История Лизи

Кинг Стивен

5

Она прилегла на диван в гостиной, только для того чтобы на несколько секунд закрыть глаза. Из чертова ящика звучала, безусловно, идиотская, но иногда развлекающая песня Джерри Спрингера: «Моя мамка закадрила моего бойфренда, мой бойфренд закадрил мою мамку»… что-то в этом роде. Лизи протянула руку к пульту дистанционного управления, чтобы прекратить это безобразие, а может, ей только пригрезилось, что она это сделала, потому что, открыв глаза посмотреть, где пульт, она увидела, что лежит не на диване, а на люпиновом холме в Мальчишечьей луне. Там стоял ясный день, ощущения опасности не было – и, уж конечно, не чувствовалось, что длинный мальчик Скотта (так она называла его и полагала, что будет называть всегда, хотя

иной раз думала, что, по сути, он теперь уже стал длинным мальчиком Лизи) где-то поблизости, но ее все равно охватил ужас, да такой, что она едва не начала беспомощно скулить. Но вместо того чтобы поднять крик, Лизи закрыла глаза, визуализировала свою гостиную и тут же услышала «гостей» «Шоу Спрингера», кричащих друг на друга, ощутила продолговатый пульт дистанционного управления в левой руке. Секундой позже она уже поднималась с дивана с широко распахнутыми глазами, а кожу так и кололо иголочками. Она даже смогла бы поверить, что все это ей привиделось (и в это, пожалуй, стоило поверить, учитывая степень озабоченности, которую вызывали у нее мысли о Мальчишечьей луне и ее обитателях), да только яркость и четкость увиденного в те несколько секунд однозначно указывали, что она переносилась в другой мир, пусть обратное устроило бы ее в куда большей степени. О том, что она все-таки побывала в Мальчишечьей луне, говорило и пятно пурпурной пыльцы на тыльной стороне ладони, которая сжимала пульт дистанционного управления.

6

На следующий день Лизи позвонила в библиотеку Фоглера и поговорила с мистером Бертрамом Патриджем, возглавлявшим отдел частных коллекций. Волнение этого господина медленно, но верно возрастало по мере того, как Лизи описывала издания, которые еще оставались в рабочих апартаментах Скотта. Он определил содержимое книгозмеи как «ассоциированные тома» и добавил, что отдел частных коллекций библиотеки Фоглера будет счастлив получить их и решить с ней «вопрос налогового кредита». Лизи ответила, что ее это очень даже устраивает, как будто долгие годы безуспешно пыталась выяснить, а что это такое – вопрос налогового кредита? Мистер Патридж пообещал на следующий же день прислать «бригаду грузчиков», чтобы они уложили книгозмею в коробки и перевезли их за сто двадцать миль, в кампус университета Мэна в Ороно. Лизи напомнила ему, что погоду назавтра обещали очень жаркую, а рабочие апартаменты Скотта, откуда уже убрали кондиционеры, теперь ничем не отличались от любого амбарного сеновала. И предложила мистеру Патриджу прислать грузчиков, когда станет прохладнее.

– Пустяки, миссис Лэндон, – ответил мистер Патридж, добродушно рассмеявшись, и Лизи все поняла: он боялся, что она может переменить принятое решение, если у нее будет слишком много времени для раздумий. – У меня есть на примете пара молодых парней, которые идеально подходят для этой работы. Вот увидите.

7

Менее чем через час после разговора с Бертрамом Патриджем зазвонил телефон. Лизи как раз готовила себе ужин: сандвич из ржаного хлеба с тунцом. Простонародная пища, но вот захотелось. За стенами дома жара накрыла землю, как одеяло. Небо словно полили отбеливателем. Оно сверкало белым от горизонта до горизонта. Смешивая тунца с майонезом и мелко порезанным луком, Лизи думала о том, как нашла Аманду на одной из каменных скамей, уставившуюся на «Холлихокс», и это было странно, потому что она вообще об этом больше не думала, случившее там казалось сном. Она вспомнила, как Аманда спросила, придется ли ей пить этот

(клопомор)

говняный пунш, если она вернется (пыталась тем самым выяснить, полагала Лизи, придется ли ей и дальше оставаться в «Гринлауне»), и Лизи пообещала: никакого пунша, никакого «клопомора». Аманда согласилась вернуться, хотя не вызывало сомнений: возвращаться ей совершенно не хотелось, она бы с радостью сидела на скамье и смотрела на «Холлихокс», пока, говоря словами доброго мамика, «вечность бы не уполовинилась». Она бы так и сидела среди замотанных в кисею фигур и молчаливых зачарованных, на одну или две скамьи выше женщины в халате с поясом. Той самой, что убила своего ребенка.

