История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.
Шрифт:
Сократ и Созомен, склонявшиеся к строгости новациан, начинают отсчет упадка дисциплины и отхода от чистоты морали с этого момента. Но реальная причина лежит в прошлом, в союзе церкви со светской властью. Если бы государство прониклось религиозной искренностью и христианским рвением, как, например, Женевская республика под влиянием реформации Кальвина, то церковная дисциплина, скорее, выиграла бы, чем что-то утратила вследствие такого союза. Однако обширное Римское государство не могло легко и быстро отказаться от своих языческих традиций и обычаев — оно продолжило исполнять их, но только дало им христианские имена. И огромное количество людей приняло, в лучшем случае, Иоанново крещение покаяния, но не Христово крещение Святым Духом и огнем.
Тем не менее и в этих новых условиях изначальная моральная искренность церкви продолжала проявляться время от времени. Некоторые епископы осмеливались обращаться к императорам с увещеваниями, как Нафан — к Давиду. Златоуст решительно настаивал на том, чтобы диаконы не допускали к святому причастию недостойных, хотя из-за пылких выступлений против безнравственности императорского двора он в конце концов навлек на себя смещение с должности и изгнание. Златоуст говорит тем, кто раздает причастие: «Пусть это будет военачальник или правитель, даже человек, украшенный императорской короной, но если он недостоин, не давайте ему приближаться [к столу Господню]; у вас больше власти, чем у него… Не навлекайте на себя гнев Господа, дайте ему меч вместо пищи. Если новый Иуда приблизится к столу причастия, не пускайте его. Бойтесь Бога, а не человека. Если вы боитесь человека, он будет насмехаться над вами; а если вы боитесь Бога, тогда и люди станут вас уважать» [660] . Синезий отлучил недостойного губернатора Пятиградия, Андроника, который жестоко притеснял бедных и с пренебрежением относился к увещеваниям епископа, и эта мера достигла желаемого результата. Но самый известный пример церковной дисциплины в действии — столкновение Амвросия и Феодосия I в Милане около 390 г. Епископ не допустил к причастию могущественного императора–ортодокса и изгнал его из церкви, потому что тот, в приступе ярости, велел своим солдатам изрубить в Фессалонике семь тысяч человек, невзирая на положение, пол и виновность, с невероятной жестокостью наказав город за бунт. Через восемь месяцев Амвросий даровал императору прощение, после того как тот совершил публичное покаяние в церкви и обещал в будущем осуществлять смертный приговор не раньше, чем через тридцать дней после его вынесения, чтобы у него было время отменить приговор и помиловать приговоренных [661] . Поступая так, Амвросий отстаивал — хотя, может быть, и не без некоторой примеси иерархического высокомерия, — достоинство и права церкви по отношению к государству, требования христианской воздержанности и милосердия, противопоставленные грубой военной силе. «Таким образом, — говорит современный историк, — церковь в период неограниченного произвола показала себя приютом народной свободы, а ее святые приняли на себя роль народных трибунов» [662] .
660
Hom. 82 (al. 83) in Matt.,в конце (в издании трудов Златоуста: Montfaucon, tom, vii, p. 789 sq.). См. также его объяснение 1 Кор. 11:27,28, в Нот.27 — 28, in 1 Corinth.(английский перевод в Oxford Library of the Fathers,etc., p. 379 sqq., 383 sqq.).
661
Об этом случае рассказывает сам Амвросий в 395 г. в своей речи на похоронах Феодосия (de obitu Theod. с.34, в бенедиктинском издании его трудов, tom, ii, p. 1207): «Deflevit in ecclesia publice peccatum suum, quod ei aliorum fraude obrepserat; gernitu et lacrymis oravit veniam. Quod privati erubescunt, non erubuit Imperator, publice agere poenitentiam; neque ullus postea dies fuit quo non ilium doleret errorem. Quid, quod praeclaram adeptus victoriam; tarnen quia hostes in acie prostrati sunt abstinuit a consortio sacramentorum, donee Domini circa se gratiam filiorum experiretur adventu».Об этом рассказывают также биограф Амвросия Павлин (De vita Ambros.,с. 24), Августин (De Civit. Dei,v. 26), историки Феодорит (v. 17), Созомен (vii, 25) и Руфин (xi, 18).
