История Хэйкэ
Шрифт:
В это время со стороны одной их основных дорог, ведущих в город, прибыли свежие силы Хэйкэ и стали теснить войска Ёситомо с севера. Всадники Ёримасы совершали налеты на южный фланг его войск. Неожиданно большой отряд лучников верхом на лошадях появился на противоположном берегу реки и стал обстреливать Гэндзи. Внезапный удар заставил Ёсихиру развернуть своих воинов лицом к реке. Теперь главные силы Ёситомо, штурмовавшие ворота Рукохары, оказались в окружении.
Ёситомо, бросив отчаянный взгляд на своих надежных соратников, сказал:
– Сражение проиграно! Таков удел многих, кто берется за оружие! Моя гибель неизбежна, но вы должны
Когда два младших сына Ёситомо заявили, что погибнут вместе с отцом, Ёсихира, старший сын, осадил их, сказав:
– Я останусь в арьергарде. Вот чего я хочу больше всего. Вы с отцом должны спасать свои жизни.
После этого военачальники Ёситомо уговаривали его отступать вместе с ними.
– Еще не время погибать дому Гэндзи. Укроемся на время в безопасном месте, но придет день, когда мы смоем свой позор.
Ёситомо с сыновьями в окружении преданных командующих стали пробиваться сквозь ряды противника. Их теснили со всех сторон. Потеряв несколько человек, они пробились на север в холмистую местность в верхнем течении реки Камо. Добравшись до безопасного занесенного снегом селения в холмах, Ёситомо огляделся. От всего его храброго воинства осталось четырнадцать человек. Охваченный горем и угрызениями совести, он заплакал при мысли о том, что сломал судьбу своих верных людей, обрек их на тяжелое будущее. На этих холмах Гэндзи ждали голод и скитания. Но что станет с родными его воинов, оставленными в столице? Где они сейчас? Что станет с его Токивой? Она отказалась покинуть Киото, чтобы быть рядом с ним. Удалось ли ей бежать в провинцию с тремя сыновьями, на чем он настаивал? Ёситомо представил, с какой болью в сердце она встретит весть о его поражении.
Остатки отряда поднимались все выше и выше по холмистой местности. Лошади устало ковыляли в снегу. Ёситомо остановил своего коня, чтобы посмотреть, что делается позади них. Далеко внизу в сгущавшихся сумерках каждая пагода и крыша дома в столице сияли серебром. Но только те из них, что не были окутаны клубами дыма и пламенем пожаров.
Глава 25.
Снежная буря
Ёситомо стремился достичь противоположного склона горы Хиэй до утра, потому что в провинции Мино на дальнем берегу озера Бива жили Гэндзи, которые укрыли бы его и оказали помощь. Беглецы ускорили движение на север, следуя по течению реки Такано, мимо Хасэ и на восток через перевал у Ёкокавы. В конце концов они оказались близ Катадо у южной оконечности озера.
Резкие порывы ветра превращали воды озера в бурное море, когда остатки отряда на двух лодках плыли ранним утром. Мрачные, низко висевшие тучи закрыли северную половину небосклона, предвещая дальнейшие снегопады. В полдень беглецы достигли восточного берега озера, покрытого увядшими камышами. Снег здесь был глубже, чем в столице. Они молча высадились на берег, не обращая внимания на полет диких гусей в пустынном небе. Двое беглецов направились в ближайшее рыбацкое селение для обмена части оружия на еду. Другие собирали хворост для костра и ждали.
Позже, после полудня, согревшись и поев, Ёситомо и его люди стали обсуждать план следующего этапа своего пути. Они договорились продолжить движение после захода солнца, когда вероятность погони была меньше. Затем семь военачальников и воинов предложили Ёситомо разделиться. Они сказали, что движение малыми группами более безопасно. С приближением заката солнца каждый из семерки попрощался
С наступлением ночи Ёситомо с тремя сыновьями и четырьмя военачальниками оседлали коней и поспешили к реке. Они добрались до дороги, по которой продолжили путь. Над ними висело черное небо, по обеим сторонам высились темные отвесные громады гор. Проезжали деревню за деревней, спали под тяжелым саваном снега, ни один огонек не освещал им путь. Они ни разу не слышали человеческого голоса, как будто жизнь вокруг вымерла. Ночь была весьма удобна для бегства. Маленький отряд воинов убыстрял движение, пока не поднялась буря и вокруг них не взвились слепящие снежные вихри.
Между тем в ту самую ночь, когда Ёситомо пробирался по холмистой местности к озеру Бива, вице-советник Нобуёри бежал в храм Ниннадзи, расположенный к северу от городских ворот. Там уже укрылось около пятидесяти его сторонников, сановников и придворных. До рассвета воины Киёмори арестовали Нобуёри. На следующий день он был обезглавлен вместе с другими врагами трона.
Двадцатого декабря, на второй день после окончания боевых действий, когда Киото снова вернулся к нормальной жизни, Киёмори было приказано осмотреть императорскую резиденцию и другие государственные здания. После совещания с астрологами установили наиболее благоприятную дату возвращения императора во дворец.
Осмотр превратился в триумфальное шествие Киёмори. Он приказал своим братьям, сыновьям и военачальникам, а также всем, кто был свободен от дел в поместье Рокухара, сопровождать его в пышной процессии вооруженных воинов и покрытых богатыми попонами лошадей.
По всему маршруту шествия, который протянулся от моста Годзё по главным улицам столицы, толпились и глазели на красочную процессию всадников возбужденные толпы людей. Мимо проходили отряд за отрядом лучники, пехотинцы в полной боевой экипировке, колонны детей замыкали процессию.
Во время боевых действий беднейшее население столицы – орды попрошаек, воров и бесчисленных нищих – наводнили дворец и превратили его в ночлежку. Они в течение трех суток бродили по залам и другим помещениям дворца, грабили хранилища с продовольствием, напяливали на себя одежды придворных и коронованных особ, пародировали ужимками и голосом веселые дворцовые праздники. Когда до них дошла весть о прибытии Киёмори, начался панический исход из дворца. Из всех щелей выползали грязные, похожие на чучела фигуры. Их было слишком много для того, чтобы стража могла всех задержать, а тюрьмы – вместить. По приказу Киёмори этих бездомных собрали во дворцовых парках и заставили заняться уборкой и очисткой дворцовой территории. Бродяг предупредили, что их наказывать не собираются, каждому была обещана порция риса по окончании работ.
– Он знает, что такое голод, знает, – сказал один из попрошаек другому, беря метлу. – Это же Киёмори из дома Хэйкэ. Я знал его еще с тех пор, когда парня кликали Хэйта. Серьезно. Он был нищим сыном Косоглазого, так прозывали его отца. Я видел, как Киёмори ходил в лохмотьях по Сёкодзи и на Воровском рынке. Только знай, он никогда не был одним из нас, хотя я, бывало, разговаривал с ним. И когда у меня водилось сакэ, я предлагал ему выпить тоже.
– Значит, и он знал трудные времена?
– О чем я тебе и толкую. Может, он и выглядит как сановник, но будь уверен, Киёмори побывал в нашей шкуре. Вот почему он так хорошо понимает таких людей, как мы.