История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.
Шрифт:
Об этом председательстве императора или его посланников часто говорится в постановлениях соборов и у греческих историков. Даже папа Стефан V (817) пишет, что Константин Великий председательствовал на Никейском соборе. Согласно Евсевию, он в торжественной речи огласил основные проблемы, которые будут рассматриваться на соборе, постоянно ходил на заседания и занимал в собрании почетное место. Его присутствие среди епископов на пиру, который он дал в завершение собора, раболепный историк воспринимает как предзнаменование присутствия Христа на пиру среди Своих святых! [620] Выдающаяся роль, которую Константин сыграл на самом знаменитом и самом важном из всех соборов тем более примечательна, что в то время он даже не был еще крещен. Когда Маркиан и Пульхерия появились вместе со своим двором на Халкидонском соборе, чтобы подтвердить его постановления, собравшиеся епископы приветствовали их в напыщенном восточном стиле как защитников веры, как столпов ортодоксии, как врагов и гонителей еретиков; императора называли вторым Константином, новым Павлом, новым Давидом, а императрицу — второй Еленой; звучали и другие высокопарные эпитеты [621] . Второй и пятый вселенские соборы были единственными, где не присутствовало представителей императора, и председательствовали на них патриархи Константинополя.
620
Евсевий, Vita Const.,iii, 15: , ' ' .
621
Mansi, vii, 170 sqq. Император здесь был назван не просто божественным, что уже было бы идолопоклонством, но божественнейшим, , dwinissimus et piissimus noster imperator ad sanctam synodum dixit,etc. Эти льстивые эпитеты часто повторяются в постановлениях собора.
Вместе с посланниками императора или в их отсутствие место председателя занимали также различные патриархи или их представители,
Император больше интересовался внешней стороной решений собора, чем богословскими и религиозными спорами. Это разграничение функций приводится в известном высказывании Константина о двойном епископате, на которое мы уже обращали внимание. На Никейском соборе император вел себя соответственно. Он проявлял к епископам больше уважения, чем его предшественники–язычники к римским сенаторам. Он вел себя как слуга, а не как судья по отношению к преемникам апостолов, ставшим священниками и богами на земле. После вступительного обращения он «уступил слово» священникам, служителям церкви [622] , под которыми, по–видимому, следует понимать Александра, епископа Александрийского, Евстафия Антиохийского и Осия из Кордовы — последний был личным другом императора и представителем западных церквей, а может, и Римского епископа. То же самое разграничение между светским и духовным председательством проводил Феодосии II, пославший графа (comes)Кандидиана в качестве своего депутата на Третий вселенский собор. Кандидиан был облечен полной властью руководить самой процедурой, но не решал богословских проблем, «ибо, — писал он к собору, — не подобает, чтобы человек, не принадлежащий к числу святейших епископов, вмешивался в церковные обсуждения». И председательствовал на этом соборе Кирилл Александрийский, сначала один, потом вместе с папскими легатами; Кандидиан же поддержал несторианскую оппозицию, которая проводила свой собственный собор под председательством патриарха Иоанна Антиохийского.
622
Евсевий, Vita Const.,iii, 13: [таким был официальный язык того времени], , . Однако, судя по следующим словам Евсевия, император продолжал проявлять живой интерес к процедуре, слушал, высказывался и призывал к согласию. В целом рассказ Евсевия об этом синоде краток и неудовлетворителен.
Наконец, императоры ратифицировалирешения соборов. Они ставили свою подпись и выпускали соответствующие эдикты, подтверждая законность собора; они делали его постановления государственными законами; они следили за соблюдением этих постановлений и наказывали непокорных смещением с должности и изгнанием. Константин Великий следил так за исполнением никейских постановлений; Феодосии Великий — за исполнением константинопольских; Маркиан — халкидонских. Второй вселенский собор явно просил о такой санкции императора, который, однако, не присутствовал там ни лично, ни через представителей. Подтверждение папы, напротив, не было обязательным вплоть до Четвертого вселенского собора в 451 г. [623] Несмотря на это, Юстиниан утвердил решения Пятого собора 553 г. без согласия и даже несмотря на несогласие папы Вигилия. В Средние века, однако, ситуация изменилась. Влияние папы на соборы усилилось, влияние императора уменьшилось; германские императоры никогда не оказывали на церковь такого влияния, как византийские. Однако отношения папы с вселенскими соборами и вопрос, кто из них выше, до сих пор остается предметом споров между сторонникам курии и ультрамонтанами, или епископальной и галликанской школой.
623
См. послание собора ко Льву (Ер.89 в Посланиях Льва, ed. Baller., tom, i, p. 1099) и послание Маркиана ко Льву (Ер.110, tom, i, p. 1182 sq.).
