История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.
Шрифт:
Выше патриархов, даже римского, стояли вселенские или экуменические соборы [611] — высшие представители единства и власти древнекатолической церкви. Изначально они ограничивались Римской империей, но потом распространились и на прилегающие варварские страны, которые были представлены соответствующими епископами. Как величественные горные вершины, как пирамиды, возвышаются они над древней историей церкви; именно на них принимались окончательные авторитетные решения по общим вопросам учения и дисциплины, волновавшим христианский мир Греко–римской империи.
611
Название vooc (concilium universale, s. generale)впервые употребляется в шестом каноне Константинопольского собора 381 г. (sc. ) — это, собственно, вся обитаемая земля, а в более узком значении — земля, населенная греками,в отличие от варварских стран; наконец, у римлян, — orbis Romanus,политические границы которого совпадали с границами влияния древней греко–латинской церкви. Так как епископы варварских стран за пределами империи тоже принимали участие в соборах, вселенские соборы представляли весь католический христианский мир.
Синодальная система вообще берет свое начало от апостольского собора в Иерусалиме [612] ; ее католическая форма окончательно развилась за пять столетий. Как и для епископата, для нее была характерна иерархическая градация. Существовали, во–первых, епархиальныеили региональные соборы, на которых епископ епархии (диоцеза в более позднем значении слова) председательствовал над своим клиром; провинциальныесоборы, в которых участвовал митрополит или архиепископ и епископы его церковной провинции; патриаршиесоборы, в которых принимали участие все епископы патриархии (или диоцеза в более древнем значении слова); национальныесоборы, также неточно называемые общими,представлявшие либо всю Греческую, либо всю Латинскую церковь (как позже латеранские соборы и Трентский собор); наконец, выше всего были вселенские, экуменическиесоборы, представлявшие весь христианский мир. Кроме того, существовал также своеобразный и неестественный синод, называемый , часто созывавшийся епископом Константинополя с епископами провинций, проживающими в этом городе [613] .
612
Деян. 15 и Гал. 2. См. мою History of the Apostolic Church,§67–69 (Engl, ed., p. 245–257). Манси (Mansi, l. c,tom, i, p. 22, De quadruplici Synodo Apostolorum)и другие католические авторы говорят о четырехапостольских синодах: Деян. 1:13 и далее, по поводу избрания апостола; Деян. 6, по поводу избрания диаконов; Деян. 15, по поводу исполнения закона Моисея; и Деян. 21, на ту же тему. Но мы должны различать частное совещание или заседание — и общественный синод.
613
Обычно считается, что существовало только четыре или пять разных видов соборов, но Гефеле насчитывает восемь видов (i, р. 3 and 4), прибавляя к вышеупомянутым нерегулярные с , а также синоды с участием епископов двух или болеепровинций и, наконец, concilia mixta,в которых участвовали светскиеи духовные власти, как отдельные классы.
Сначала соборы созывались нерегулярно, в связи с конкретными проблемами, такими как монтанистские и пасхальные споры в конце II века. Фирмилиан из Каппадокии в послании к Киприану впервые упоминает, что в то время, в середине III века, церкви Малой Азии ежегодно проводили синоды, в которых участвовали епископы и пресвитеры. С того времени количество таких собраний в Египте, Сирии, Греции, Северной Африке, Италии, Испании и Галлии неуклонно росло. Никейский собор в 325 г. постановил в пятом каноне, что провинциальныесоборы должны созываться дважды в год — во время поста перед Пасхой и осенью [614] . По поводу других видов синодов никаких указаний не давалось.
614
Похожее постановление, принятое еще раньше, появляется в 37–м апостольском каноне, где говорится (ed. Ueltzen, p. 244): .
Вселенские соборы были не постоянными, но исключительными собраниями, которые созывались в связи с серьезными богословскими спорами древней церкви. Они не могли созываться до обращения римского императора и превращения христианства в государственную религию. Это было высшее и окончательное проявление власти Греческой церкви, которая на первом этапе существования христианства была главной и играла ведущую роль в богословской деятельности. Поэтому в этой церкви, как и в других, к соборам до сих пор относятся с величайшим почтением, а народ помнит о них благодаря изображениям в церкви. Греческие и русские христиане начиная с 842 г. ежегодно вспоминают о семи вселенских соборах в первое воскресенье великого поста, празднуя торжество православия [615] ; они живут надеждой на то, что восьмой вселенский собор уладит все разногласия и проблемы христианского мира. Благодаря символам веры память об этих соборах, особенно о Никейском и Халкидонском, до сих пор жива и на Западе, как в католической, так и в протестантских церквях.
615
Это воскресенье, отмечать которое приказала императрица Феодора в 842 г., называется у греков . В этот день во время богослужения драматически воспроизводятся события древних соборов.
В строгом смысле слова ни на одном из этих соборов не был представлен весь христианский мир, не говоря уже о том, что на них не присутствовали миряне и даже священники низших чинов, а сами участвовавшие в них епископы составляли лишь малую часть католического епископата. В одной только провинции Северной Африки епископов было больше, чем присутствовало на втором, третьем или пятом вселенских соборах [616] . Соборы имели преимущественно восточный характер, на них обсуждались греческие споры, использовался греческий язык, они проходили в Константинополе или его окрестностях, и участие в них принимали почти исключительно представители Греческой церкви. Латинскую церковь обычно представляла лишь пара делегатов Римского епископа, хотя эти делегаты действительно, в большей или меньшей степени, говорили от имени всего Запада. Даже пятьсот двадцать или шестьсот тридцать участников Халкидонского собора, за исключением двух представителей Льва I и двух африканских беглецов, случайно туда попавших, все были с Востока. На Константинопольском соборе 381 г. не было ни одного латинского епископа, а только сто пятьдесят греков, вселенский же статус он приобрел, с согласия Латинской церкви, только в середине следующего века. С другой стороны, Эфесский собор 449 г. был созван императором и папой как вселенский, однако вместо этого история заклеймила его как разбойничий собор, так как он санкционировал евтихианскую ересь. Сардикийский собор 343 г. также был задуман как вселенский, но сразу же после созыва приобрел сектантский характер из-за раздоров и несогласия восточных епископов.
616
Схизматики–донатисты созвали в Карфагене собор в 308 г., где принимало участие двести семьдесят епископов (см. Wiltsch, Kirchl. Geogr. и. Statistik,i, p. 53–54), тогда как во Втором вселенском соборе участвовало всего сто пятьдесят, в третьем — сто шестьдесят (сто девяносто восемь), а в пятом — сто шестьдесят четыре епископа.
Следовательно, вселенский характер собора зависел не от количества участников и не от регулярности созыва, но от результатов, важности и правильности решений, а прежде всего от согласия ортодоксального христианского мира с этими решениями [617] .
Количество соборов, возвышенных общественным мнением Греческой и Латинской церквей до вселенского достоинства, равно семи. Этот ряд начинается с первого Никейского собора 325 г., на котором был принят догмат о Божественности Христа и осуждена арианская ересь, а завершается Вторым Никейским собором 787 г., который санкционировал изображения в церкви. Первые четыре из этих соборов пользуются большим уважением среди богословов ортодоксальных евангельских церквей, а последние три менее важны и реже упоминаются.
617
Шрек ошибочно утверждает (Schr"ockh, vol. viii, p. 201), что это общее согласие относится к разряду «пустой самонадеянности», но здесь, конечно же, речь идет только о единодушии ортодоксальныххристиан.
Вселенские соборы имеют значение не только для церкви. Они носили также политический,или государственно–церковный характер. Само их название происходит от слова , обозначавшего orbis Romanus,всю империю. Такие соборы стали возможны только после великого преобразования, ознаменованного восшествием на престол Константина. Этот император созвал Первый вселенский собор, хотя идею ему, вероятно, подсказали друзья–епископы. По крайней мере, Руфин говорит, что Константин созвал собор ex sacerdotum sententia.Во всяком случае, греко–римский христианский императорбыл необходим для вселенского собора в древнем смысле этого термина, поскольку он — его светский глава и залог его законодательной силы.
