История новой Москвы, или Кому ставим памятник

Молева Нина Михайловна

Второй вопрос был внесен группой заслуженных строителей РФ, находящихся на пенсии бывших руководителей строительных подразделений. Фонд ветеранов строителей, не определяя источника финансирования, предлагал возведение некоего абстрактного монумента непременно на Кутузовском проспекте, не удовлетворяясь трудом их рук – общим строительным обликом Москвы.

С таким же абстрактным проектом выступает в 3-м вопросе Федеральное агентство по культуре и кинематографии (Роскультура). Здесь объединяется песня «Молитва за Россию» (слова и музыка Г.П. Марининой) и скульптурная композиция «Родина» (автор В.Д. Мальшаков). Проект поддерживается письмами авторов на имя Патриарха и письмами-отзывами. Так, три московских учителя пишут: «Такие песни необходимо разучивать с детьми в общеобразовательных учреждениях», а «скульптурный монумент „Родина“…

также способен внести бесценный вклад в дело воспитания россиян будущего. Положительные образы человеческих фигур этой композиции, их здоровые отношения между собой и с родной природой дают пример необычайно мощный и увлекающий».

От лица «ГОУ ЦС – 264 СВАО Москвы», «ГОУ – 1888 СВАО» и «ГОУ № 234» директора, врачи, медсестры и учителя считают, что скульптурная композиция «способна очищать умы и будить в них высокое» и что «этот блестящий замысел достоин воплощения в материале и установки в подобающем его духовному воздействию месте. Может быть, его следует установить у смотровой площадки Воробьевых гор».

В приложении к письму авторы собрали подписи в поддержку проекта. «Среди них одиннадцатикратный чемпион мира по подводному плаванию Ш. Карапетян, депутат Государственной Думы России А.Г. Аксаков, директор Центра военно-патриотического и гражданского воспитания Департамента образования г. Москвы генерал-полковник Р.С. Акчурин, депутаты Московской городской Думы В.А. Шапошников и А.Н. Крутов. Эти произведения одобрили и благословили священнослужители трех религий, традиционных для России, вплоть до самого высокого уровня».

Авторам проекта, конечно, хотелось бы, чтобы монумент «Родина» был возведен «в столице России, но, как альтернативный вариант, их удовлетворит установка ее в одном из областных центров Приволжского федерального округа, например в Нижнем Новгороде».

Пояснительная записка авторов важна прежде всего с точки зрения позиции, которую отстаивает Роскультура, усматривающая в предложенной композиции пути обязательного развития современного искусства и собирающаяся тратить на нее государственные средства:

"Управление современного искусства Федерального агентства по культуре и кинематографии поддерживает Вашу инициативу по осуществлению творческого замысла монументальной композиции «Родина».

Сообщаем, что в ведении Федерального агентства по культуре и кинематографии находятся вопросы финансирования готовых разработанных творческих проектов, оформленных в виде заявки на участие в Федеральной целевой программе «Культура России 2006–2010 гг.».

В настоящее время осуществляется прием заявок установленного образца для формирования плана 2007 года. Заместитель начальника Управления современного искусства А.В. Волков. 12 апреля 2006".

Сам же творческий замысел монументальной композиции «Россия» (другое название Родина) таков: композиция будет состоять из четырех символических фигур: Дерево, мужчина, Женщина, Мальчик и изображать обыденную ситуацию семейных отношений персонажей.

При этом дерево – береза, олицетворяет природу России, как подчеркивает автор проекта «такое дерево на протяжении многих веков является российским биологическим символом».

У подножия березы сидит мужчина славянской внешности, с бородой. "Он одет в древнеславянском стиле так, что присутствуют элементы одежды воина (кольчуга) и монаха. Оружие отсутствует. Вид мужчины говорит о том, что он мирный труженик, готовый, если нужно, защитить то, что для него дорого, а не профессиональный воин. Спиной мужчина опирается на березу – родная природа источник жизни, мать и друг. Левая нога мужчины согнута в колене, правая вытянута и лежит так, что ограничивается часть земли, которую мужчина как бы прикрывает собой. Там перед мужчиной стоят женщина и мальчик. У левой ноги мужчины лежит котомка, из которой он вынул краюху хлеба и сейчас правой рукой протягивает ее женщине. Так животворная пища от природы через мужчину добытчика и защитника попадает к женщине-матери и детям.

Женщина лет тридцати стоит на расстоянии шага от мужчины. Черты ее лица характерны для народов, населяющих Поволжье. Она одета как наша современница, но с элементами костюма женщины Среднего Поволжья: длинная юбка, жилет, расшитый орнаментом, на голове шапочка-хушпу. На ее согнутой правой руке младенец. Левой рукой она принимает хлеб от мужчины. Ее фигура стоит вполоборота к мужской. На лице женщины легкая счастливая улыбка.