Если не обращать внимания на влияние императора и его посланников, то характер вселенских соборов был строго иерархическим.На апостольском соборе в Иерусалиме старейшины и братья принимали участие в обсуждении наравне с апостолами, и решение было принято от имени всего собрания [624] . Но этот республиканский или демократический элемент, если можно так выразиться, давно уже уступил место аристократическому духу. Только епископы, как преемники и наследники апостолов, ecclesia docens,участвовали в соборах. Как следствие, в пятом каноне Никейского собора даже поместный синод называется «общим собранием епископовпровинции». Пресвитеры и диаконы действительно могли принимать участие в обсуждениях, в результате чего Афанасий, бывший в то время всего лишь диаконом, благодаря своему рвению и одаренности оказал на Никейский собор, может быть, большее влияние, чем многие епископы; но пресвитеры и диаконы не обладали votum decisivium,разве что когда, подобно римским легатам, представляли своих епископов. Миряне вообще не могли присутствовать на соборе.
624
Деян. 15:22: ; также Деян. 15:23: …c ,. . . См. также мою Hist, of the Apostolic Church,§69, §128.
Однако следует помнить, что епископов в то время выбирал народ, поэтому они действительно были представителями христианского народа, и нередко люди требовали от них отчета в их действиях, хотя и голосовали они от своего имени, как преемники апостолов. Евсевий чувствовал себя обязанным объяснить своей епархии в Кесарии, почему на Никейском соборе он голосовал так, а не иначе; а египетские епископы в Халкидоне опасались ропота своей паствы.
Более тот, соборы в век абсолютного деспотизма действовали как публичное общественное собрание, бывшее лучшим средством для поиска истины и улаживания разногласий. Они стали воспроизведением римскою сената в рамках церкви и предтечами будущих избираемых правительств и парламентского законотворчества.
В вопросах дисциплины решение принимало большинство,но в вопросах веры требовалось единогласие,хотя, если было необходимо, его могли добиться посредством отсечения несогласного меньшинства. Среди собрания на столе или возвышении находился открытый текст Евангелия как знак присутствия Христа, Чье непогрешимое слово лежало в основе всякого учения. Позже так начали выставлять постановления соборов и реликвии святых. Епископы — согласно более позднему обычаю — садились в круг, в соответствии с датой своего рукоположения или рангом епархии; за ними садились священники; еще дальше — диаконы. Собрания открывались и завершались торжественной литургией. На древних соборах разные темы обсуждались на открытом собрании, и постановления соборов включали в себя долгие описания речей и дебатов. Но на Трентском соборе проблемы сначала рассматривались специальными комиссиями, а потом предлагались всему собранию для утверждения. Голосование обычно проводилось по головам, до Констанцского собора, когда оно проводилось по народам, чтобы избежать давления со стороны итальянских прелатов.
В юрисдикциювселенских соборов входили все законы церкви, все вопросы христианской веры и практики (fidei et тоrит),все проблемы организации и поклонения. Доктринальные вопросы назывались dogmataили symbola;дисциплинарные — canones.В то же время соборы обладали, если того требовали обстоятельства, высшей судебной властью, могли отлучать епископов и патриархов.
Авторитет этих соборов в решении всех спорных вопросов был высшим и окончательным.
Вероучительные решения вселенских соборов рано стали считаться непогрешимыми, поскольку к данным соборам, как представляющим всю церковь, в полной мере относились обетования Господа о нерушимости Его Церкви, о Его вечном, постоянном пребывании среди служителей и о наставлении Духом на всякую истину. По примеру апостольского собора, обычная формулировка постановления сопровождалась засвидетельствованием от Духа Святого: Visum est Spiritui Sancto et nobis [625] .Константин Великий в циркулярном послании к церквям называет постановления Никейского собора божественнымизаповедями [626] , но не следует забывать, что византийские деспоты часто злоупотребляли словом божественный.Афанасий говорит по поводу учения о Божественности Христа: «То, что Бог изрек через Никейский собор, пребудет вовеки» [627] . Халкидонский собор объявил постановления никейских отцов нерушимыми, так как Сам Бог говорил через них [628] . Ефесский собор в решении о Нестории использует формулу: «Господь Иисус Христос, Которого он хулил, постановил через этот святейший собор» [629] . Папа Лев говорит о «irretractabilis consensus»Халкидонского собора по поводу учения о личности Христа. Папа Григорий Великий даже поставил четыре первых собора, на которых, соответственно, были опровергнуты и уничтожены ереси и пагуба Ария, Македония, Нестория и Евтихия, на один уровень с четырьмя каноническими евангелиями [630] . Подобным образом, Юстиниан ставит догматы первых четырех соборов в один ряд со Священным Писанием, а их каноны — в ряд с государственными законами [631] . Остальные три вселенских собора не имели такого богословского значения и такой власти, как первые четыре, заложившие основания вселенской ортодоксии. В противном случае Григорий упомянул бы и о пятом соборе, 553 г., в процитированном нами отрывке. Даже первые четыре собора разнятся по значению; Никейский и Халкидонский стоят выше вследствие их результатов.
