна быть и провизия, погреб постоянно пополняется винами». Эта золотая клетка предназначена молодому человеку или молодой рабыне, или даже хозяйке почтенной семьи. Все готово для запретных игр.
Многие ищут на земле рай Аллаха. Спустя десять веков Верлен будет мечтать о восточной чувственности:
Средь золотых шелков палаты Экбатанской,
Сияя юностью, на пир они сошлись
И всем семи грехам забвенно предались,
Безумной музыке покорны мусульманской.
То были демоны, и ласковых огней
Всю ночь желания в их лицах не гасили,
Соблазны гибкие с улыбками алмей
Им пены розовой бокалы разносили.
В их танцы нежные под ритм эпиталамы
Смычок рыдание тягучее вливал,
И хором пели там и юноши, и дамы,
И, как волна, напев то падал, то вставал.
Крестоносцы на востоке
Крестоносцы приходят на восточные берега Средиземного моря спасать Гроб Господень. Но, возможно, их влекут, разжигают страсти слухи о богатствах и сладострастных радостях Востока.
В середине XIII века, в то время, когда указы святого Людовика пресекают все, что касается разврата, куртизанки самоотверженно спасают то, что осталось от боевого духа королевских армий. За крестоносцами следуют путаны; переправляясь на венецианских кораблях, солдаты прихватывают их. До десяти тысяч куртизанок путешествуют с войсками на Ближний и Средний Восток и обеспечивают отдых воинам Святого Креста. Война стоит дорого, но, несмотря на недовольство короля, франкские бароны «дают большой ужин, выставляя напоказ изобилие еды, в то время когда большинство людей ходят к девушкам легкого поведения неподалеку от королевского шатра». Рыцарям-аристократам, тяготившимся обществом солдат, вино, игры и женщины компенсируют тяготы долгих походов.
Эти жеребцы, как их называет Жак де Витри, – «воспитанные в наслаждениях, изнеженны и женоподобны, более привыкли посещать общественные бани, чем поля сражений, они предаются разврату; как и женщины, они одеваются в тонкие ткани, украшают себя, словно они – храм».
Их супруги недовольны. Те, которые следуют за своими мужьями до восточных замков, общаются с сирийками и сарацинками. Они быстро перенимают секреты их обаяния, открывают для себя нард, мускус, цветы жасмина, апельсина, так как «использование ароматов для женщины, как и для мужчины, возбуждает и подготавливает к половому акту. Женщина, вдыхая приятный аромат своего мужчины, входит в полуобморочное состояние, и зачастую применение ароматических масел является мощным вспомогательным средством для мужчины и позволяло ему перейти в собственность женщины».
Христианки узнают, как можно избавиться от нежелательных волос на теле, сделать кожу гладкой и ухоженной, волосы – блестящими, как красить глаза, использовать цветочные помады и бальзамы для губ, оттенять или отбеливать кожу. Им нравится восточная обстановка в комнатах, и они начинают украшать замки коврами, подушками и тюфяками. Их служанки их убеждают, что любовь – это искусство и конечно же не грех.
А мужчины осыпают друг друга проклятиями. Имад эд-Дин (1125–1201), секретарь Саладина, отмечает, что куртизанки высаживались в портах Ближнего и Среднего Востока целыми табунами. Хроникер употребляет множество метафор, которые, возможно, отражают только искренность его негодования: «На судне приплыли три тысячи красивых франкских женщин, они были молоды и прекрасны, они были заморского происхождения и предлагали себя, чтобы совершить грех. Они были высланы за пределы страны, чтобы прийти на помощь тем, кто сражался вдали от родины, чтобы сделать счастливыми несчастных… Это были безудержные блудницы, спесивые и насмешливые, они рыбачили, пели и играли кокеток, они появлялись в обществе потрясающие, пылкие, подкрашенные и нарумяненные… соблазнительные и томные, желанные и желающие, изысканные и притягательные… все носили платья со шлейфом, и их блеск восхищал взоры… Они шли, гордые, с крестом на груди, даря свое очарование. Когда они появлялись, они уже словно посвятили себя богоугодному делу и продавали самых невинных и самых красивых среди них. Они говорили, что, отправляясь в путешествие, они решили отдать свое тело и что они не представляют другого жертвоприношения, которое могло бы быть более приятным Богу. Они жили в шатрах и павильонах, которые сами устанавливали, куда приходили и присоединялись к ним другие красавицы того же возраста, они открывали двери удовольствий, принося в жертву то, что имели между ног. Они добросовестно предавались всем вещам разврата и не знали никаких препятствий. Они всецело предавались потокам распутства, закрывались в своих комнатах, уступая любовному натиску самцов, приглашали распутников к объятиям, отдавая свое имущество беднякам, лежали на ковре, готовые к любовной игре. Они позволяли все, что было запрещено, отдавались своим любовникам. Они открывали свой шатер и отдавались мужчине, когда соглашение было сделано; они приглашали мечи в ножны, они готовили почву для посева, бросали копья в щит, они звали плуги, чтобы пахать, козлов – чтобы рыть, они приближали к колодцам веревку для ведер, они вставляли конец стрелы в тетиву лука, они призывали птиц в гнездо своих бедер, хватали за рога баранов, которые нападают; они отдаляли запреты того, от чего остерегали, и освобождали от покрова все, что спрятано. Они переплетали ноги, чтобы утолить жажду любовников, вели ящериц в их норы, показывали сластолюбивым – свою глубину, перьям – чернильницы, горным рекам – долины, ручьям – пруды, мечам – ножны, дереву – печь, виновным – тюрьму, менялам – динар. Они постоянно ссорились и считали, что весь этот разврат – самое ценное произведение в этом мире, особенно для тех, кто находится вдали от родины и женщин».