Лизи, внезапно похолодев, положила сандвич на столик. Она не могла этого знать. Никак не могла.

Но знала.

«Помолчите, – сказала женщина. – Помолчите… немного… я… думаю… почему… это… сделала».

И тогда Аманда сказала что-то совершенно неожиданное, не так ли? Что-то о Скотте. Хотя ничего из сказанного тогда Амандой не могло быть важным теперь, когда Скотт умер, и Джим Дули тоже умер (или мечтал о смерти), но все равно Лизи хотелось в точности вспомнить слова старшей сестры.

– Сказала, что она вернется, – пробормотала Лизи. – Сказала, что она вернется для того, чтобы не дать Дули причинить мне боль.

Да, и Аманда сдержала слово, благослови ее Бог, но Лизи хотелось вспомнить другое, сказанное Амандой следом. «Хотя я не понимаю, как это может быть связано со Скоттом, – произнесла Аманда чуть отстраненным голосом. – Он уже два года как умер… впрочем… я думаю, он что-то говорил мне насчет…»

И вот тут зазвонил телефон, разбив вдребезги хрупкий сосуд воспоминаний Лизи. А когда она снимала трубку, в голову пришла безумная мысль: звонит Дули. «Привет, миссас, – сейчас скажет Черный принц инкунков. – Я звоню из чрева чудовища. Чем сегодня занимаетесь?»

– Алло? – Лизи знала, что очень уж крепко сжимает трубку, но ничего не могла с собой поделать.

– Это Дэнни Боукмен, миссис Лэндон, – сообщил голос с другого конца провода. Миссис, конечно, уж очень близко от «миссас», но выговор совсем другой, явственно чувствовалось, что слово это произнес уроженец Новой Англии, и голос помощника шерифа Боукмена звучал взволнованно, он буквально захлебывался словами, как мальчишка, узнавший что-то удивительное. – Угадайте, чего я звоню?

– Едва ли у меня получится, – ответила она, но в голову пришла безумная мысль: они там, в управлении шерифа, тянули спички, кому приглашать ее на свидание, и короткая досталась помощнику шерифа Боукмену. Да только чего из-за этого так волноваться?

– Мы нашли стеклянный колпак!

Лизи понятия не имела, о чем он говорит.

– Простите?

– Дулин… тот парень, которого вы знали сначала как Зака Маккула, а потом как Джима Дули, он украл «ПТ Круизер» и пользовался им, пока следил за вами, миссис Лэндон. Мы были в этом уверены. А автомобиль, когда на нем не ездил, прятал в старом гравийном карьере, мы в этом тоже были уверены. Просто не могли доказать, потому что…

– Он стер все отпечатки пальцев.

– Ага, именно так. Но время от времени мы с Плагом наведывались туда…

– Плагом?

– Извините. С Джо, помощником шерифа Олстоном.

Плаг, подумала Лизи, впервые вдруг осознав, что это реальные люди с реальной жизнью. С прозвищами. Плаг. Помощник шерифа Олстон, также известный как Плаг.

– Миссис Лэндон? Вы меня слушаете?

– Да, Дэн. Можно мне называть вас Дэн?

– Будьте уверены. Так вот, мы время от времени наведывались туда, чтобы посмотреть, а вдруг найдем там какие-нибудь улики, потому что, судя по всему, он проводил много времени в карьере. Там валялись обертки от шоколадных батончиков, пара бутылок из-под «Ар-си», все такое.

– «Ар-си», – тихонько повторила она, подумав: Бул, Дэн. Бул, Плаг. Бул, конец.

– Точно. Он предпочитал эту газировку, но его отпечатков пальцев на бутылках не было. Те, что мы смогли идентифицировать, оставил один парень, который в конце семидесятых угнал автомобиль, а теперь работает продавцом в магазине «Куик-и-Март» в Оксфорде. И другие отпечатки, как мы полагаем, тоже принадлежали продавцам. Но вчера, во второй половине дня, миссис Лэндон…

– Лизи.

Последовала пауза, взятая на обдумывание ее предложения. Потом он продолжил: