История христианской Церкви. Том II. Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. ?.)
Шрифт:
Сначала не существовало символа веры, единого и обязательного для всех верующих. В каждой из ведущих церквей был свой символ веры (как у независимых конгрегационалистов), в соответствии с ее потребностями, хотя все они были основаны на формуле крещения и, возможно, на неком кратком образце, сохранившемся с апостольских времен. Поэтому у авторов доникейского периода, таких как Ириней Лионский (180), Тертуллиан Карфагенский (200), Киприан Карфагенский (250), Новациан Римский (250), Ориген Александрийский (250), Григорий Чудотворец (270), Лукиан Антиохийский (300), Евсевий Кеса« рийский (325), Маркелл из Анкиры (340), Кирилл Иерусалимский (350), Епифаний Кипрский (374), Руфин Тураний (390), и в Апостольских постановлениях мы встречаем разные правила веры или, точнее, их фрагментарные формулировки, более длинные или более короткие, утвердительные или вопросительные [994] . Однако, несмотря на все различия в форме и объеме, по существу они обладали некоторым единообразием, так что Тертуллиан мог сказать, что r'egula fideiбыли «ипа omnino, sola immobilis et irreformabilis».Это варианты изложения одной и той же истины. В пример одновременно проявляющегося в них разнообразия и единства мы можем привести многочисленные ортодоксальные и поместные символы веры пуританских церквей в Новой Англии, основанные на вестминстерских стандартах.
994
См. сборник доникейских правил веры в Hahn, Denzinger, Heurtley, Caspari и Schaff (II. 11–41).
Восточные варианты обычно длиннее, более разнообразны и более метафизического
Западные варианты символов веры — северо–африканский, галльский, итальянский — короче и проще, менее разнообразны, больше похожи на единый образец. Они все слились в Римский символ веры, ставший и остающийся по сей день фундаментальным символом веры Латинской церкви и ее дочерних церквей.
Этот Римский символ веры больше известен под почетным именем Апостольского символа веры.В течение долгого времени он считался (и так до сих пор считают многие представители Римской церкви) произведением апостолов, которые записали основные положения своего учения, прежде чем покинуть Иерусалим (каждый написал по одной из двенадцати статей, под действием Божественного вдохновения) [995] . Это предание возникло в IV веке [996] , но его опровергают разночтения в доникейских символах веры и в самом Апостольском символе веры. Если бы апостолы составили подобный документ, он, конечно, передавался бы без изменений. Символ веры, носящий их имя, формировался постепенно. До нас он дошел в двух формах.
995
Это устаревшее мнение, впервые упоминаемое Амвросием и Руфином, до сих пор отстаивают Pet. Meyers, I.c.,и аббат Мартиньи в своем французском «Словаре христианских древностей» (статья Symbole des ap^otres).Лонгфелло в своей «Божественной трагедии» (1871) использует это предание поэтически и делит символ веры на двенадцать статей, которые озаглавливает именами предполагаемых авторов–апостолов. Впервые в его апостольском происхождении усомнились Лоренцо Валла, Эразм и Кальвин. См. подробности в Schaff, Creeds,I. 22–23.
996
Руфин говорит о нем как о предании предков (tradunt majores nostri)и подкрепляет свое мнение ошибочным объяснением понятия symbolumкак «collatio, hoc est quod plures in unum conferunt».См, Migne, XXI, fol. 337.
Более старая форма встречается в древних рукописях [997] , она гораздо короче и, вероятно, восходит к III или даже II веку. Вероятно, она была ввезена с Востока или же сформулирована в Риме, по сути она идентична греческому символу веры Маркелла из Анкиры (около 340), который он вставляет в свое послание к папе Юлию I с целью доказать ортодоксальность своих взглядов [998] , а также символу веры в Псалтири короля Ательстана [999] . Греческий был ведущим языком Римской церкви и литературы вплоть до III века [1000] .
997
В греко–латинском Лаудианском кодексе (Cod. Деяний), который хранится в библиотеке Бодли в Оксфорде, относится к VI веку и был известен Беде Достопочтенному (731). Символ веры прикреплен в конце, записан унциальными буквами и впервые был обнародован архиепископом Ашером. Хертли (р. 61 sq.) приводит факсимиле. Репринт его есть в Caspari, Hahn (2 nded., p. 16) и Schaff (II. 47). Еще одна копия присутствует в рукописи VIII века, хранящейся в Британском музее и опубликованной Свонсоном, The Nie. and Ар. Creeds,p. 161; и в Hahn, Nachtragк Предисловию, p. xvi. В этом документе, однако, после слова ecclesiamстоит слово catholicam.См. также формулировку в Explanatio Symboli ad initiandosАмвросия в Caspari, II. 48, 128, и Schaff, II. 50. В символе веры из Аквилеи, который приводит Руфин, есть несколько добавлений, но они отмечены как таковые, поэтому мы можем судить по нему о содержании Римского символа. Этим латинским документам соответствует греческий в Псалтири короля Ательстана и у Маркелла (см. след. Примечание).
