История миров: Блуждающие огни
Шрифт:
– И они.
– Значит ли это, что партия с Кестром еще не закрыта?
– мысль о Кестре разбудила воспоминания о Путях, о нашем с Драконом путешествии, и почему-то я ощутила некую теплоту на душе.
– Ты задаешь много вопросов. Идем.
Мы ушли глубоко в лес, где густые кроны немного укрывали от дождя. Остановились у небольшой полянки. Здесь было мало травы, и мокрая земля разъезжалась под ногами, а в небольшой канавке замерзал пересохший ручей, покрываясь хрусталем ледяных игл.
– Тебе придется снять платье, - император повесил камзол на ветку дерева, откинул пятерней мокрые волосы.
– Не хотелось бы...
– Волк в платье - нелепое зрелище.
– Ваша правда, - я принялась расстегивать пуговицы, по крайней мере, платье не испачкается и останется относительно сухим.
– Вы первый мужчина, который видит меня голой, да еще с завидным постоянством.
– Постарайся почувствовать, что меняется. Как приходит зверь, - когда я разделась, Локарис положил мне на шею ладони, его пальцы коснулись щек. Я с опаской взглянула в драконьи глаза.
– Ты существуешь в обеих гранях, в Живой грани и Мире Силы. В Мире Силы ты больше, ты другая, как и любой из нас...
Истинные глаза, истинный голос, гипнотизирующий, умиротворяющий. Но в черной щели вертикального зрачка, объятого янтарным свечением - бездна, бесконечная, холодная и прекрасная, как полет с обрыва.
– ...я не знаю, что пожелает твой зверь, что шепнет ему Адрамелех. Возможно, ты захочешь убить меня. А сейчас почувствуй Мир Силы, ведь частично ты всегда в нем...
Я не видела ничего, кроме драконьих глаз. У меня не было головы, не было тела, не было и рук Локариса, что держали мое лицо. Существовал лишь мир вокруг, удивительно полный, ухающий, пульсирующий, оглушающий. Я захотела закричать, не в силах вынести этой полноты, но снова услышала его:
– ...вслушайся, почувствуй. Ты и зверь полны одинаковой Силы, вы одно...
Теперь мир стал шевелиться, кишеть жизнью. Он поскрипывал старыми деревьями, трещал замерзающей травой, искрил пробегающим зверьем, скользящим в зимних зарослях в километрах от нас. Придавил, словно взрывной волной, горячей, бурлящей жизнью военного лагеря.
Я слышала каждый звон ложки по борту котелка, скрип подпруги или седла, каждый уставший вздох, каждый шорох мокрой ткани каждой палатки. Я начинала сходить с ума, но потом:
– ...а теперь слушай меня...
Размеренные удары. Знакомое умиротворение, старый, неизменный ритм. Уверенное сердце, непоколебимая громада Силы, того, кто в иной грани дракон.
– Возможно, ты ничего не смогла понять, - Локарис продолжал держать меня, но теперь его крепкие пальцы сжимали шкуру на холке.
– Со временем ты разберешься...
Насыщенный воздух проникал в меня, пронзая холодом все нутро, и, часто вибрируя, выходил. Я услышала низкое рычание и поняла, что оно принадлежит мне. Дракон отпустил шкуру, медленно выпрямился и отошел на несколько шагов.
– Победи меня, - сказал он, но губы его не шевельнулись. Это был не его голос.
Я ощущала возросшую массу тела, тугую силу в мышцах. Я чувствовала, как, свистя, воздух покидает клыкастую пасть, как когти широких лап утопают в земле.
– Победи меня, - просьба, подобная мольбе эйтинского принца Андора: 'Прекрати мою ярость, затуши мой огонь'. Мольба...
Но другая я, так что внутри осталась человеком, словно смотрела со стороны и понимала, что, чем бы я ни достала безоружного Локариса, клыками или когтями, рана будет рваной и болезненной. Дракон плавно наклонился, глядя мне в глаза, так осторожно наклоняется человек перед собакой, чтобы поднять с пола палку или камень, только Локарис не боялся, он провоцировал. А я вместе с отвращением от мысли, что могу ощутить во рту его кровь, прорвать зубами кожу, слышала навязчивую мольбу: 'победи меня'.
Камень с глухим звуком ударился в спину, я услышала короткий взвизг - он принадлежал мне. Я рванулась на Локариса, намереваясь сбить его своей массой, просто снести с ног, не пуская в ход когти и клыки. Но уронить мужчину не удалось, он воспользовался моей же скоростью и перекинул через себя. Я мешком упала к пересыхающему ручью, собрав спиной листья и грязь.
Все было на первый взгляд просто: прыгай да кусай. Дело даже не в том, что Локарис с легкостью парировал мои атаки, иногда сбивая кулаком, а в том, что его удачи и мои падения будили во мне неистовую ярость. Ярость, которую я никогда не чувствовала, которую могла осмысливать и наблюдать со стороны.
– Я могу превратить тебя в мешок с переломанными костями, - Дракон обходил меня по кругу, пока я снова училась дышать после встречи с деревом, после того, как рука мужчины, схватив меня за шкирку, словно котенка, кинула в сторону. Он шел, не спеша, с прямой спиной, придирчиво осматривая.
– Победи меня.
Я подтянула под себя заднюю лапу, собираясь ей оттолкнуться, как только Локарис подойдет ближе. Следила за ним, притворяясь, что не в силах подняться, и он подошел ближе. Оттолкнувшись, я кинулась вперед, лапы поехали по грязи, а Локарис оказался слишком быстр и успел отстраниться. Тем не менее, мои зубы сомкнулись в нескольких сантиметрах от его руки. Мессир улыбнулся, словно говоря: 'вот теперь игра, наконец, началась'.
Я была зла до чертиков. И, ох, как хотелось что-нибудь ему порвать, достать, наконец. Отведать этой вязкой крови с сиреневым отливом, прокатить ее по пересохшему горлу. Он позволил сократить дистанцию, все еще не давая ни укусам, ни лапам себя достигнуть, но хотя бы перестал перекидывать меня от дерева к дереву. Нужно его повалить - пока он на ногах, шансов у меня нет.
Локарис снова сбил меня ударом. Я оттолкнулась лапами, упираясь в его ноги, двинула свое тело по земле. Так я не могла сделать хороший прыжок, но оказалась у него за спиной, и зубы мои, пусть случайно, но сомкнулись в правильном месте, зацепив кожаный ремень. Я мотнула головой, вкладывая в движение всю силу, и Локарис упал. Схватись я за рубашку, даже зацепив его кожу, рванула бы и осталась с обрывком ткани в зубах; ремень же был крепкий и не порвался, не дав мужчине устоять.
Дракон быстро перевернулся на спину - я не успела встать на лапы, но теперь моя голова была рядом с его. Я двинулась раньше, чем сообразила, что, не подхвати меня его руки, я бы порвала ему горло. Локарис держал меня за шкуру по обеим сторонам от ушей, а я, не в силах остановиться, бесполезно клацала зубами перед его лицом. Он вытянул руки, продолжая лежать, но их длины было недостаточно, чтобы обезопаситься от лап.
Злость бурлила во мне, злость и досада - из-за него со мной все это происходит! Не без наслаждения я провела лапами по его груди, словно собиралась вырыть в ней яму. Затрещала ткань рубашки, в нос ударил запах желанной крови. Я не собиралась повторять движения, но Локарис перевернулся, вдавливая меня в землю. Зажатая его пальцами кожа на шее натянулась, мешая дышать. Он почти лег на меня, и лапы оказались бесполезны: слишком большие, чтобы упереться в грудь или в живот и отбросить.