История Христианской Церкви. Том I. Апостольское христианство (1–100 г. по Р.Х.)

Шафф Филип

Есть значительная вероятность, что в ранние годы христианства существовало евангелие на еврейском языке. И о существовании еврейского Евангелия от Матфея мы узнаем не только от Папия. Оно подтверждается независимыми свидетельствами наиболее уважаемых отцов церкви, таких как Ириней, [927] Пантен, [928] Ориген, [929] Евсевий, [930] Кирилл Иерусалимский, [931] Епифаний [932] и Иероним. [933]

927

«Против ересей», III. 1, 1: , . {«Матфей издал у евреев на их собственном языке писание Евангелия в то время, как Петр и Павел в Риме благовествовали и основали церковь».} Хронологическая ссылка здесь неверна, поскольку ни Петр, ни Павел лично не принимали участия в основании римской церкви — эта община была создана под влиянием апостолов их учениками, — но укрепили и объединили ее своим присутствием и мученической смертью.

928

Как сообщает Евсевий («Церковная история», V, 10), Пантен нашел в Индии (вероятно, в Южной Аравии) Евангелие от Матфея на еврейском языке , оставленное там Варфоломеем, одним из апостолов. Это свидетельство, без сомнения, никак

не связано со свидетельством Папия. Однако непонятно, о чем здесь идет речь — о еврейском оригинале или о переводе на еврейский язык.

929

См. Евсевий, «Церковная история», VI, 25. Ориген, однако, почерпнул свои познания о еврейском Евангелии от Матфея не из личного знакомства с текстом, а из предания .

930

«Церковная история», HI, 24: , ' , ' , , ' , . «Матфей первоначально проповедовал евреям; собравшись же и к другим народам, вручил им свое евангелие, написанное на родном языке. Отзываемый от них, он оставил им взамен себя свое Писание».

931

«Огласительное поучение четырнадцатое»: . .

932

«Панарион», XXX, 3; ср. LI, 5.

933

Praef. in Matth.;Толкования Евангелия от Матфея 12:13; «Диалог против Пелагия», III, гл. 2; «О знаменитых мужах», гл. 2 и 3. Свидетельство Иеронима несколько противоречиво. Он получил экземпляр еврейского Евангелия от Матфея от назореев в Верии Сирийской для того, чтобы снять с него копию(392). Но впоследствии (415) он, по–видимому, узнал, что пресловутое еврейское Евангелие от Матфея из библиотеки Памфилия в Кесарии на самом деле было «Евангелием евреев» (Evangelium juxta,или secundum Hebrceos),которое он и перевел на греческий язык и латынь («О знаменитых мужах», гл. 2). Эта история не имела бы никакого смысла, если бы еврейское евангелие было попросту оригиналом канонического Евангелия от Матфея. См. Вайсе, указ. соч., с. 7 sqq.

Еврейский текст Матфея не следует путать с проиудейским «Евангелием евреев» — лучшим из апокрифических евангелий, из которого сохранилось всего тридцать три фрагмента. Иероним и другие отцы четко разграничивают эти два текста. Последний, вероятно, представлял собой адаптацию первого для нужд евионитов и назореев. [934] Истина всегда предшествует ереси, также как подлинная монета предшествует фальшивой, а настоящий портрет — карикатуре. Куретон и Трегеллес утверждают, что сирийская рукопись Куретона представляет собой перевод еврейского Евангелия от Матфея и датируется более ранним периодом, чем Пешитта. Но Эвальд доказал, что источником этого отрывка было наше греческое Евангелие от Матфея. [935]

