История Лизи
Шрифт:
– Вчера, во второй половине дня, Лизи, на дороге, которая ведет из карьера, я нашел настоящее сокровище – тот стеклянный колпак с лампочки под потолком салона. Он снял колпак и выбросил в кусты. – Голос Боукмена прибавил громкости, в нем зазвучали торжествующие нотки, стал голосом не помощника шерифа, а обычного человека. – И на этот раз он не воспользовался перчатками или забыл стереть отпечатки! Так что на одной стороне остался отпечаток большого пальца, а на другой – указательного! Когда он брался за колпак, чтобы выбросить его. Утром мы получили по факсу результаты проверки.
– Джон Дулин?
– Ага. Совпадение по девяти параметрам. По девяти! – Пауза, а когда Боукмен заговорил вновь, триумфа в голосе чуть поубавилось: – Теперь нам осталось только найти этого сукиного сына.
– Я уверена, что в конце концов он объявится, – ответила Лизи и бросила вожделенный взгляд на сандвич с тунцом. Цепочка мыслей, связанная с Амандой, оборвалась, зато вернулся аппетит. Лизи полагала, что это равноценный обмен, особенно в столь жаркий день. – Даже если и не объявится, мне он досаждать перестал.
– Он уехал из округа Касл, я готов поставить на кон мою репутацию. – А своей репутацией, судя по голосу, помощник шерифа Боукмен гордился. – Полагаю, здесь для него стало жарковато, так что он бросил краденый автомобиль и удрал. Плаг того же мнения. Джим Дули ушел. Концерт окончен.
– Плаг… он жевал табак [124] ?
– Нет, мэм, отнюдь. В средней школе мы вместе играли в футбольной команде «Рыцари Касл-Хиллс», которая выиграла первенство штата в лиге «А». Фаворитами считались «Бангорские тараны», оторвались от нас на три очка, но мы их сделали. С конца пятидесятых годов наша команда стала единственной из этой части штата, которой удалось выиграть золотой кубок. И Джо – весь сезон никто не мог его остановить. Даже когда на нем висли четыре человека, он продолжал идти вперед. Вот мы и прозвали его Плаг [125] , а я зову до сих пор.
124
Одно из значений английского слова «plug» – пластинка прессованного жевательного табака, которую кладут в рот.
125
Другое значение английского слова «plug» – таран. Именно так Боукмен и называет Джо Олстона.
– Если бы я его так назвала, он бы рассердился?
Дэн Боукмен весело рассмеялся.
– Нет! Обрадовался бы!
– Хорошо. Тогда я – Лизи, вы – Дэн, а он – Таран.
– Меня это вполне устраивает.
– И благодарю за звонок. Это потрясающая сыскная работа.
– Спасибо за теплые слова, мэм. Лизи. – По тону она поняла, что он просто светится от похвалы, и на душе у нее полегчало. – Звоните, если мы можем сделать для вас что-то еще. Или на горизонте появится этот слизняк.
– Обязательно.
Лизи вновь вернулась к сандвичу, с улыбкой на лице, и до конца дня не думала об Аманде, славном паруснике «Холлихокс» или Мальчишечьей луне. Ночью, однако, она проснулась от далекого погромыхивания и ощущения, будто что-то огромное… нет, не охотится (слишком мелкая дичь), но созерцает ее. А сама мысль о том, что разум неведомого существа может обратить на нее внимание, вызвала желание плакать и кричать. Одновременно. Появилось и другое желание: смотреть фильмы по Ти-си-эм, курить и пить крепкий кофе. Или пиво. Пиво, может, и лучше. Пиво могло вновь вогнать в сон. Вместо того чтобы встать, Лизи выключила лампу на прикроватном столике и легла. «Снова я не засну, – думала она. – Буду просто лежать, пока на востоке не забрезжит заря. Тогда я смогу встать и сварить кофе, который мне хочется выпить сейчас».
Но через три минуты после того, как ее посетила эта мысль, она уже дремала. Через десять минут крепко спала. Позже, однако, когда поднялась луна и Лизи снилось, будто она плывет над каким-то экзотическим пляжем с белым песком на волшебном полотнище-самолете от «ПИЛЬСБЕРИ», ее кровать на несколько мгновений опустела, а воздух наполнился ароматами красного и белого жасмина и цветущего в ночи эхиноцереуса, ароматами вожделенными и при том ужасными. Но потом Лизи вернулась и утром едва могла вспомнить свой сон, в котором летала, летала над пляжем у пруда в Мальчишечьей луне.
Так уж получилось, что реальный разбор книгозмеи на составные части отличался от того, что привиделось Лизи, лишь в двух аспектах, да и то очень незначительных. Во-первых, мистер Патридж прислал не двух парней, а парня и девушку: энергичную девчушку лет двадцати с небольшим. Волосы цвета жженого сахара она забрала в конский хвост, а на голову нахлобучила бейсболку «Ред сокс». Во-вторых, Лизи не представляла себе, насколько быстро можно закончить эту работу. Несмотря на чудовищную жару в рабочих апартаментах Скотта (даже три вентилятора ничего не могли с ней поделать), все журналы и книги оказались в грузовом отсеке темно-синего микроавтобуса, принадлежащего университету Мэна, менее чем через час. Когда Лизи спросила двух библиотекарей из отдела частных коллекций (они называли себя – и, по мнению Лизи, в этой шутке была доля правды – любимцы Патриджа), не хотят ли они выпить ледяного чая, они с радостью согласились и выпили по два больших стакана каждый. Девушку звали Кори. Именно она и сказала Лизи, что очень любит книги Скотта, особенно роман «Реликвии». Юношу звали Майк, и он выразил ей соболезнования в связи с утратой. Лизи поблагодарила обоих за доброту и говорила от души.
– Должно быть, тамошняя пустота вызывает у вас грусть. – Рукой, которая держала стакан, Кори указала на амбар. Звякнули ледяные кубики. Лизи старалась не смотреть на стакан, дабы вдруг не увидеть, что в нем, кроме льда, плавает что-то еще.
– Грусть есть, но есть и чувство освобождения, – ответила она. – Я слишком долго не могла заставить себя взяться за его кабинет. Мне помогли сестры. И я рада, что мы это сделали. Еще чаю, Кори?
– Нет, благодарю, но можно мне воспользоваться туалетом, пока мы не уехали?
– Разумеется. Через гостиную, первая дверь направо.
Кори вышла. Рассеянно (почти что рассеянно) Лизи задвинула стакан девушки за кувшин с ледяным чаем, изготовленный из непрозрачного коричневого пластика.
– Налить вам чаю, Майк?
– Нет, благодарю, – ответил он. – Как я понимаю, вы уберете оттуда и ковер.
Лизи смущенно рассмеялась.
– Да. Он очень грязный, не так ли? Пятна остались после экспериментов Скотта с морилкой. Это была беда. – И подумала: «Извини, дорогой».
– Немного напоминают засохшую кровь. – И Майк допил чай. Солнце, горячее и подернутое дымкой, плыло по поверхности его стакана, и на мгновение Лизи вроде бы увидела таращащийся на нее глаз. А когда Майк поставил стакан, она едва подавила желание схватить его и переставить за пластиковый графин, рядом со вторым.
– Все так говорят, – согласилась она.
– После самого жуткого в истории человечества пореза при бритье, – добавил Майк и рассмеялся. Лизи присоединилась к нему. И подумала, что ее смех звучал почти так же естественно. Она не смотрела на его стакан. Не думала о длинном мальчике, который теперь стал ее длинным мальчиком. Вообще не думала, чтобы не думать о длинном мальчике.