История миров: Блуждающие огни
Шрифт:
Палатки поставили навыверт - обратной стороной, цвета выжженной солнцем травы, на более низкие распорки: все, для чего они могли сгодиться, это заползти в них на четвереньках и лежать. Возможно, издали ночью они будут незаметны, плюс магическое воздействие: маги были расставлены каждый на своем месте и отвечали за определенный участок.
Свои полки Кейвандер и Чарли оставили в некотором неведении или, скорее, дали обмануть своих людей. Те собирались устраивать засаду и не думали, что идут на верную смерть. Я слышала речь Майкла, такую умелую, что в какой-то момент, и я чуть не поверила его словам. Ни слова лжи и обещаний, но складывалось впечатление, что полки просто устроят засаду, а после в бой из укрытия выйдут остальные. Если верить словам Локариса о признании душой своих грехов за Той гранью, то, пожалуй, даже если бы Майкл завтракал младенцами, его дух обставил бы все так, что, глядишь, ему еще и почетное место дали.
Я хотела увидеть Чарли перед боем. Война обретала все более реальные черты, и я понимала, что уже завтра могу не встретиться с теми, кого запомнила, кого хотелось считать другом. Мы мало общались, но так бывает, видишь человека несколько раз за пару дней, а чувство, будто знаешь всю жизнь.
– Чарли!
– я, наконец, увидела его. Догнала, перепрыгивая через еще не поставленные палатки и вещи.
– Ты можешь отказаться? Можешь не идти?
Чарли улыбался, а я держалась за его влажный от росы рукав.
– Я же командир отряда, Айн! И иду добровольно, с полным осознанием, - он оглянулся вокруг: многие солдаты, как приказано, были уже в приземистых палатках, и могли какое-то время передохнуть после тяжелого перехода. Маги ходили по разбитому лагерю, продолжая ставить метки и знаки. Отряды Кейвандера и Чарли готовились к бою.
– Поцелуй на удачу, - услышала я.
В просьбе было больше вопроса, чем предложения, словно Чарли сомневался, можно ли меня о таком просить. Я потянулась к нему раньше, чем он склонил голову. Короткое касание, оставившее только чуть тепла. Руки Чарли слегка задели мои плечи. Он поспешно отстранился, и, не сказав больше ни слова, ушел к своим солдатам.
Я осталась одна, мне никто не определил палатку для укрытия, поэтому наблюдала за происходящим. Локарис готовился к обряду. Неподалеку был и Майкл, он отдавал приказы, руководя приготовлением и следя, чтобы никто не отвлекал мессира. Оба они, и император, и его министр, выпадали из общей картины. Среди солдат и даже магов они были другими. Как волки в собачьей стае. Даже в походке, в движениях эти двое отличались. И во взгляде у обоих под маской иронии или угрожающей провокации (что относится, конечно, к Майклу) было что-то иное. То, что можно увидеть в глазах случайно встреченного хищника. Ему все равно: убить тебя или идти своей дорогой, ведь он тут хозяин, но если он решит, что ты представляешь угрозу, он атакует.
Воздух постепенно тяжелел, становясь более плотным, осязаемым. Сила наполняла пространство. Я уже знала ее 'вкус'.
Один солдат, проходя мимо, посоветовал оказаться подальше от поля, поспешить вглубь лагеря. После что-то крикнул незнакомый мне маг, я не расслышала, и все тот же солдат передал, что меня просят убраться с поля разметки. Я пошла в сторону лагеря, но, вспомнив, что забыла сумку, вернулась к телеге.
– Стой!
– кому-то закричал Майкл, подбегая к телеге с пистолетом в руке. Вдалеке, так что уже и не увидеть, кто это, стремительно удалялся силуэт человека на лошади.
– Ублюдочный дезертир!
– прошипел военный министр и выстрелил.
Нас объяло пороховое облако, я закашлялась, а когда подняла голову, то увидела, что лошадь потеряла своего всадника.
– Вы убили его!
– я сама не успела сообразить, как повисла на руках мужчины, не давая снова навести оружие. Майкл раздраженно оттолкнул меня.
– Ранил. Возьми-ка лошадь какую-нибудь, не хочу на себе тащить, - он двинулся в направлении сраженного дезертира.
– А, проклятье, убил все же, - сказал он, когда мы дошли до тела Мирки. Министр скорчил гримасу под повязкой, по глазам было видно, что кривлялся, - Локарис запилит теперь, вот досада.
Локарис, правда, ничего министру не сказал. Тело Мирки положили пока у столика с инструментами, которые принадлежали некроманту. Накрыли труп, чтобы раньше времени никто не задавал вопросов.
Напряжение было во всем, делаясь невыносимым. Магия продолжала душить, магия и ожидание: все меньше слышались шаги, и, в то же время, приказы Кевандера и Чарли отдавались четко. Шум от передвижений армии стал иным, каким-то более организованным. Время боя неотвратимо приближалось.
– Дал я маху, - злился сам на себя Майкл, Локарис же осматривал окончание какой-то схемы, начертанной на земле.
– Найдем другого, нет смертников, ничего! Вот, - мужчина схватил меня за руку.
– Нет!
– я так удивилась, что даже вырваться не попыталась. Посмотрела на мессира, но тот не обратил на нас внимания. Он же не позволит?
– Ну, Локарис, это лучший вариант. Сама виновата, и у солдат вопросов не вызовет, другого добровольца нет времени искать.
– Ты, прав, нет времени, - Дракон кивнул, подправив какой-то знак на расчищенной от травы земле, поднял на нас глаза, и я случайно встретилась с ним взглядом. Будто бы чья-то воля мигом сорвала все декорации, которые представляли для меня мир. Я оказалась вне всего, без опоры, без веса, без самой себя в некотором нечто. Нечто было огромно, непостижимо, истинно. Всюду сквозило страхом и паникой, безумием.
Я очнулась, лежа на полотне палатки. Обескураженная, испуганная. Поднялась, оглядываясь: успело стемнеть, позади виднелись низкие холмики палаток, впереди силуэт Локариса, яркие огоньки свеч, установленных на магической схеме, еще дальше строй солдат. Звук пришел после: грохот от пушечных выстрелов, громкие команды и почти тонущий в этом шуме напев одного из магов, что работал над маскировкой лагеря.
Значит, я упала в обморок? От взгляда драконьих глаз или Майкл помог вырубиться? Я непроизвольно потрогала затылок, заодно отметив, что руки не связаны. Ничего не болело, никаких шишек не было. Локарис был от меня не далеко, я слышала, как он начал читать заклинание. Смутно видела тело Мирки в центре схемы, оголенное по пояс, а на его бледной груди в отсветах свечей влажно алели какие-то знаки.
Голос Дракона слышался странно. Я готова была поклясться, что чувствую его вибрации в плотном от магии воздухе, что это не было той иллюзией, что обычно вызывал Локарис, передавая свои мысли. Казалось, что и самому воздуху передаются эти вибрации, что сама земля дрожит под ногами. И вот перед некромантом полотно старого кладбища пошло волнами, земля вспучивалась, вот-вот готовая выпустить погребенных века назад умерших.
Слова заклинания набирали силу, выстрелы пушек почти не перекрывали их, будто голос некроманта был в иной от всего остального плоскости. Земля не пускала своих заключенных, Дракон тянул их наружу, но ему не хватало Силы.