История нелегкой победы
Шрифт:
Допустив же мысль мира во чтобы то ни стало и дав противникам хотя малейший повод подозревать нас в слабости, мы можем через несколько же месяцев быть втянуты в решительную войну, — но уже при совершенно других, неизмеримо худших обстоятельствах,
Соображения[16] на случай
войны с Турцией весной 1877 года[17]
В настоящее время обстоятельства совершенно изменились против осени.
В течение зимы турки успели значительно развить
Со стороны Австрии мы чувствуем себя более обеспеченными, зато выяснилось, что со стороны Англии мы должны ожидать лишь самых коварных действий, которыми она, быть может, сначала и попридержится, но только для того, чтобы выбрать для них наиболее выгодную минуту.
Очевидно, что тот план наших действий, который был намечен среди осенней обстановки, требует теперь уже значительных дополнений и изменений.
Цель войны. Цель войны, раз нас вынудили ее начать, теперь уже не может быть иная, как полное, бесповоротное решение восточного вопроса, как безусловное уничтожение владычества турок на Балканском полуострове.
Сама сила событий указывает, что надо наконец раз и навсегда разделаться с этим призраком, который периодически истощает Россию и служит одной из главных помех к развитию ее благосостояния.
Цель действий. Но чтобы достигнуть решительных результатов, целью наших стратегических действий более, чем когда-нибудь, должен быть самый Константинополь. Только на берегах Босфора можно действительно сломить владычество турок и получить прочный мир, раз навсегда решающий наш спор с ними из-за балканских христиан.
Занятие только Болгарии никак не даст этих результатов. До тех пор, пока турки будут владеть Константинопольским полуостровом и господствовать на Черном море, они ни за что не признают себя побежденными, а будут тянуть переговоры, питая твердую надежду, пользуясь разногласием Европы, вернуть все потерянное. Факт занятия Болгарии будет представляться им только временным, нисколько для них не унизительным, так как достаточным эквивалентом ему они будут выставлять занятие Черного моря. Европейская дипломатия, если ей только удастся задержать нас в этом фазисе войны, не преминет пристать к турецкому воззрению и за очищение турками Черного моря начнет вымогать у нас такие уступки, которые все наше дело приведут опять к нулю. В положительном выигрыше останется, вероятно, только Австрия, которой Европа поспешит присудить Боснию и Герцеговину и которая, конечно, останется в них, несмотря ни на какие секретные с нами конвенции.
Овладение в военном смысле Константинополем и Босфором составляет, таким образом, безусловную необходимость. Остановиться перед ним мы можем только в том случае, если и Порта, и Европа дадут нам мир совершенно такой же, как если бы мы уже были в самом Константинополе. Без этого же условия остановка на пути к Царьграду была бы нашею гибелью, и дипломатия в сем случае ни коим образом не должна сбивать нас с толку и впутываться в дело с какими бы то ни было компромиссами.
Трудности достижения этой цели. Сознавая безусловную необходимость овладения Константинополем (или Босфором), надо, однако, сознавать и все трудности выполнения этой задачи.
Чтобы достигнуть Константинополя, надо пройти обширную страну, защищенную Дунаем, Балканами, крепостями и многочисленною армией.
Затем в самом Константинополе мы можем встретить нафанатизированную мусульманскую массу, решившуюся на беспардонный отпор; мало того, мы можем встретить и англичан. Если они возьмут дело в свои руки, заблаговременно укрепят Константинополь, снабдят его сильною артиллерией и поддержат его оборону с Мраморного и Черного морей всем своим флотом, то столица Востока может обратиться в такую твердыню, о которую, как и о Севастополь, могут разбиться усилия даже самой могущественной армии.
Тут невольно является сомнение: не будет ли все предприятие на Константинополь просто невозможностью, абсурдом?
Если все предполагаемое действительно совершится, то взятие Константинополя окажется в самом деле едва возможным. Но достоверно одно, что пока этого еще ничего нет и от нас самих зависит, чтобы многого никогда не было.
До настоящей минуты Константинополь стоит еще открытый, беззащитный. Позиция, которая выбрана для его укрепления (между Чпфтолой и Кучук-Чекменже), удалена от Золотого Рога на 15 верст и имеет до 28 верст протяжения. Для создания и вооружения этой позиции нужно значительное время, а для обороны — значительные силы. Для прибытия англичан и приготовления их к бою нужно также время, которое, по достоверным источникам, можно определить в 8-10 недель[18] от начала мобилизации. Англичан во всяком случае прибудет не грозная армия, а максимум 50–60 тыс. Чем решительнее будут паши первые успехи, тем менее будет вероятно, чтоб эти 50 тыс. поспешили подставить за турок свою спину. Те же успехи, несомненно, сломят и фанатизм самих турок.
Таким образом, при решительности и быстроте действий взятие Константинополя никак не представляется абсурдом, а, напротив, весьма вероятно. Поэтому и отказаться от этой единственной решительной цели ради только предполагаемых и возможных, но еще не существующих препятствий было бы величайшей стратегической и политической ошибкой. Ведь, по всеобщему сознанию, если бы союзники не преувеличили оборонительной силы Севастополя и не настращали сами себя несуществующими страхами, они могли бы овладеть им с первого же удара (12–13 сентября) и избавились бы от необходимости годовой осады. Так же должен бы был пасть и Карс (весной 1855 г.).
Для всех подобных случаев есть только одно правило — не медлить, не зевать.
Средства для достижения цели. Так как за истекшую зиму турецкие силы значительно возросли и так как наши успехи главным, если не единственным образом зависят от быстроты, с какою мы достигнем Константинополя, то те средства, которые мы изготовили для войны осенью, окажутся теперь недостаточными.
Осенью, пока Балканский театр был совершенно беззащитен, пока вся турецкая армия была отвлечена на запад, можно было даже с небольшими регулярными силами достигнуть самых решительных результатов.
Имея под рукой 4 корпуса и румынскую армию, можно было почти сразу же перебросить 4 пехотные дивизии с массой кавалерии прямо за Балканы.
Теперь совсем не то. 4 наших корпуса встретят на Дунае и в Придунайской Болгарии такой отпор, что если и в состоянии будут сразу выделить за Балканы какие-нибудь силы, то только весьма незначительные, с которыми далеко не уйдешь. Пока же армия сладит со всеми препятствиями и турецкими войсками в Придунайской Болгарии и сделается сама свободной для дальнейшего движения, пройдет столько времени, что взятие Константинополя, а следовательно, и решение вопроса, сделается для нее, пожалуй, непосильным.