История Одного Андрогина
Шрифт:
– Я же вижу, что тебя что-то тревожит, Синди!
Наконец-то Синди оторвалась от окна и сказала:
– Понимаешь, Боб! Я-то вылечилась, но в глазах людей я так и останусь наркоманкой.
Боб промолчал от неудобства. Но вдруг он что-то собрался молвить, как почувствовал, что машина остановилась. Настало время выходить. Синди частенько подвозила Боба, когда они были в Лондоне и вместе ездили, после чего сама, со спокойной душой, доезжала несколько минут дороги, так как жила в пару километрах от него.
Боб вздохнул и, положив руку на дверную ручку, сказал:
– До завтра! Береги себя!
–
Дверь захлопнулась. Ночная суета гнала черный Bentley в покой, после чего наступит утро, которое, очередной раз, сделает свой вывод.
II Глава
Несколько дней спустя настал тот самый волнительный момент. В последний день апреля, Синди решила усыновить ребенка.
Было теплое и солнечное утро, которое, казалось, само влекло к благим деяниям. Птички пели песни радости на ветвях деревьев, которые были в зеленых пятнышках от набухших почек и распускающихся листьев. Синди, на свою редкость, имела довольно веселый, легкий вид. Почти без макияжа, лишь чуть-чуть подведя глаза карандашом, она оделась в строгое, но красивое платье до колен. Как всегда напялив на свои глаза громадные солнцезащитные очки, она села в свой Bentley и направилась в детский дом приюта при монастыре Святой Марии.
Встретить Синди удостоилась сама настоятельница женского монастыря – сестра Габриэлла.
Сняв очки, Синди вошла в здание приюта. Все было довольно скромно, но уютно, каким он и должен был быть.
Ни ассистентов, ни журналистов. Синди была сегодня совершенно одна. Только Синди и ее внутренние переживания.
– Приветствую вас, дочь моя! – подойдя к Синди, сказала Габриэлла, старость которой, казалось, была бесконечной.
– Здравствуйте, сестра! – ответила Синди.
Они прошли по коридорам, пока сестра Габриэлла знакомила Синди с окружающей ее обстановкой. Габриэлла показала группы детей, которые находятся под опекой монастыря, после чего, наконец, сказала по делу:
– Какого дитя вы хотите спасти? Вам нужен маленький ребенок, ведь так?
Слово «спасти» ввело Синди в небольшое заблуждение, но будучи сама довольно религиозной в детстве, Синди поняла, что Габриэлла имела ввиду.
– Да, я думаю, мне нужен ребенок пяти или шести лет.
– Именно в этом возрасте дети начинают интересоваться и спрашивать, где их мамы и папы. – сказала Габриэлла, кивая головой.
– Понимаете, - продолжила Синди, – я многое поняла в своей жизни и очень хотела бы отдать все тепло и заботу, которые долго держала в себе. Я стала чувствовать необходимость.
– Понимаю, дочь моя! Иди за мной! – сказала Габриэлла и рванула по коридору. Синди вслед за ней. Пройдя так около 20-ти метров по коридору, Габриэлла остановилась у одной из дверей. Глядя в окошко двери, можно было увидеть небольшую группку 5-6 летних деток, которые занимались рисованием. Синди, посмотрев на этих детей, улыбнулась и сказала:
– Какие они все хорошие!
– Несомненно! Бог свидетель! – сказала Габриэлла, – Видите вон того темненького мальчика?
Габриэлла указала на худенького, красивенького мальчика с черными волосами стрижки боб. Он был в коричневом, старом свитерке, с разными угловатыми рисунками, напоминающими орнамент. Он сидел с увлеченностью и некой задумчивостью
– Да, он очень милый! – сказала Синди.
– Он – ангел! Это наш самый замечательный мальчик! Он всегда спрашивает, когда придет его мама…
Лицо Синди сразу же покрылось сожалением, с неистовым добром в глазах. Она уже не могла оторвать от этого милашки своих очей.
– Как его зовут? – спросила она.
– Натаниэль! Он замечательный ребенок! – сказала Габриэлла.
Минутное молчание наполнило момент меланхолией. Синди всматривалась в этого маленького ангелочка, больше не волнуясь о ком-либо другом. Какое-то странное чувство, и приятное, и нервное одновременно, начало дрожать в ее сердце. Она вдруг поняла, что именно Натаниэль должен стать ее ребенком.
– Я могу с ним поговорить? – спросила Синди.
– Дочь моя, если ты знаешь, что ты делаешь, значит делай это. Ибо дело это доброе. – ответила Габриэлла и открыла дверь комнаты, в которой находилось около дюжины маленьких деток и присматривающая за ними молодая сестра Тереза.
Многие дети сразу же отреагировали на вход Габриэллы и высокой незнакомой тети с темными волосами. Только не Натаниэль. Он был погружен сам в себя, в мир собственных пристрастий. Когда Габриэлла и Синди подошли к нему, он даже головы не поднял. Лишь тень, создавшаяся над его рисунком, заставила его обратить внимание на Синди и Габриэллу. Он смотрел на них и молча хлопал своими длинными ресницами. Синди с Габриэллой мило смотрели на него.
– Натаниэль! – сказала Габриэлла, – Тетя хочет тебе кое-что сказать!
Синди присела на корточки и сложила свои руки на коленях. Немного вытянув свою голову вперед, дабы быть поближе и разглядеть Натаниэля, она сказала:
– Здравствуй, Натаниэль!
Они заворожено смотрели друг на друга, ожидая какой-либо реакции. Натаниэль словно не знал, что сказать этой незнакомой тете. Синди неохотно оторвала от него глаза и увидела рисунок, над которым так старательно трудился Натаниэль. Взяв его в руки, она сказала:
– Какой красивый рисунок! Кого ты рисуешь, Натаниэль?
– Это Иисус! – ответил он, будучи все еще закрепощенным.
– Это очень красиво! – сказала Синди.
Она вертела рисунок в руках и рассматривала его. Натаниэль не отрывал от нее глаз. Будто все это время он набирался уверенности в том, чтобы сказать ей сейчас:
– Мама? Ты моя мама?
Синди не ожидала столь резкого вопроса со стороны Натаниэля. Это повергло ее в некий ступор и в тоже время растрогало ее. Она замерла и не знала, что сказать. Она хотела ответить, но ком в горле не давал ей этого сделать. И тогда Натаниэль сам к ней потянулся. Он обнял ее и сказал:
– Мама! Где ты была все это время?
У Синди все задрожало внутри. Ее глаза начали слезиться. Держа рисунок в руке, она тоже обняла Натаниэля, так как уже ничего не могла с собой поделать. Уверенность Натаниэля в том, что она его мама, просто не давала права поступить ей иначе. Прижав его к себе покрепче, она сказала тихим голосом:
– Рядом!
Габриэлла, стоявшая неподалеку, тоже не могла не проникнуться моментом. Ее улыбка сияла добром и милостью. Встретившись взглядом с сестрой Терезой, она кивнула ей головой и, стараясь никому не мешать, тихо покинула комнату.