История Бориса Годунова и Смутного времени
Шрифт:
В это время на сцену истории вновь выходит Борис Годунов. Как оказалось, его уход в монастырь был только ширмой, хитрым тактическим ходом и военной хитростью. Мнимым пострижением в монахи он достиг сразу нескольких целей.
Во-первых, конкуренты совершенно забыли о нем, что дало время для подготовки. Каждый день в монашеской келье Новодевичьего монастыря происходили тайные совещания, доклады разведчиков и инструктаж агитаторов.
Во-вторых, за время предвыборной компании его конкуренты так крепко вцепились друг другу в горло, что о союзе между ними не могло идти речи.
В-третьих, народ, окончательно
Годунов, имея повсюду глаза и уши, просчитывал удобный момент, чтобы выйти из тени. Его друг патриарх Иов ежедневно приносил свежие новости из кулуаров Боярской думы. Многочисленные шпионы шныряли среди народа, принося свежие рейтинги кандидатов в цари и статистику по социологическим вопросам. Постоянно держа руку на пульсе и зная о каждом шаге бояр, Годунов решил действовать сразу после истечения сорока дней траура по умершему царю.
20 февраля 1598 года агитаторы собрали толпу москвичей и отправились шествием в Новодевичий монастырь уговаривать Годунова венчаться на царство. Выйдя к людям в монашеской рясе, Годунов еще раз со слезами на глазах уверил всех, что никогда даже в мыслях не дерзал посягнуть на царский престол и мечтает только об одном – постричься в монахи.
– Какой скромный человек! – удивлялся народ. – Наши бояре друг дружку бороды дерут лишь бы добраться до престола, а он не такой. Очень приличный господин.
– Он – настоящий человек! – подтвердил присутствующий в толпе патриарх. – Бояре – суетные люди. Они думают лишь о славе мирской, да неправедном богатстве. А Годунов стремится к познанию бога и вечной жизни на небесах. В мечтах своих вижу, как бы хорошо он правил нами к божьей радости и счастью людскому.
Народ разошелся по домам впечатленный. Теперь в каждом доме стало принято хвалить Годунова и поносить бояр.
Развивая успех, патриарх издал распоряжение о работе столичных церквей в ночь с 20 на 21 февраля. Никаких праздников в эту ночь не было, поэтому быстро распространился слух, что наступает конец света (его после смерти последнего царя династии ожидали со дня на день). Испуганные горожане почти все, как один, явились в храмы. Священники не спешили разочаровывать их и произносили речи о гневе Господнем и близящимся судном дне.
– Господь создал наш несовершенный мир, предполагая, что мы будем жить в радости и счастье под властью царей! – начал речь патриарх. – Цари – это люди, которых бог по неведомой нам причине выбрал среди множества других и поставил над ними для управления государством. Через царей Господь повелевает миром, передавая им по секрету свои распоряжения. Как стадо овец не может существовать само по себе без пастуха, так Россия не имеет права жить без царя! Мы же с вами уже почти два месяца существуем в безначалии, что само по себе является смертным грехом. Выходит, что мы невольно стали противниками Господа бога и заведенного им порядка. Смягчающим обстоятельством нам служит только то, что бояре не пришли к согласию, тем самым показав себя недостойными своего сана.
– Что же нам делать? – плакали люди. – Сами понимаем, что мы великие грешники. Как нам выбраться из этой беды? Подскажи Христа ради, Владыка!
– Есть только один человек достойный трона – Борис Годунов! – витийствовал патриарх. – Наша
Рано утром 21 февраля почти вся Москва отправилась в Новодевичий монастырь. Многотысячная толпа скандировала лозунги и оглушительно кричала. Агитаторы раздали народу заранее подготовленные плакаты с надписями: «Мы за Годунова!», «Даешь Бориса в цари!», «Годунов и Россия едины!», «Взойди на трон, Борис!», «Господь и Россия выбирают Годунова!» и тому подобное.
Расположившись вокруг монастыря, толпа подняла такой шум, грохот и гвалт, что казалось задрожала земля, однако сам кандидат в цари не спешил выходить к народу.
– О-хо-хо! – наконец, позевывая и ежась от холода, появился на крыльце виновник торжества. – Извините, что заставил вас ждать. Крепко спал после ночной молитвы. Что случилось? Надеюсь, в Москве все в порядке? Нет пожаров? Наводнений? Набегов Крымского хана? Я каждый день молюсь Господу, чтобы он избавил Россию от бедствий.
– Спасибо, что молишься за нас! – поблагодарил патриарх. – Твоя молитва услышана Господом. Пожаров и наводнений нет.
– Отлично. Еще молюсь о хорошем урожае весною. Господь ниспослал мне сон, что в этом году он превысит прошлогодний примерно на двадцать процентов. Это очень хороший показатель. Мечтаю и ежедневно возношу Господу молитвы, чтобы в России не осталось ни одного голодного.
– Уверен, что Господь слышит тебя!
– Так что все-таки привело вас ко мне? Теряюсь в догадках. Вроде мы вчера только виделись, и сегодняшний день я хотел провести в уединении и молитве о благе России.
– Прости, но мы опять по тому же поводу! – ответил за всех патриарх. – Не оставь страну сиротой! Всем Земским собором подписали манифест. Просим тебя венчаться на царство!
– Опять двадцать пять! Я поражен! Мне казалось, что вчера мы прекрасно поняли друг друга. Я не хочу и не могу быть царем по причине вам известной. Я вас всех очень люблю и обожаю нашу Родину, но, увы, должен немедленно сию же минуту удалиться в свою келью, чтобы начать утреннюю молитву. Прощайте!
– Не покидай нас! – закричали из толпы.
– Не оставь на съедение боярам-супостатам!
– Сжалься!
Толпа пришла в неописуемое волнение. Там и тут слышался вой и плач.
– Тогда и я не буду патриархом и слагаю с себя сан! – что было мощи закричал Иов (вся эта сцена была ими множество раз отрепетирована, так что спектакль играли без запинки).
Услышав об отречении патриарха, толпа просто взвыла. Людей начало трясти. У наиболее нервных начались припадки.
– И мы тоже отрекаемся и закрываем церкви! – дружным хором закричали священники (патриарх больше месяца муштровал их, так что получилось очень хорошо с нервным надрывом).
– Коли вы ставите вопрос ребром, то я согласен! – неожиданно объявил Годунов.
– Отец родной! – повалился на колени патриарх, а за ним вся толпа.
– Я пошел на это только потому, чтобы спасти православие! – грустно вздохнул Годунов. – Нет сил смотреть на вашу истерику! Такой уж я жалостливый человек. Но если вы вздумаете бунтовать или ослушаться меня, то станете самыми низкими и подлыми негодяями на свете! Запомните!