998
У Епифания, Haer.LXXII. Одни датируют его 341 г., другие — 337. Приводится в Schaff (II. 47), Hahn и первой таблице ниже. Согласно Каспари, это изначальная формулировка Римского символа веры, распространенная в то время среди грекоязычных членов римской общины. Она отличается от наиболее древней латинской только отсутствием и добавлением .
999
Psalterium Aethelstani,в библиотеке Коттона в Британском музее, написана англо–саксонскими буквами, впервые опубликована Ашером, потом Хертли, Каспари и Ханом (р. 15). От текста Маркелла она отличается присутствием и отсутствием и в обоих моментах соответствует латинскому тексту.
1000
Интересны исследования Каспари о греческом оригинале Римского символа веры (III. 267–466). Гарнак (в Herzog 2, vol. I. 567) соглашается с ним: « Der griechische Text ist als das Original zu betrachten; griechisch wurde das Symbol zu Rom eine lange Zeit hindurch ausschliesslich tradirt. Dann trat der lateinisch "ubersetzte Text als Parallelform hinzu». Оба склонны считать, что символ веры возник в окружении Иоанна в Малой Азии из–за термина «Единородный» , с помощью которого Христа характеризует один только Иоанн.
Более длинный вариант Римского символа веры, или принятый ныне текст, появляется только в VI или VII веке. В нем есть несколько важных моментов, которые отсутствовали в предыдущем варианте, например утверждение о том, что Христос сошел в ад [1001] , прилагательное «вселенская» {«католическая», «соборная»} при упоминании церкви [1002] , «общение святых» [1003] и «вечная жизнь» [1004] . Эти добавления были собраны из поместных вариантов (галльских и северо–африканских) и вставлены в более древнюю формулировку.
1001
Descendit ad infernaвпервые встречается в арианских символах веры ( или ) около 360 г. по P. X.; затем в символе веры из Аквилеи, около 390 г.; затем в символе Венантия Фортуната, 590, в Sacramentarium Gallicanum,650, и наконец в тексте Апостольского символа веры у Пирминия, 750. См. таблицу в Schaff, Creeds,II. 54, и критическое замечание на стр. 46. Руфин явно говорит, что в Римском символе веры этих слов не было, и неверно объясняет эти слова как идентичные выражению «был погребен». Сот.,с. 18 (Migne, f. 356): «Sciendum sane est, quod in Ecclesiae Romanae Symbolo non habetur additum, 'descendit ad inferna': sed neque in Orientis Ecclesiis habetur hic sermo: vis tamen verbi eadem videtur esse in eo, quod 'sepultus' dicitur».Догмат о сошествии в ад основан на учении Петра, Деян. 2:31 («не оставленадуша
1002
Впервые встречается в Sacramentarium Gallicanum,650. В более древних символах веры у Киприана, Руфина, Августина сказано просто sanctam ecclesiam,у Маркелла — .
1003
Sanctorum communionem.После 650 г.
1004
Есть у Маркелла и Августина, но отсутствует у Руфина и в Псалтири Ательстана. См. об этих добавлениях и их вероятной дате в таблицах моей книги Creeds of Christendom,II. 54, 55.
Таким образом, Апостольский символ веры в его нынешнем виде относится к послеапостольскому периоду, но по содержанию и духу он является воистину апостольским. Он воплощает в себе веру доникейской церкви и представляет собой плод вторичной богодухновенности, подобно тому как гимны Gloria in Excelsisи Те Deum,также не могущие быть приписаны авторству конкретных лиц, воплощают дух поклонения той эпохи. Гимн следует историческому порядку откровения о триедином Боге Отце, Сыне и Святом Духе, которое начинается с сотворения мира и заканчивается воскресением и вечной жизнью. Центр символа веры — Христос, главный догмат нашей веры. В символе представлены живые факты, выраженные человеческим языком, а не абстрактные догмы, изложенные в богословских терминах. Он ограничивается формулировкой основополагающих истин, прост, краток, но емок, прекрасно приспособлен для назидания и литургии. Он до сих пор остается живой цепью, связывающей разные эпохи и ответвления ортодоксального христианства, как бы сильно они ни отличались друг от друга, и никогда не сможет быть вытеснен более длинными и полными символами веры, сколь бы важным ни было их значение. Он обладает авторитетом древности и свежестью вечной молодости больше, чем какой–либо другой документ послеапостольских времен. Это единственный по–настоящему всеобщий символ веры Запада, подобно тому как Никейский символ веры — единственный всеобщий символ веры Востока [1005] . Это главный из всех символов веры, подобно тому как молитва Господня — главная из всех молитв.