934

Фрагменты этого евангелия («Quo utuntur Nazareni et Ebionitae», Иероним) были собраны Креднером (Beitrage,I, 380 sqq.), Гильгенфельдом (Nov. Test, extra can. rec,IV) и в особенности Николсоном в процитированной выше работе. Это евангелие намного превосходит прочие апокрифические евангелия и настолько похоже на еврейское Евангелие от Матфея, что многие путали эти тексты друг с другом, как отмечает Иероним в Толковании Евангелия от Матфея 12:13 («quod vocatur a plerisque Matthoei authenticum»)и в «Диалоге против Пелагия», III, 2. Тюбингенская школа (Баур, Швеглер, Гильгенфельд) придерживается прямо противоположной точки зрения и считает это еретическое евангелие Urmatthoeus(протоевангелием от Матфея), а наше греческое Евангелие от Матфея — его ортодоксальной редакцией, сделанной только в 130 г. Но Кейм (I, pp. 29 sqq.), Майер (р. 19) и Вайсc (pp. 8–9) довольно успешно опровергли эту гипотезу. Николсон видоизменяет тюбингенскую теорию, полагая, что Матфей в разное время написал и каноническое евангелие, и аналогичные ему отрывки из Евангелия евреев.

935

См. Хольцман (р. 269) и альманах Эвальда «Jahrb"ucher» (IX, pp. 69 sqq.).

Папий сообщает, что еврейское Евангелие от Матфея «переводили» кто как мог. Несомненно, он имеет в виду использование этого евангелия в публичных проповедях перед грекоязычными слушателями, а не ряд письменных переводов, о которых мы ничего не знаем. Более того, прошедшее время глагола , судя по всему, подразумевает, что к моменту, когда Папий писал эти слова, надобность в таких переводах отпала; иными словами, к тому моменту уже появилось подлинное Евангелие от Матфея на греческом языке и вытеснило более ранний арамейский текст, который, вероятно, был не столь полон. [936] Таким образом, Папий косвенно свидетельствует о том, что при его жизни, то есть в начале II века (около 130 г. по Р.Х.), греческое Евангелие от Матфея уже существовало. Как бы то ни было, греческое Евангелие от Матфея широко использовалось еще раньше — это следует из цитат в «Дидахе» и в Послании Варнавы (которые были написаны ранее 120 г. — вероятно, даже ранее 100 г.).

936

Так считают Майер (с. 12, полемизирует с Хольцманом) и Лайтфут (с. 397, полемизирует с автором книги «Сверхъестественная религия»). Шлейермахер ошибался, отождествляя с дополнениямик повествованию.

Греческое Евангелие от Матфея

Греческое Евангелие от Матфея, каким мы знаем его сегодня, не является точным переводом с еврейского языка и имеет все признаки оригинального сочинения. Об этом свидетельствуют чисто греческие слова и выражения, не имеющие аналогов в еврейском языке, — такие как поистине классическое «злодеев сих предаст злой смерти» [937] — и дифференцированное использование ветхозаветных цитат: в ходе повествования Матфей свободно берет их из Септуагинты, но когда в этих цитатах содержатся мессианские пророчества, сверяет их с еврейским текстом и предваряет торжественной формулой: «да сбудется» или «тогда сбылось». [938]

937

Мф. 21:41: , pessimos pessime(или malos male) perdet.Игра слов присутствует и в других отрывках: Мф. 16:18 ( и ); Мф. 6:7 ( и ); Мф. 6:16 ( , «они принимают на себя мрачные лица(обезображивают лица), чтобы показаться*);ср. Мф. 24:7. Вайсе доказывает оригинальность греческого Евангелия от Матфея, ссылаясь на использование греческого текста Евангелия от Марка; но такой подход не объясняет вышеперечисленные и подобные им отрывки.

938

Иероним первым заметил, что Матфей следует не Septuaginta translatorum auctoritatem, sed Hebraicam(«О знаменитых мужах», гл. 3). Креднер и Блик выявили это важное различие еще более полно, а Хольцман (Die Syn. Evang.,p. 259), Ритчль, Кёстлин, Кейм (I, 59 sqq.), Майер (p. 9) и Вайсс (p. 44) подтвердили его наличие. Однако Гильгенфельд и Кейм без особых оснований видят в этом руку позднейшего редактора, который существует лишь в их критических фантазиях.

