История одного одиночества
Шрифт:
Но чем больше они говорили, тем привлекательнее казалась идея. Может быть, и вправду ничего страшного. Это же всего лишь тотализатор, да?
Глава 3
Я всё держу под контролем, твердила себе Сиири. Я всё держу под контролем, всё…
Братья и сёстры сгрудились вокруг неё, сидящей в своём любимом синем кресле с книжкой в руках, и наперебой спрашивали разрешения на… кто во что горазд! Фалберт предлагал провести настоящие олимпийские игры, Лилиан с жаром советовала не слушать его, Ханьюл утверждал,
– Хватит, – сказала Сиири, но гул голосов не стих; наоборот, это как будто раззадорило братьев и сестёр, и они заговорили громче. Ничего не оставалось – богиня войны отложила книгу на подлокотник, встала, забралась на кресло и повысила голос. – Достаточно. Прекратите!
Воцарилась тишина. Стоявшие перед Сиири Кобэ и Ханьюл потупили взгляды. Богиня войны взглянула на Кассандру и Лилиан; давние подружки жались друг к другу, словно боялись гнева строгой сестры. Они походили на маленьких провинившихся щенков, все сразу, и Сиири с трудом сдержала улыбку. В конце концов, она давно живёт с ними, пора бы привыкнуть.
– Я уже поняла, что просто ставки на экзамены вас не интересуют, – сказала она. – Чего вы хотите?
Вперёд выступил Воздающий свет Фалберт и широко улыбнулся. Он раскинул руки, как будто хотел обнять богиню войны, и его белый костюм, обтягивающий могучее тело, как перчатка, угрожающе затрещал.
– Дорогая, мы хотели бы устроить настоящие соревнования героев и их хранителей. Что скажешь?
– Насколько настоящие? – Сиири прищурилась. Внутри шевельнулось нехорошее предчувствие, и было глупо к нему не прислушиваться.
– Олимпийские игры? – негромко спросила Лилиан.
– Ну, то есть не так глобально, – откашлялся Фалберт, – но направление верное.
Сиири мгновение поразмышляла.
– Все действующие герои заняты, – отрезала она. – У них нет времени заниматься такой ерундой.
– Мы могли бы отвлечь нескольких, – подал голос Эфир.
Сиири посмотрела на бога воздуха и вложила в свой взгляд весь гнев, на какой была способна. Умей она прожигать взглядом, хранитель Священной земли испарился бы – и пепла бы не осталось.
– Нет, зачем же, – вмешалась Лилиан. – Мы можем устроить соревнование среди студентов.
– Лучших студентов, – добавила Кассандра. – Им же всё равно проходить посвящение в герои, верно? Пусть готовятся…
Сиири вспыхнула.
– Да как вы…
– Милая, ты слишком волнуешься, – вмешался Деланей. Он шагнул вперёд, и стоявшие позади братья и сёстры расступились, чтобы пропустить его. Всколыхнулась стелившаяся по полу молочная дымка. – Это же просто развлечение. Поверь, оно никому не принесёт неудобств, даже твоим драгоценным студентам.
Сиири сжала кулаки.
– Ты издеваешься? – процедила она. – Они не игрушки! Это живые люди, живые герои.
– А мы – боги, – невозмутимо ответил Деланей.
– Нас так назвали люди! Ты прекрасно знаешь, что это не так!
Сиири трясло. Она глубоко вздохнула, надеясь унять гнев, но не получалось. Деланей смотрел на неё, сохраняя полное спокойствие, и даже в его глазах цвета хмурого осеннего неба не мелькнуло и проблеска чувств.
– Быть может, потому и назвали, что это так? – всё так же невозмутимо продолжал бог тьмы. – Быть может, люди не просто так вверяют нам свои судьбы. И продолжают доверять, несмотря ни на что.
– Но…
– Милая, при всех прочих условиях мы всё равно печёмся о людях, – губы Деланея тронула лёгкая улыбка. – Эта идея родилась неспроста. Что, если им это нужно? Студенты сильны в битве с врагом, но если придётся выступать друг против друга?
– Интересно, зачем им это? – Сиири поморщилась. – Или ты собираешься стравить их между собой?
Деланей покачал головой.
– Милая, ты знаешь, о чём я, – он понизил тон. – Кто, если не ты? Ну же, вспомни. «И хрупкий мир расколет остриё войны»…
Раздражение улетучилось. Сиири машинально потянулась за книгой, лежавшей на подлокотнике, прижала её к груди и распрямилась. Деланей неотрывно следил за ней, и богине войны показалось, что в зале стало на несколько градусов прохладнее.
– Ладно, – кивнула Сиири. – Всё-таки у нас есть и другие враги. У нас есть Джина. В конце концов, у нас есть Одарённые враги, против которых сложно выступать, если не научишься… – Сиири колебалась недолго. – Хорошо. Пусть будет соревнование среди лучших студентов. И если всё пройдёт хорошо, я прикажу сделать его постоянным.
Послышался гул одобрительных голосов. Сиири открыла глаза, подняла руку.
– Постойте, – сказала она. – Прежде всего я хочу обезопасить всех нас. Мы должны составить магический контракт.
– Конечно, дорогая, всё что угодно, – нетерпеливо сказал Фалберт. Он оглянулся по сторонам, стоявшие возле него Ханьюл и Кобэ закивали. – Нести бумагу?
– Несите, – кивнула Сиири.
Бога света не пришлось уговаривать – он моментально проскользнул сквозь толпу к кабинету богини войны и исчез за дверью. Послышался шорох, стук, что-то упало. Сиири мысленно застонала – когда Фалберт увлечён чем-то, он не замечает ничего вокруг. И убирать за собой точно не станет…
Она выдохнула, опустилась на своё любимое кресло. Братья и сёстры сгрудились вокруг неё, принялись вновь предлагать свои идеи для соревнований. Богиня войны не слушала, только невпопад мямлила что-то, когда наступала тишина.
Я всё контролирую, повторяла про себя Сиири. Я всё контролирую. И, глядя на восторженные лица братьев и сестёр, вглядываясь в горящие азартом глаза, с каждым разом всё меньше верила в это.
Кайл был мрачен и неразговорчив. Вероника пыталась расспросить его об отце, но дух отговаривался в своём стиле – что-то там насчёт того, что ей не понравится то, что она услышит. Вероника попробовала узнать, как он продержался больше ста лет – даже ей, ничего не знавшей о жизни после смерти, такой срок казался невероятным – но и тут не вышло. В конце концов она плюнула и решила оставить расспросы, тем более, что усталость брала своё. Едва добравшись до номера и наскоро обработав ссадину на руке, Вероника растянулась на кровати и уснула так крепко, что дух не сумел её разбудить, когда ему что-то понадобилось. Может быть, он так мрачен и недоволен в том числе из-за этого…