Завершает композицию фигура мальчика лет семи-восьми. Черты его лица соединили характерное для отца-славянина и матери-волжанки. Он одет как ребенок будущего. Фигура мальчика

изображена в движении, устремленном вовне композиционного круга. Ребенок как будто идет быстрым шагом, этому соответствует положение его ног. Руки мальчика вытянуты вперед и чуть вверх. На его ладонях подобие звезды. Ее поверхность бугриста, так можно передать то, что она представляет собой сгусток пламени. Своими очертаниями эта символическая звезда напоминает первые сферические спутники Земли. Смысловое и ассоциативное значение этого российского мальчика из будущего, как с другом играющего со звездой, ярко и многозначно. Несомненно, что этот ребенок – достойный сын могучей страны".

Прошедшие после обрушения Советского Союза без малого два десятилетия показали, что не экономика – мы до сих пор не достигли и неизвестно когда достигнем уровня развития 1991 года, – но насильственное внедрение коммунистической идеологии стало непреодолимым препятствием на пути развития сильнейшей в мире страны. Новый этап развития науки, техники, технологий требовали раскрепощения в человеке, независимо от профессии, созидательного начала, творческих или, по определению Гегеля, сущностных сил. Но никакого раскрепощения коммунистические идеологи, практически боровшиеся только за собственную власть и личное благополучие, не допускали. Коллапс создавался искусственно. Сегодня подобное заорганизованное «высокими» предписаниями, финансовыми вливаниями и государственными поощрениями воздействие успешно продолжается бюрократическим специально образованным аппаратом с названием, которое могло только порадовать былой Отдел идеологии Центрального Комитета партии, или в просторечии – «Старую площадь»: «Управление современного искусства», принимающее заявки (установленного образца) на оплату.

Вопрос 4 – выдвинутый фракцией «Яблоко – Объединенные демократы» Московской городской думы проект создания портретной аллеи погибших журналистов. Проект, заслуживающий поддержки, но – утверждаемый за счет других погибших, участников Великой Отечественной войны.

Начать с того, что микроскопическая территория палисадника у Дома журналистов сегодня полностью поглощена коммерческими уже реализованными проектами. В более или менее теплое время это две «пивнушки» – вдоль стены Дома и вдоль ограды. Остающийся проход между ними едва позволяет протиснуться в Домжур, где за парадным входом приткнут к стене памятник военным журналистам работы Л.Е. Кербеля. Сегодня его ни с какой стороны не видно, и остается удивляться, как не испытывают неловкости перед своими достойными предшественниками сегодняшние хозяева Домжура. А если к этому еще прибавить проданный под ресторан «Дрова» с его круглосуточным обслуживанием подвал, или подземелье, под двориком! Та якобы свободная полоса со стороны брандмауэра, о которой говорят депутаты, не превышает по ширине полутора метров, не говоря о близком будущем, когда на месте снесенного Соловьиного дома начнется некое многоэтажное строительство – неважно, кто бы ни оказался в конечном счете владельцем участка. Данное на одном из заседаний Правительства Москвы мэром обещание восстановить именно Соловьиный дом пока не подтверждается ничем.

Но, пожалуй, самое тяжелое впечатление производит полное незнание депутатами Городской думы родного города, а ведь сколько на сегодняшний день каждый имеет помощников, референтов, бесплодного бюрократического багажа.

Приводимая авторами письма краткая историческая справка: «Вполне уместно вспомнить, что более двухсот лет назад на месте нынешнего Дома журналистов располагался большой парк с дворцом-усадьбой князей Гагариных. Пожар 1812 года уничтожил княжеский особняк, чудом сохранился лишь один флигель. Надстроенный и перестроенный, именно он сегодня является Центральным Домом журналиста»!

Начать с того, что никакого парка на этом месте не было. Домовладение под № 8 (шестиэтажный жилой дом) и 8-а – нынешний Домжур – входили в состав земель, принадлежавших князьям Голицыным. Сергей Федорович Голицын, профессиональный военный и хороший актер-любитель, известный на московской сцене, в конце 1780-х годов заказал проект своего дома (№ 8) известному архитектору М.Ф. Казакову в связи с собственной женитьбой на любимой племяннице Г.А. Потемкина-Таврического Варваре Васильевне Энгельгардт. По сохранившимся чертежам видно, что украшенный многоколонным портиком дом был окружен хозяйственными постройками, одна из которых и была впоследствии превращена в жилой флигель. Голицынская усадьба, как и всякая богатая городская усадьба, располагала собственной конюшней, каретным сараем, коровником, людскими, отдельным помещением кухни и т. д.