662
Hase, Church History,§117 (p. 161, 7 thed.).
§69. Донатистский раскол. Внешняя история
I. Источники. Августин: Труды против донатистов (Contra epistolam Parmeniani,libri iii; De baptismo, contra Donatistas,libri vii; Contra literas Petiliani,libri iii; De Unitate Ecclesiae,lib. unus; Contra Cresconium, grammaticum Donat.,libri iv; Breviculus Collationis cum Donatistis; Contra Gaudentium,etc.), в девятом томе его Opera,ed. Bened. (Paris, 1688). Оптат Милевийский(около 370): De schismate Donatistarum. L. E. Du Pin: Monumenta vett. ad Donatist. Hist, pertinentia,Par., 1700. Excerpta et Scripta vetera ad Donatistarum Historiam pertinentia,в конце девятого тома бенедиктинского издания трудов Августина.
II. Литература. Valesius: De schism. Donat.(приложение к его изданию Евсевия). Walch: Historie der Ketzereien,etc., vol. iv. Neander: Allg. K. G.ii, 1, p. 366 sqq. (английский перевод Torrey, ii, p. 182 sqq.). A. Roux: De Augustine adversario Donat.Lugd. Bat., 1838. F. Ribbeck: Donatus и. Augustinus, oder der erste entscheidende Kampf zwischen Separatis mus и. Kirche., Elberf., 1858. (Автор в течение краткого времени был баптистом, а потомвернулся в официальную прусскую церковь и написал труд против сепаратизма).
Донатизм был самым важным расколом в церкви рассматриваемого нами периода. В течение целого века он разделял северо–африканскую церковь на два враждебных лагеря. Как и расколы предыдущего периода [663] , он возник вследствие конфликта сторонников более строгого и более терпимого отношения к дисциплине и восстановлению отступников в рядах церкви. Но из-за вмешательства христианизировавшегося государства он в то же время приобрел церковно–политический характер. В предыдущий период за строгую дисциплину покаяния выступали в основном монтанисты и новациане, которые были еще живы, а более мягкие принципы и практика находили поддержку в Римской церкви, и со времен Константина они стали преобладающими.
663
См. т. II, §58.
Начался донатистский раскол во времена гонений Диоклетиана, когда заново развернулись споры о церковной дисциплине и мученичестве. Сторонники строгости, которых поддерживал Секунд из Тигисиды, в то время — примас Нумидии, и возглавлял епископ Донат из Казе Нигре, устремились за мученическим венцом, исповедуя фанатическое презрение к смерти и считая бегство от опасности или выдачу священных книг трусостью и предательством, ведущими к исключению из церковного общения навеки. Партия умеренных, во главе которой стояли епископ Мензурий и его архидиакон и преемник Цецилиан, выступали за смягчение наказания и терпимость и с подозрением относились к побуждениям тех, кто внешне представлялся исповедником и мучеником. Уже в 305 г. раскол был неизбежен, что показали выборы епископа в городе Цита. Но фактически разрыв произошел только после окончания гонений в 311 г., и трудности возникли в связи с поспешным избранием Цецилиана на место епископа Карфагена. Донатисты отказались признавать его, потому что его рукоположение нумидийскими епископами было неполным, а служение на церемонии нес епископ Феликс из Аптунгиды, или Аптунги, которого они объявили traditor, предателем, то есть человеком, выдавшим священные писания гонителям–язычникам. В самом Карфагене у Цецилиана было много оппонентов — старейшины общины (seniores plebis)и особенно богатая и суеверная вдова Луцилла, которая привыкла перед ежедневным причастием целовать определенные реликвии и, похоже, больше верила в них, чем в духовную силу таинства. Секунд из Тигисиды и семьдесят нумидийских епископов, в основном сторонников строгости, собрались в Карфагене, сместили и отлучили от церкви Цецилиана, который отказался предстать перед ними, и избрали на его место чтеца Майорина, любимца Луциллы. После смерти Майорина в 315 г. его преемником стал Донатодаренный человек, обладавший пылкой энергией и красноречием, заслуживший среди своих почитателей славу чудотворца и именуемый Великим. Именно от этого человека, а не от вышеупомянутого Доната из Казе Нигре происходит название группировки [664] .
