История инквизиции
Шрифт:
На том же костре было сожжено пять монахинь, но их озаботились сначала задушить, чтобы заставить народ подумать, что они отказались от своей веры, тогда как на самом деле ничего подобного не было.
Севилья в свою очередь устроила ауто-да-фе, превзошедшее Валладолиду количеством жертв и важностью их общественного положения.
Первое ауто-да-фе было отпраздновано 25 сентября 1559 года.
Присутствовало 101 осужденных, из них 21 погибло на костре.
Доктору Зафиа одному удалось бежать, но было сожжено его изображение.
Среди сожженных известен Ариас, названный «белым доктором», введший реформаторство в монастыре Сан-Исидро.
Он
С ним вместе погибло три монаха из того же монастыря.
Один из них, брат Хуан де Леон, был арестован в Зеландии вместе с другим монахом.
После пытки их в оковах отправили в Испанию; при этом, их головы были покрыты шлемом с повязкой внутри так, что они не могли говорить.
Лозада, пастор севильской церкви и Хуан отказались отречься от своей веры, так же как Хуан Гонзалес, по происхождению мусульманин, стойко вынесший все пытки.
Когда его мучения уже кончались в пламени, его ожидало еще одно, может быть, самое страшное испытание.
Он увидел среди приговоренных к смерти двух своих сестер.
В этот день тринадцать женщин проявили героическое мужество, между ними нельзя не упомянуть Марию де Бохорк, которой было всего двадцать лет.
Перед судьями она открыто исповедывала свою веру. Инквизиторы, исчерпав все увещевания, прибегли к пыткам, но у нее удалось вырвать только признание, что она говорила о новой вере своей сестре Хуане, которая ее не оспаривала.
Мария де Бохорк была не простая обвиняемая. Ее высокое положение, молодость и выдающиеся таланты обратили на нее взоры всего общества и потому для Сант-Оффицио побороть ее упорство было вопросом чести. Ей не дали покоя даже в ночь перед казнью, священники осаждали ее до последнего издыхания, но Мария вынесла все домогательства с редким терпением.
Она шла на казнь спокойно и твердо и пела псалмы.
Тогда ей завязали рот.
Когда ее привязали к столбу, то решили испытать, не отречется ли она, и предложили прочесть символ веры.
Она согласилась, но начала читать лютеранский символ веры, тогда ее задушили и бросили в огонь еще теплое тело.
Второе ауто-да-фе состоялось в Севилье 22 декабря 1560 года.
Здесь сожгли изображения трех обвиняемых: умершего Егидия и бежавших Константина Понса и Жана Перец.
Пять женщин, принадлежавших к одной семье, взошли вместе на общий костер. Одна из них, Мария Гомец, выдала протестантов в Севилье. Потом она раскаялась в своем предательстве, и вера, которой она изменила, стала ей еще дороже. Лично она была вне подозрений, но одна из ее племянниц была арестована. Никакие пытки не могли вырвать у этой девушки доноса на свою семью; тогда судьи прибегли к дьявольской подлости. «Молодая узница», рассказывает нам Монтанус, «отличалась овечьей простотой (ovina simplicitate). Один из инквизиторов стал посещать ее в тюрьме и проявлять к ней все больший и больший интерес. Окончательно завладев этим беззащитным сердцем, он стал убеждать ее, что лучшим способом спасти семью было бы открыть ему все, как отцу и другу. Невинная девушка попала в эту ловушку и сделала признание, которое не могли вырвать у нее пытками. Вся семья была брошена в тюрьму, пытки не поколебали их твердости, и всех приговорили к сожжению на костре. Перед костром, где они встретились в последний раз, молодая девушка бросилась в ноги родным, умоляя о прощении, и все обнялись с безмятежною радостью мучеников, готовых встретиться в лучшем мире. Толпа, собравшаяся глазеть на это отвратительное зрелище, безмолвствовала; потому ли, что фанатизм заглушил в ней всякое человеческое чувство или из страха перед инквизицией — неизвестно».
Донья Хуана де Бохорк, баронесса де Хигуера, была на шестом месяце беременности, когда ее арестовали по указанию сестры [37] . Она разрешилась в тюрьме, и от нее немедленно отняли ребенка, которого ей уже не пришлось увидеть. Едва она оправилась от родов, как ее подвергли пытке, но в этом хрупком теле жила сильная душа, она все перенесла и ни в чем не призналась. Взбешенные ее упорством палачи так сильно стянули веревку, что она прошла через мясо до костей, кровеносные сосуды в груди лопнули и кровь фонтаном хлынула из горла.
37
Марии де Бохорк. — Прим. автора.
Она умерла через несколько дней, и Сант-Оффицио признало ее… невинной.
Перечисленными ауто-да-фе дело не кончилось.
Толедо устроило свое ауто-да-фе, чтобы отпраздновать бракосочетание Филиппа II с Елизаветой Французской, — это был подарок молодой супруге короля, с пожеланием счастливого царствования.
В общем, с 1560 по 1570 год, было устроено минимум по одному ауто-да-фе ежегодно в каждой из двенадцати провинций Испании, находившихся в ведении инквизиции, т. е., всего не менее ста двадцати ауто-да-фе исключительно для протестантов. Таким образом Испания избавилась от тлетворной ереси Лютера.
Десяти лет было достаточно инквизиции, чтобы совершить этот подвиг Геркулеса.
Ясно, что аппарат был отличный, такой отличный, что нам представляются вполне понятными сожаления о нем, высказанные Жозефом де Мэстром, Луи Велльо и другими подобными им католиками, последовательными в своей вере.
ГЛАВА XII
Преемники Торквемады
В двух предшествующих главах мы несколько нарушили хронологическую последовательность событий, чтобы собрать воедино факты, рассеянные на пространстве многих лет и придать более ясности нашему изложению, путем группировки в одном месте всего, что относится к борьбе инквизиции с маврами и с испанскими протестантами.
Действительно, это были две величайшие битвы и две величайшие победы Сант-Оффицио. Но это были также две смертоносные раны, нанесенные Испании, раны, через которые вытекла половина населения страны, вся ее промышленность и торговля и почти вся интеллектуальная и моральная сила нации.
Испания была поражена как гигантское дерево, у которого отрезали питающие корни и зеленые ветви, — она осталась стоять, как голый ствол, неподвижная, мертвая, и над ней пронеслись века, но на этом стволе не появилось новых сочных побегов, обещающих в будущем одеться цветами и принести плоды.
Деза, как мы сказали, был преемником Торквемады; благодаря его усилиям инквизиция была вновь учреждена, сначала в Сицилии, а потом в Гранадском королевстве.
Не довольствуясь тем, что этою мерою он добился изгнания в трехмесячный срок всех мавров, отказавшихся принять крещение, — более восьмидесяти тысяч мавров покинуло таким образом родину, — он обратил свои гонения против иностранных евреев, приехавших в Испанию после изгнания испанских евреев.
Он добился применения к ним декрета 1493 года.