История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима
Шрифт:
Вероятно, это весьма упрощенное представление о более постепенном восприятии буддистских принципов правящей китайской элитой, но все же изложенная история показывает, что буддизм проложил свой путь в Китай – и что он распространялся там путем, полностью отличным от конфуцианства.
Конфуцианство, заложенное теперь в структуру бюрократии Хань школами Гуан У-ди, закреплялось среди людей и распространялось по самым корням, в самой основе китайского общества, давая обычным мужчинам и женщинам принципы, которые будут вести их по жизни день за днем. Это была республиканская этика. А буддизм пришел в Китай по верхушкам социального дерева: сначала он был принят царем, и от него распространился вниз. В Китае он был религией образованных, могущественных и процветающих.
Сравнительная хронология к главе 80
Глава
Проблемы наследования
Между 14 и 69 годами н. э. римские императоры все больше сходят с ума, город горит, в нем начинается преследование христиан
Со смертью Августа Тиберий, которому к тому времени было уже пятьдесят четыре года, получает всю полноту власти принцепса.
Тиберий понимал, что жители Рима не собираются автоматически провозглашать его следующим Августом; большинство из них знало, что Август выбрал его «скорее по необходимости, чем по предпочтению», как пишет Светоний.1 Сенат тоже мог легко отвернуться от него, в особенности, если он проявит слишком большое желание власти. Поэтому, выйдя к сенаторам через месяц после смерти Августа, чтобы быть официально признанным как глава государства, Тиберий попытался следовать стратегии Августа. Он с видимым смирением предложил сложить с себя власть, чтобы ему охотно ее возвратили. Но он не смог особо хорошо разыграть это смирение. Когда Сенат попытался вернуть ему власть, он продолжил вроде бы отказывать им уклончивыми ответами, пока они совсем не расстроились и кто-то из них не выкрикнул: «Или делай дело, или покончим с этим!»2 Наконец он смог-таки утвердиться преемником Августа – но так никогда и не получил ни титула Императора, ни нового титула Август.
Он назначил себе наследника еще даже до смерти Августа – своего племянника Германика, который командовал римскими легионами на Рейне (римляне знали эту провинцию как Германию, а кельтские племена, которые кочевали по ней – как германцев). Теперь он призвал Германика назад в Рим и организовал его выборы в консулы, а затем послал его управлять провинцией Сирия.
Вскоре по прибытии в Сирию Германик умер, оставив жену и юного сына Калигулу. Люди в Риме начали шептаться, что Тиберий приказал убить его. Так как именно Тиберий организовал возвышение Германика (предпочтя его собственному сыну Друзу, который не был ни красив, ни популярен), это обвинение не походило на правду. Но у него имелись свои корни. Тиберий был угрюмым, непривлекательным человеком и не умел говорить; человек, который получил власть императора во всем, кроме обладания титулом, явно нуждался в личном магнетизме, чтобы скрывать трещину между видимостью республики и реальностью существующей империи. Тиберий не имел того прославленного обаяния, которое отличало Цезаря.
Друз, который тоже не обладал им, теперь стал и консулом, и очевидным наследником. Но в 23 году н. э. он также умер – видимо, от желудочных проблем. При этом, Тиберий, похоже, потерял веру в себя. Не прошло и три года, как он оставил Рим и отправился сначала в Кампанию, а затем на Капри. Тут он и оставался, руководя римскими делами на расстоянии и никогда не приезжая в город.
Эта далекая царская рука была совсем не тем, о чем договаривался Сенат. Сенаторы поступились собственной властью, чтобы одна авторитетная персона могла предотвращать гражданскую войну и мятеж. Но Тиберий находился на Капри, купаясь в прибое с шумной толпой голых мальчишек, которых он называл своей «мелюзгой». Он все больше и больше демонстрировал намерение проводить свои дни в удовольствиях, а так как теперь он был императором (во всем, кроме титула), у него были средства делать эти удовольствия крайне экстраординарными. Он строил по всему своему острову маленькие пещеры и гроты и нанимал мальчиков и девочек, чтобы те одевались нимфами и Панами; гроты он называл «убежищами Венеры» и проводил в них время в точности так, как предполагало их название. Он купил знаменитый порнографический трактат и хранил его в своей библиотеке, «чтобы иллюстрация требуемой позиции всегда была под рукой, если кому-нибудь потребуется руководство для совершенствования исполнения».3 Местные жители называли его «этот старый козел». Он был третьим римским принцепсом и первым, кто позволял себе удовольствие безоговорочного исполнения всех своих желаний. Не требовалось долгого времени, чтобы эта исключительная власть развратила всех должностных лиц.