664
«Pars Donati, Donatistae, Donatiani».Ранее их обычно называли «Pars Majorini».В самом деле, Оптат Милевийский, похоже, знает только одного Доната. Но донатисты явно отличают Доната Великого Карфагенского от Доната из Казе Нигре. То же самое можно сказать и об Августине, Contra Cresconium Donat,ii, 1, хотя раньше он тоже путал этих двоих.
Каждая сторона пыталась привлечь на свою сторону иноземные церкви, и раскол распространялся. Донатисты воззвали к императору Константину — первый случай такого обращения, и шаг, в котором после им пришлось раскаяться. Император, находившийся в то время в Галлии, перепоручил проблему Римскому епископу Мельхиаду (Мильтиаду) и пяти галликанским епископам, перед которыми было велено предстать обвиняемому Цецилиану и десяти африканским епископам. Решение было в пользу Цецилиана, и теперь он везде, за исключением Африки, считался законным епископом Карфагена. Донатисты протестовали. Второе расследование, доверенное Константином Арелатскому собору 314 г., привело к тем же результатам. Когда донатисты от церковного суда обратились к личному суду императора, он тоже высказался против них в Милане в 316 г., а вскоре после этого выпустил против них законы, угрожая ссылкой их епископам и конфискацией их церквей.
Гонения сделали донатистов врагами того государства, к которому они взывали о помощи, и фанатизм их возрос. Они яростно сопротивлялись императорскому посланнику Урсацию и объявили, что никакая земная власть не побудит их к общению с «разбойником» (nebulo)Цецилианом. Константин понял, что насильственно ограничивать религию бесполезно, и эдиктом 321 г. даровал донатистам полную свободу веры и поклонения. Он оставался верен этой политике веротерпимости и призывал католиков к терпению и милосердию. На донатистском соборе 330 г. присутствовало двести семьдесят епископов.
Констант, преемник Константина, снова прибег к насильственным мерам, но ни угрозы, ни обещания не произвели впечатления на донатистов. Дошло до кровопролития. Циркумцеллионы (нечто вроде нищенствующих монахов–донатистов), которые бродили по стране среди крестьянских лачуг [665] , занимались грабежами, поджогами и убийствами вместе с непокорными крестьянами и рабами и, ревностно желая обрести мученический венец, как истинные воины Христа, бросались в огонь и в воду, прыгали со скал. Но среди донатистов были и те, кто не одобрял такого революционного пыла. Восстание было подавлено военной силой. Несколько вождей донатистов было казнено, другие изгнаны, их церкви закрыты или конфискованы. Донат Великий умер в изгнании. Его преемником стал некий Пармениан.
665
«Cellas circumientes rusticorum».Отсюда название Circumcelliones.Но сами они называли себя Milites Christi Agonistici.Дата и история их возникновения неизвестны. По словам Оптата Милевийского, впервые они появились при Константе в 347 г.
При Юлиане Отступнике донатисты снова, как и все прочие еретики и раскольники, обрели свободу веры и получили обратно свои церкви, которые были заново выкрашены, чтобы очистить их от осквернения католиками. Но при следующих императорах их положение ухудшилось, они страдали от гонений извне и споров изнутри. Ссора между двумя группировками распространялась на все каждодневные вопросы. Например, донатистский епископ Фаустин из Гиппона не позволял никому из членов своей церкви печь хлеб для католиков, живших в этой местности.