625
, Деян. 15:26. Поместные соборы также использовали
626
и — Евсевий, Vita Const.,iii, 20. См. также его Ep. ad Eccl. Alexandr.,у Сократа, H. .,i, 9, где используются похожие выражения.
627
Исидор Пелусийский также называет Никейский собор богодухновенным, (Ер.1, iv, ер. 99). Так поступает и Василий Великий, Ер.114 (в бенедиктинском издании его Opera omnia,tom. iii, p. 207), где он говорит, что 318 отцов церкви на Никейском соборе высказывались не без (non sine Spiritus Sancti afflatu).
628
Act.i, в Mansi, vi, p. 672. Мы цитируем по латинскому переводу: «Nullo aut em modo patimur a quibusdam concuti definitam fidem, sive fidei symbolum, a Sanctis patribus nostris qui apud Nicaeam convenerunt Ulis temporibus: пес permittimus aut nobis, aut aliis, mut are aliquod verbum ex his quae ibidem continentur, aut unam syllabam praeterire, memores dicentis: Ne transferas terminos aeternos, quos posuerunt patres tui (Prov. xxii, 8; Matt. 10, 20). Non enim erant ipsi loquentes, sed ipse Spiritus Dei et Patris qui procedit ex ipso».
629
' . .
630
Lib. i, Ep. 25 (ad Joannem episcopum Constant., et caeteros patriarchas,в Migne, Gr. Opera,tom, iii, p. 478, или в бенедиктинском издании, iii, 515): «Praeterea, quia corde creditur ad Justitium, ore autem confessio fit ad salutem, sicut sancti evangelii quatuor libros, sic quatuor concilia suscipere et venerari me fateor. Nicaenum scilicet in quo perversum Arii dogma destruitur; Constantinopolitanum quoque, in quo Eunomii et Macedonii error convin-citur; Ephesinum etiam primum, in quo Nestorii impietas judicatur; Chalcedonense vero, in quo Eutychetii [Eutychis] Dioscorique pravitas reprobatur, tota devotione complector, inte gerrima approbatione custodio: quia in his velut in quadrato lapide, sanctae fidei structura consurgit, et cujuslibet vitae atque actionis exist^at, quisquis eorum soliditatem non tenet, etiam si lapis esse cernitur, tarnen extra aedificium jacet. Quintum quoque concilium pariter veneror, in quo et epistola, quae Ibae dicitur, erroris plena, reprobatur», etc.
631
Justin. Novell.,cxxxi: «Quatuor synodorum dogmata sicut sanctas scripturas accipimus, et r'egulas sicut leges observamus».
Правила дисциплины, предписанные в виде canones,не имели такого большого значения. Они никогда не считались столь же обязательными для всех, как символы веры; вопросы организации и обычаев церкви относились к ее внешнему облику, они в большей или в меньшей степени зависели от времени. Пятнадцатый канон Никейского собора, который запрещал и объявлял недействительным переход священника с одного места служения на другое [632] , Григорий Назианзин причисляет пятьдесят семь лет спустя (382) к давно омертвевшим установлениям [633] . Сам Григорий неоднократно менял место служения, а Златоуста вызвали из Антиохии в Константинополь. Лев I с большим неуважением говорил о третьем каноне Второго вселенского собора, поставившем Константинопольского епископа на первое место после Римского; по этой же самой причине он протестовал против двадцать восьмого канона Четвертого вселенского собора [634] . И действительно, Римская церковь вообще не признавала никакие дисциплинарные решения соборов.
632
Conc. Nic,can. 15: " . Этот запрет был основан на теории, уподоблявшей отношения между священником и его паствой некоему мистическому браку, и был призван сдерживать амбиции клириков. Он присутствует в Can. Apost.13, 14, но часто нарушался. На самом Никейском соборе было несколько епископов, таких как Евсевий из Никомедии и Евстафий из Антиохии, которые перешли с прежнего епископского места на новое, лучшее.
633
, Carm. de vita sua,v. 1810.
634
Epist.106 (al. 80) ad Anatoliumи Epist.105 ad Pulcheriam.См. выше, §57. Даже Григорий I, уже в 600 г., пишет по отношению к canonesКонстантинопольского собора 381 г.: «Romana autem ecclesia eosdem canones vel gesta Synodi illius hactenus non habet, пес accepit; in hoc autem earn accepit, quod est per earn contra Macedonium definitum».Lib. vii, Ep.34, ad Eulogium episcopum Alexandr.(tom. iii, p. 882, ed. Bened.; Migne's ed., iii, 893).