Рим времен Тиберия. Границы крупнейших римских провинций
Тем
Но в 31 году Тиберий обнаружил (как именно – Тацит умалчивает), что Сеян не только стал любовником жены его умершего сына Друза, но эти двое замышляли отравить Друза. Он приказал арестовать и допросить Сеяна. Тот был признан виновным, далее последовала чистка, которая уничтожила сотни горожан Рима, включая собственных меленьких детей Тиберия и даже сына мертвого Германика, который умер от голода в тюрьме. С этого времени потакание своим слабостям у Тиберия начало превращаться в жестокость: «Он не пропускал ни одной пытки, ни одной казни», – пишет Светоний.
Пока Тиберий беспокоил римлян дома, в далекой Галилее бродячий пророк Иисус все более нервировал большую и могущественную группу священников в Иерусалиме, оспаривая их право контролировать религиозную жизнь иудеев. [294] Со времени упразднения института первосвященника и этнарха иудейские священники не имели больше никакой политической власти, и поэтому были особенно чувствительны к ограничениям власти религиозной, которая у них осталась.
Но, чтобы заставить замолчать Иисуса, им нужна была помощь римлян. Им пришлось обвинить его в политических оскорблениях перед Иродом Антиппой, который отрапортовал обо всем в Рим. Обвинение заключалось в том, что Иисус называл себя «Царем иудеев», что должно было разозлить Ирода.
294
Жрецы в Иерусалиме разделились на две группы, фарисеев и саддукеев. Различия между ними были по большей части, теологическими (в основном по поводу того, состоится или нет физическое воскрешение из мертвых), но они образовывали четкие партии во внутренней политике Иудеи и Галилеи. Фарисеи были основными врагами Иисуса. (Прим. авт.)
Но Ирод, который, вероятно, слышал о чистках, идущих в Риме, не был совершать каких-либо действий, пахнущих независимостью – во всяком случае, не тогда, когда Тиберий был занят искоренением сопротивления. Он отослал Иисуса прямо к римскому прокуратору, который заменил его брата Архелая, с сообщением, что пусть лучше римляне, а не он, сделают что-нибудь с этим пророком.
Этот прокуратор, Понтий Пилат, на деле был уверен в собственной безопасности не больше, чем Ирод. Он тоже не хотел, чтобы его подозревали в совершении чего-то, что может показаться заговором против далекого, злого и непредсказуемого принцепса. Беспорядки в Палестине, находящейся под его контролем, не могли принести ему ничего хорошего. Поэтому Пилат согласился казнить Иисуса, который не возразил ему, когда Пилат спросил, действительно ли он объявлял себя царем иудеев. Выбранный способ, распятие, был стандартным римским наказанием для мятежников – сторонники Спартака были казнены точно так же.
Пилат скорее следовал политике: лучше обезопаситься сразу, чем сожалеть потом. Несколько позднее, уже в 36 году н. э. он попал в похожую не слишком острую, но потенциально опасную ситуацию из-за группы мятежников-самаритян – и, не раздумывая, казнил их всех. Это вызвало отрицательную реакцию населения и подъем антиримских настроений в Палестине. Римский правитель Сирии, прямой начальник Пилата, снял его с должности и отослал с позором обратно в Рим.
В 37 году Тиберий умер от болезни; он долго промучился перед тем, как испустил последний вздох – похоже, в конце концов его кто-то задушил. Когда Рим узнал, что принцепс умер, люди выбежали на улицы с криками: «Тиберия – в Тибр!»4
Ни Тиберий, ни Август не взяли себе царский титул, но передача власти становилась похожей на царскую. Тиберий выбрал своим наследником одного из сыновей умершего Германика, юного Калигулу, [295] но не побеспокоился провести церемонию, официально делавшую Калигулу совместным проконсулом. Четыре года тому назад Калигуле была дарована должность квестора – финансового чиновника, но он не получил никакого титула. Сенат наградил его титулом принцепса, властью понтифика максима и военной императорской властью без переименования его сначала пожизненным членом совместного проконсулата, а также без формальной церемонии сдачи его прежних постов.
295
В своем завещании Тиберий упоминает Калигулу совместным наследником с Тиберием Гемеллом, одним из сыновей умершего Друза – но Калигула сначала заявил, что завещание не имеет юридической силы, а затем убил Гемелла. (Прим. авт.)