История миров: Блуждающие огни
Шрифт:
– Но...
– Я не хочу ничего слышать, - Локарис поднялся.
– Встретимся завтра.
***
Ночной дождь во сне буйствует так же, как и за окном спальни. Ливневые потоки с яростью лупцуют, гнут к земле высокие стебли травы. Порывы ветра то взметывают ее, то низвергают, словно море в шторм. Бледный ореол полной луны размыто светится, заслоненный гущей темных облаков.
Едва ее босая нога ступает на первый кусок мрамора, как храм-призрак начинает ткать из ночной непогоды свое былое величие. В темной зале, стены которой будто бы дрожат от беснующихся в блюдцах треножников огней, девушку встречает верховная жрица. Длинные пепельные волосы ее колышутся от жара, блики бегают по строгому лицу.
Рыжая девушка дрожит, несмотря на тепло. Заученно простирает к жрице израненные травой руки, и та собирает кровь ладонями и поит ею пришедших волков. Один зверь, прыгая на задних лапах, приносит женщине пиалу с черной водой. Та принимает ее и передает девушке.
– Золанка, почему ты делаешь это?
Но разве могут женщины во сне услышать постороннего наблюдателя? Незваного гостя, что подглядывает за обрядом. Полудракона, который не может разрушить чары этого сна. Но Золанка вздрагивает. Пиала падает на мрамор. Руки ее опускаются, и их лижут уже не волки, а гиены, оставляя длинные ожоги и язвы там, где их языки коснулись кожи. В глазах Золанки мука и страх.
Она слышит и узнает родство в далеком голосе. Стоит, парализованная испугом, пока гиены стирают кожу с ее рук. Рыжая девушка испугана не меньше, но делает шаг вперед и обнимает жрицу за плечи. Гиены скулят и скалятся, отходя назад. Теперь Локарис вспоминает и ее имя - Айн.
***
Айн. Резиденция императора.
– Ах ты ж, Адрамелех тобой займись!
– кухарка вскинула руки. У ее ног золотистыми кусками раскинулись запеченные птичьи ножки.
– Да чтоб вас!
Посудомойка кинулась все собирать, кухарка снова хлопнула себя по бедрам. Мы с Мэл были вынуждены лишь наблюдать, так как носили подносы с блюдами к столу и не могли запачкаться.
– Отнесите пока кувшины! Что вылупились, как на базаре?
Мы похватали кувшины с вином и поторопились исчезнуть из зоны бедствия.
– В отсутствие императора мы отвыкаем от гостей, - сказала Мэл, семеня по лестнице.
– А тут еще военный министр. Говорят, он всю неделю пробудет.
Я остановилась у самой двери в обеденную залу для гостей:
– Мэл, я не хочу сегодня подавать на стол.
– Из-за господина Микаэля?
– Отнеси ты, хорошо? Я потом как-нибудь подменю тебя, - я поставила кувшин на столик. Встречаться с помощником Локариса не было никакого желания. Мэл сочувственно покачала головой:
– Ты выглядишь совсем плохо. Тебе нужно попросить лишний выходной.
– Да, как-нибудь. Отнесешь?
– Конечно. Иди в спальни, я прикрою тебя перед старшей горничной.
– Спасибо, Мэл.
Я безумно хотела спать, но и не думала отправляться в кровать. Мэл была права, я выглядела ужасно. Под глазами засели темные круги, пальцы украсились порезами и царапинами, я сама не знала, откуда они берутся. Я стала рассеянной, боялась засыпать. Никогда не думала, что кошмары могут так отравить жизнь, но каждый раз, стоило мне уснуть, я возвращалась в ту лунную ночь в развалинах храма и задыхалась от озерной воды.
– О боги!
– задумавшись, я чуть не налетела на Рабике, нашу соседку по спальне.
– Ты напугала меня, Айн! Впрочем, за тобой и иду.
– Извини, не хотела. Я спешила на кухню, мы накрываем стол господину Микаэлю, - Рабике была стукачкой и никогда никого не прикрывала, я напустила на себя озабоченное выражение лица.
– Потом, Мэл справится. Тебя просит мессир.
– Император?
– А ты, что, другого знаешь?
– разозлилась девушка.
– Сними передник и за мной, живо.
Я впервые шла в левое крыло резиденции - крыло императора. В этой части, помимо покоев Локариса, располагался его кабинет, выход во внутренний двор с садом, коридор в башню-библиотеку и множество других, большей частью закрытых, комнат. Правое же крыло считалось гостевым, в нем размещали визитеров к императору и прислугу.
Крыло императора отличалось особой тишиной. Казалось, вздумай кто прогуляться по длинным коридорам или появиться здесь по делу, будет тут же услышан.
– Хотела бы я знать, что ты натворила, - ухмыльнулась Ребике, когда мы остановились у двери в покои.
Попасть на работу в резиденцию было очень сложно, а вот вылететь проще простого, Ребике знала, что говорила. Но моя совесть была чиста. Да и император не станет заниматься такой мелочью, как отчитывать прислугу. Я поправила волосы и дружелюбно улыбнулась служанке:
– Так ли натворила?
У Ребике перехватило дыхание, но я не стала ждать ее ответа. Повернула ручку, вошла и тут же закрыла дверь.