Если с уважением относиться к практически единодушному свидетельству древней церкви о более раннем еврейском тексте Евангелия от Матфея, мы вынуждены либо считать греческое Евангелие от Матфея произведением какого–то неизвестного переводчика, вольно обошедшегося с оригиналом, [939]

либо, что представляется более вероятным, предположить, что сам Матфей в разные периоды своей жизни написал евангелие сначала на еврейском языке в Палестине, а затем на греческом языке. [940] При этом евангелист не переписывал свою книгу слово в слово, но свободно переписывал и редактировал ее, как делают все историки. Иосиф Флавий поступил таким же образом со своей историей иудейской войны, лишь греческий текст которой сохранился до наших дней. Как только греческое Евангелие от Матфея получило широкое хождение в церкви, оно естественным образом вытеснило еврейский текст — это было особенно легко, если оно было более полным.

939

Иероним признает, что личность переводчика неизвестна («О жизни замечательных людей», гл. 3): «Quis postea in Graecum transtulerit[еврейское Евангелие от Матфея], non satis certum est».Авторство перевода приписывали разным людям: Иакову, брату Господню (Synops. Pseudo–Athan.),одному из учеников Матфея или какому–то другому ученику.

940

Так полагают Бенгель, Герике, Шотт, Ольсгаузен, Тирш.

Некоторые высказывают сомнения в том, что автором первого канонического евангелия был Матфей, и опираются на реальные или мнимые неточности в повествовании, но эти неточности в целом несерьезны и легко объясняются тем фактом, что Матфей внимательнее всех слушал слова Христа и, вероятно, легче запоминал идеи, а не факты. [941]

Какую бы позицию мы ни заняли относительно происхождения первого канонического евангелия, древняя церковь единодушно считала автором этой книги Матфея. Уже в 146 г. по Р.Х. Иустин Мученик часто, хотя и вольно, цитировал наше Евангелие от Матфея в числе «евангельских воспоминаний»; оно было в числе четырех евангелий, которые ученик Иустина Татиан включил в свой «Диатессарон»; и это было единственное Евангелие от Матфея, которым пользовались Ириней и другие отцы церкви.

941

Майер и Вайсс считают воскресение мертвых во время распятия и историю о страже возле гроба (Мф. 27:52,62–66) легендами, возникшими после смерти апостолов; но поверить в первое не труднее, чем в воскресение Лазаря, а второе имеет все признаки реального события. Кроме того, Майер безосновательно предполагает, что сведения Матфея относительно даты распятия следует опровергнуть на основании Евангелия от Иоанна; но между синоптической датировкой и датировкой Иоанна в действительности нет противоречия. См. § 16. Майер полагает, что Матфей составил всего лишь сборник высказываний Господа нашего на еврейском языке, что неизвестный редактор очень рано добавил в этот текст повествовательные отрывки, а другой анонимный автор до 70 г. сделал греческий перевод, который повсеместно и справедливо — если говорить о сути — считается сочинением Матфея (с. 14,23). Но все это чистой воды домыслы.

§ 81. Марк

Толкования

Джордж Петтер (George Petter, Com. onM., London, 1661; самое обширное толкование Евангелия от Матфея, 2 т. ин–фолио); К. Ф. А. Фрицше (С. Fr. . Fritzsche, Evangelium Marci,Lips., 1830); А. Клостерман (. Klostermann, Das Marcusevangelium nach seinem Quellenwerthe f"ur die evang. Gesch.,G"ottingen, 1867); Б. Вайсс (В. Weiss, Das Marcusevangelium und seine synopt. Parallelen,Berlin, 1872); Майер (Meyer, 6–е изд. под ред. Вайсса, Gott., 1878); Джозеф А. Александер (Alexander, New York, 1858; London, 1866); Харви Гудвин (Goodwin, London, 1860); Джон X. Гудвин (Godwin, London, 1869); Джеймс Морисон (James Morison, Mark's Memoir of Jesus Christ,London–Glasgow, 1873; 2 ^ded., 1876; 3 ^ded., 1881; одно из самых лучших толкований — глубокое, уважительное и здравое); К. Ф. Маклир (Maclear, Cambridge, 1877); каноник Кук (Cook, London, 1878); Эдвин У. Раис (Rice, Philad., 1881); Мэтью Б. Риддл (Riddle, New York, 1881).