Августин, способнейший и самый преданный из отцов церкви, в духе своей эпохи придерживался философского представления о власти соборов — мудрой и здравой золотой середины между крайним поклонением и пренебрежением, в чем он приближается к свободному духу евангельского протестантизма. Он справедливо подчиняет эти соборы руководству Священного Писания, выражающего высшее и совершенное правило веры, и полагает, что решения соборов могут быть, конечно же, не опровергнуты и отменены, но расширены и дополнены более глубокими последующими изысканиями. Соборы запечатлевают для общего использования результат, должным образом подготовленный предыдущими богословскими спорами, и излагают церковное понимание обсуждавшихся вопросов в самом ясном и самом точном виде, какой только доступен в их время. Но само это понимание может развиваться дальше. Священное Писание представляет истину безошибочно и непогрешимо, не оставляя места для сомнений, тогда как суждение епископов может быть исправлено и обогащено за счет новых истин из слова Божьего и с помощью мудрых мнений других епископов, суждение поместного собора — за счет суждения вселенского, а мнение одного вселенского собора — за счет мнения другого, более позднего [635] . Августин при этом исходил из того, что совещания соборов проводились в духе христианской кротости, согласия и любви; если бы он был на Эфесском соборе 431 г., созванном примерно в то время, когда он умер, то, к своему огорчению, он увидел бы там прямо противоположные настроения. Таким образом, Августин явно признает, что церковное учение постепенно развивается и время от времени находит соответствующее выражение в решениях вселенских соборов, но это развитие в рамках самой истины, без серьезных заблуждений. В случае же еретических заблуждений он делает авторитет Святого Духа зависящим от авторитета католической церкви, как, например, в своих знаменитых словах против еретиков–манихеев: «Я не поверил бы в Евангелие, если бы меня не убедил авторитет католической церкви» [636] . Подобным образом и Викентий Леринский учит, что церковная доктрина проходит через разные этапы усовершения в познании и формулируется все более и более ясно в ходе противоборства с неизбежно возникающими заблуждениями, но никогда не может быть изменена или расчленена [637] .
635
De Baptismo contra Donatistas,I, ii, 3 (в бенедиктинском издании Августина, Opera,tom. ix, p. 98): «Quis autem nesciat, sanciam Scripturam canonicam, tarn Veteris quam Novi Testamenti, certis suis terminis contineri, eamque omnibus posterioribus Episcoporum Uteris ita praeponi, ut de ilia omnino dubitari et disceptari non possit, utrum verum vel utrum rectum sit, quidquid in ea scriptum esse constiterit; Episcoporum autem literas quae post confirmalum canonem vel scripta sunt vel scribuntur, et per sermonem forte sapientiorem cujuslibet in ea re peritioris, et per aliorum Episcoporum graviorem auctoritatem doctiorem-que prudentiam, et per concilia licere reprehendi, si quid in eis forte a veritate deviatum est; et ipsa concilia, quae per singulas regiones vel provincias fiunt, plenariorum conciliorum auctoritate, quae fiunt ex universo orbe Christiano, sine ullis ambagibus cedere; ipsaque plenaria saepe priora posterioribus emendari, quum aliquo experimento rerum aperitur quod clausum erat et cognoscitur quod latebat; sine ullo typho sacrilegae superbiae, sine ulla inflata cervice arrogantiae, sine ulla contentione lividae invidiae, cum sancta humilitate, cum pace catholica, cum caritate christiana». См. отрывок Contra Maximinum Arianum,ii, cap. 14, §3 (в бенедиктинском издании, tom. viii, p. 704), где он даже решение Никейского собора о homousionповеряет высшими стандартами Писания.
636
Contra Epistolam Manichaei,lib. i, с. 5 (в бенедиктинском издании, tom, viii, p. 154): «Ego vero evangelio non crederem, nisi me ecclesiae catholicae commoveret auctoritas».
637
Commonitorium,c. 23 (Migne, Curs. Patrol., tom. 50, p. 667): «Sed forsitan dicit aliquis: Nullusne ergo in ecclesia Christi profectus habebitur religionis? Habeatur plane et maximus… Sed ita tarnen ut vere profectus sit ille fidei, non permutatio. Siquidem ad profectum pertinet ut in semetipsum unaquaeque res amplificetur; ad permutationem vero, ut aliquid ex alio in aliud transvertatur. Crescat igitur oportet et multum vehementerque proficiat tam singulorum quam omnium, tam unius hominis, quam totius ecclesiae, aetatum ac seculorum gradibus, intelligentia, scientia, sapientia, sed in suo dutaxat g'en`ere, in eodem scilicet dogmate, eodem sensu, eademque sententia».