Согласно строгой иерархической или папистской теории, которая сохранялась в Средние века и которой до сих пор придерживаются католические богословы, только папа, как всеобщий глава церкви, может созывать вселенский собор, проводить его и утверждать его решения. Но история первых семи или, по католическому подсчету, восьми вселенских соборов, проводившихся с 325 по 867 г., показывает, что такой тройной властью обладали тогда именно византийские императоры. Это бесспорный факт, который подтверждается сохранившимися эдиктами императоров, постановлениями соборов, рассказами всех греческих историков и современными им латинскими источниками. Опираясь на византийский прецедент и пример царей Израиля, русские цари и протестантские правители Германии, Скандинавии и Англии — независимо от степени справедливости их претензий — претендовали на похожий или даже более активный надзор за деятельностью церкви в своих владениях.
В первую очередь, созыввселенских соборов производился императорами [618] . Они назначали место и время собора, созывали митрополитов и наиболее выдающихся епископов империи посредством эдикта, обеспечивали средства передвижения, оплачивали стоимость путешествия и другие расходы из государственной казны. В случае с Никейским и Первым Константинопольским соборами созыв был осуществлен без предварительного совета или согласия епископа Рима [619] . На Халкидонском соборе 451 г. впервые ощущалось папское влияние, но даже здесь собор обладал большей властью, чем папа, и не обратил особого внимания на протест Льва против двадцать восьмого канона, говорящего о ранге Константинопольского патриарха. Не только вселенские, но и поместные соборы нередко созывались восточными властителями; например, Арелатский собор 314 г. — Константином, Орлеанский собор 549 г. — Хильдебертом, а Франкфуртский синод 794 г. (тут мы немного предвосхищаем события) — Карлом Великим. Еще один примечательный факт уже упоминался: в начале VI века в Римепроводилось несколько ортодоксальных синодов в связи с подтверждением спорного избрания Симмаха, и созваны они были светским правителем, еретикомТеодорихом; однако их решения имели силу.
618
Это признает даже римско–католический историк Гефеле (i, р. 7), вопреки Беллармину и другим римским богословам. «Первые восемь вселенских соборов, — говорит он, — учреждались и созывались императорами;все последующие соборы, напротив [то есть все римско–католические вселенские соборы], — папами; но даже и в созыве этих первых соборов папы принимали участиев большей или меньшей мере, в зависимости от ситуации». Последнее заявление весьма туманно и не находит подтверждения в истории ни первых двух соборов, ни пятого.
619
Насчет Никейского собора: согласно Евсевию и всем древним авторитетным свидетельствам, его созвал лично Константин, и только три века спустя, в 680 г., папа Сильвестр принял некоторое участие в созыве собора. По поводу Константинопольского собора 381 г.: римская теория о том, что папа Дамас участвовал в его созыве наравне с Феодосием, основана на смешении этого собора с другим, менее важным, 382 г. См. примечания Валесия к Феодориту, Hist. Eccl.,v. 9; а также Hefele (который здесь сам поправляет то, что говорил раньше), vol. i, p. 8, vol. ii, p. 36.
Во–вторых, императоры, прямо или косвенно, принимали активное участие во всех созванных ими вселенских соборах, кроме двух, и председательствовалитам. Константин Великий, Маркиан и его жена Пульхерия, Константин Погонат, Ирина и Василий Македонянин присутствовали на соборах лично; но обычно императоров, как и Римских епископов (тоже лично не присутствовавших), представляли делегаты или послы, облеченные всей полнотой власти на сей случай. Эти депутаты открывали заседания чтением императорского эдикта (на латыни и на греческом) и других документов. Они председательствовали вместе с патриархами, руководили переговорами, следили за порядком и безопасностью, завершали собор и подписывали постановления либо первыми, либо последними, после епископов. Иногда, несмотря на отсутствие личных богословских интересов и мнений, они оказывали немалое влияние на обсуждение и принятие решений, хотя и не имели votum,как и председатели совещательных или исполнительных собраний, которые обычно голосуют, только если принятие решения зависит от них.