1005
Мы обычно говорим о трехвселенских символах веры, но Греческая церковь никогда не признавала Апостольский символ веры и символ веры Афанасия, хотя и принимает учения, в них содержащиеся. Никейский символ веры был принят на Западе, поэтому является всеобщим, но добавление в него Filioqueсоздало раскол между Греческой и Латинской церковью и продолжает оставаться причиной их нынешнего разделения.
В апокрифических формулировках Апостольского символа веры, появившихся после VI века, положения веры вкладываются в уста разных апостолов в произвольном порядке и с вариациями. Следующий пример взят из одной проповеди, ложно приписываемой Августину (Hahn, р. 47 sq.):
«Decimo die post ascensionem discipulis prae timore Judaeorum congregatis Dominus promissum Paracletum misit: quo veniente ut candens ferrum inflammati omniumque linguarum peritia repleti Symbolum composuerunt.
Petrus dixit: Credo in Deum Patrem omnipotentem — creatorem coeli et terrae
Andreas dixit: Et in Jesum Christum, Filium ejus — unicum Dominum nostrum
Jacobus dixit: Qui conceptus est de Spintu Sancto — natus ex Maria Virgine.
Joannes dixit: Passus sub Pontio Pilato — crucifixus, mortuus et se pult us.
Thomas dixit: Descendit ad inferno — tertia die resurrexit a mortuis.
Jacobus dixit: Adscendit ad avlos — sedet ad dexteram Dei Patns omnipotentis
Philippus dixit: Inde venturus est judicare vivos et mortuos.
Bartholomaeus dixit: Credo in Spiritum Sanctum
Matthaeus dixit: Sanctam Ecclesiam catholicam — Sanctorum communionem
Simon dixit: Remissionem peccatorum
Thaddeus dixit: Carnis resurrectionem.
Matthias dixit: Vitam aeternam».
§141. Варианты Апостольского символа веры
Далее мы представляем две таблицы, в которых показано постепенное развитие Апостольского символа веры и его связь с доникейскими правилами веры и Никейским символом веры в его окончательной форме [1006] .
1006
Первая таблица взята из книги автора Creeds of Christendom,vol. II. 40, 41 (с разрешения издательства Harpers). В этом труде есть и другие сравнительные и хронологические таблицы древнейших символов веры. См. vol. I. 21, 28 sq.; vol. II. 54, 55.
*Римский символ веры, по свидетельству Руфина (390), заканчивается словами earnis resurrectionem;но в греческом варианте Римского символа веры у Мяркелла (311) стоит
Слова, выделенные курсивомв последнем столбце, представляют собой добавления Второго вселенского собора (381); слова в квадратных скобках — принятые на Западе изменения.
§142. Бог и сотворение мира
Е. WiLH. M"oller: Geschichte der Kosmologie in der griechischen Kirche bis auf Origenes.Halle I860. P. 112–188; 474–560. Большая часть этого ученого труда посвящена космологическим теориям гностиков.
Когда речь заходит о церковных учениях, мы не должны забывать, что христианство вошло в мир не как логическая система, но как божественно–человеческий факт, а Новый Завет — не просто учебник богословия для исследователей, но прежде всего и в основном — книга жизни для всех верующих. Учения о спасении, конечно же, заключаются в фактах спасения, но представленных в конкретной, живой, свежей и понятной форме. И задача богословов — логическое, научное развитие этих учений на основе Слова Божьего и христианского опыта. Поэтому не стоит удивляться, если мы обнаружим, что в рассматриваемый нами период знания даже наиболее выдающихся учителей о важных догматах веры очень неопределенны и неполны, хотя эти учителя ощущали их практическое воздействие на собственные сердца и преподавали их окружающим так же ревностно, как их самые ортодоксальные последователи. Центр христианства — богочеловеческая Личность и богочеловеческие деяния Христа. И изменения, исходящие из этого центра, затрагивали весь спектр существовавших религиозных представлений, от первопринципов до конечных результатов, подтверждая то, что в более ранней религии было истинного, и отвергая ложное.