Жизнь Марка

В имени, а равно и в служении второго евангелиста сочетается еврейское и римское, он является связующим звеном между Петром и Павлом, но прежде всего учеником и спутником первого, так что его евангелие можно с полным основанием назвать Евангелием Петра. Его настоящее имя было Иоанн или Иоханан (то есть «Иегова милостив», Gotthold),а прозвище — Марк (то есть «молоток», «колотушка»). [942] В дальнейшем прозвище полностью вытеснило собой еврейское имя евангелиста, так же как прозвище Петр стало именем для Симона, а прозвище Павел — для Савла. Это изменение ознаменовало собой переход христианства от евреев к язычникам. Имя Марка часто упоминается в Деяниях и посланиях. [943]

942

Имена Марк и Марцелл («молоточек») были весьма распространены в Риме. Марк Туллий Цицерон написал речь pro Marco Marcello.

943

Деян. 12:12,25; 13:5,13 {в Синодальном переводе Иоанн}; 15:37; Кол. 4:10; 2 Тим. 4:11; Флм. 24; 1 Пет. 5:13.

Он был сыном некоей Марии, которая жила в Иерусалиме и в трудное для христиан время гонений, несмотря на большой риск, предоставила свой дом для их молитвенных собраний. Именно туда направился Петр после освобождения из темницы (44 г. по P. X.). Это объясняет близкие отношения, существовавшие между Марком и Петром; вероятно, апостол обратил Марка в христианство и именно поэтому называл его своим духовным «сыном» (1 Пет. 5:13). [944] Возможно, Марк был знаком со Христом, поскольку он очень похож на того безымянного «юношу», который, по словам самого Марка, в ту ночь, когда был предан Спаситель, покинул Гефсиманский сад, «завернувшись по нагому телу в покрывало» (Мк. 14:51). Едва ли евангелист стал бы упоминать о столь незначительном факте, если бы не считал его поворотным пунктом своей жизни. Ланге высказывает остроумную гипотезу, что мать Марка была владелицей Гефсиманского сада или дома неподалеку.

944

Heт серьезных причин понимать слово «сын» в этом отрывке буквально (как делает Креднер) — фигуральное толкование прекрасно вписывается в контекст того, что нам достоверно известно о близких взаимоотношениях между Петром и Марком из Книги Деяний и церковного предания. Предание упоминает лишь о дочери Петра (Петронилле), но ничего не говорит о его сыне. Климент Александрийский пишет, что «у Петра и Филиппа были дети».

Марк сопровождал Павла и Варнаву в их первом большом миссионерском путешествии, выполняя роль служителя , но на полпути оставил их и вернулся к матери в Иерусалим — похоже, тяжкий труд апостола оказался ему не по силам. В следующий раз Павел отказался взять Марка с собой, тогда как Варнава был готов простить младшему товарищу временную слабость (Деян. 15:37–38). Это спровоцировало «огорчение» между двумя хорошими людьми — возможно, проблема была как–то связана с более серьезной размолвкой между Павлом и Петром в Антиохии (Гал. 2:11–14). Павел руководствовался суровым чувством долга; Варнава — добрым отношением к своему племяннику. [945] Но отчуждение было лишь временным. Примерно десятью годами позже (63) Павел называет Марка одним из своих немногочисленных «сотрудников для Царствия Божия», говорит, что Марк был для него «отрадой» в тюрьме, и рекомендует Марка братьям из Малой Асии, куда тот намеревался пойти (Кол. 4:10–11; Флм. 23). В своем последнем послании Павел просит Тимофея привести в Рим Марка, поскольку тот ему «нужен для служения» (2 Тим. 4:11). Мы вновь видим его рядом с Петром в «Вавилоне» — будь это город на реке Евфрат или, что более вероятно, Рим (1 Пет. 5:13).

945

, Кол. 4:10.