История одной казачьей станицы
Шрифт:
В течение сорока лет, с середины 30-х и до середины 70-х годов XVIII века, особых изменений в военной организации не было. Всё катилось по привычным «рельсам» принятого ранее порядка, прописанных законов и устоявшихся традиций. Но пришло иное время, и оно потребовало изменений и в этой сфере.
В 1874 году в Российской империи был принят «Устав о воинской повинности». Пункт первый его гласил: «Защита престола и Отечества есть священная обязанность каждого русского подданного. Мужское население без различия состояний подлежит воинской повинности».
По принятым в те годы законам Российской империи наступило некоторое облегчение воинской повинности для казаков. Это выразилось в том, что срок службы определялся в 20 лет (с 18 до 38 лет). Первые
В 1875 году в газете «Донские областные ведомости» был опубликован цикл статей о сборах на службу казаков, как о наиболее животрепещущей проблеме для всех слоёв казачества. Вот что было написано в выпуске от 27 сентября 1975 года: «Донские казаки по положению о военной службе должны отбывать воинскую повинность с собственным снаряжением и на собственных лошадях. А чтобы повинность отбывалась правильно, существуют правила, по которым на станичных правителей возложена забота понуждать казаков справляться со службой, наблюдать за не растратою ими своих военных вещей и строевых лошадей и принимать меры относительно беспечных и расточительных казаков. Станичному обществу указаны меры к беспечным и расточительным казакам в отношении военной службы, а именно:
– наказывать по приговору своему телесно, выручать, не стесняя семейств, из их имений суммы на исправление к службе, нанимать беспечных в работники».
Исключительно интересный пример приводится в этой статье:
«Казачье семейство. Отец – пятьдесят лет, три сына-казака женатых, живут вместе. Один из сынов всю службу отслужил за станичный счёт, другой исправлен тоже к службе за станичные деньги, а третий, поступающий на практическое учение, требует также исправления из станичных сумм. Это потому, что на работы или наймы не поступают, да и принять их никто не согласится. Занятие их летом – бреднями рыбу ловить, а зимою гоняться за зайцами. Всю жизнь ничего не имеют, кроме жалкого домика».
Говоря про таких людей, обычно приводили народную пословицу: «Огорожен его дом полем и покрыт небом». Конечно, такой казак был в своём кругу неуважаем и на хуторском или станичном сборе слова не имел.
С 1875 года земля Донского войска стала называться Областью войска Донского. До сих пор историки спорят, что звучало солиднее – «Земля войска Донского» или все-таки «Область войска Донского».
Самым серьёзным испытанием для казачьей кавалерии последней четверти XIX века стала русско-турецкая война 1877–1878 гг. Участвовали в ней и гундоровцы, причём очень многие отличились.
В замечательном издании «Донцы XIX века. Фотографии и материалы для биографий донских деятелей» мы можем прочитать о двух героях, георгиевских кавалерах, уроженцах станицы Гундоровской – Данииле Васильевиче Краснове и Василии Казьмиче Рытикове. Давайте ознакомимся с биографиями наших знаменитых земляков.
«Василий Казьмич Рытиков происходил из дворян Войска Донского Гундоровской станицы, родился 22 марта 1839 года. Образование получил в Орловском-Бахтина и Константиновском кадетских корпусах, где окончил курс наук по первому разряду. В службу вступил из унтер-офицеров Константиновского кадетского корпуса старшим хорунжим 16 июня 1856 года и зачислен был в 6-ю донскую батарею. Получив в командование 2-ю донскую батарею, Василий Казьмич старался довести её до такого состояния, чтобы она занимала первое место между другими батареями. В особенности он обратил внимание на стрельбу из нарезных орудий, в это время только введённых. Он составил для них правила стрельбы, тогда ещё не выработанные, и вообще готовил свою часть к действительному бою, а не к парадному. Труд его не пропал даром и открывшаяся турецкая кампания 1877–1878 гг. доказала, что Василий Казьмич, правильно смотрел на дело. В ту турецкую войну В. К. Рытиков приобрёл боевую опытность и выказал отличные военные дарования. В особенности он отличился при взятии крепости Никополь.
Когда войска генерала Кридинера сосредоточены были для того, чтобы брать Никополь, Василий Казьмич тщательно изучал местность, на которой предполагал действовать. С утра отправлялся к крепости и снимал там кроки местности, измерял по секундомеру расстояние до батареи и изучал позиции. Кроки с означенными дистанциями до батареи были представлены командиру корпуса и служили основанием для установки наших батарей на места, которые указывал Рытиков.
Корпусной командир лично благодарил его за кроки и план неприятельских батарей. По сигналу, данному корпусным командиром, артиллерия открыла стрельбу из орудий, чтобы подготовить атаку, а затем двинулась и пехота. Вологодский полк из отряда генерала Шильдер-Шульднера, скрываясь за складками местности, незаметно приблизился к неприятелю, но как только батарея, сопровождавшая полк, открыла огонь, турецкие гранаты посыпались на Вологодский полк, вырывая у него ряд за рядом. Продвигаясь медленно вперёд, взбираясь на крутизну, храбрый полк долго не мог проложить себе дорогу к мосту, которым овладеть было необходимо, чтобы преградить путь отступления туркам на Плевну и Рахово. Понимая это, турки отчаянно защищали его.
Зорко следил Рытиков за вологодцами. Когда заметил, что они изнемогают в неравной борьбе, отправился к корпусному командиру и просил у него дозволения взять взвод своей батареи с нагорного правого берега реки Осмы и помочь вологодцам. Однако он получил ответ: «Убирайтесь, дойдёт очередь и до вас!». Только по третьему разу, когда Василий Казьмич прислал к нему вестового, ручаясь за успех, он получил разрешение.
Взяв первый взвод сотника В. Савченкова, и взобравшись с ним с помощью веревок и лямок на крутую скалу, осмотренную давно, Рытиков занял удобную скрытую позицию и открыл меткий огонь по неприятелю, который направил на взвод четыре батареи и осыпал его гранатами. Положение взвода было так опасно, что следившие издали, с высокой горы, штабные и ординарцы великого князя крестились и твердили: «Господи, спаси Рытикова».
В этот момент и положение Вологодского полка было критичное. Обессиленные продолжительным боем и потерями, вологодцы, сбившись в беспорядочные кучки, думали уже отступать, как вдруг увидели несущихся донских артиллеристов.
Турецкие батареи были сбиты и замолчали, а турки рассыпались по полю и обратились в полное бегство. Вологодцы, воспользовавшись этим моментом, бросились вперёд и овладели мостом. Выполнив свою задачу, Рытиков торжествующим возвратился на своё место, и корпусной командир генерал-лейтенант Криденер, при приближении Рытикова, встал и, подойдя к нему, снял шапку и поклонился ему до земли. Окружающая свита и военные агенты разных государств кинулись поздравлять и Рытикова, и Савченкова, и казаков. За взятие Никополя Рытиков был награждён орденом Святого Георгия 4 степени.
В грамоте на этот орден было сказано: «Во время сражения с турками 4 июля 1877 года под городом Никополем, вы заняли почти недоступную артиллерийскую позицию и двумя орудиями, под личным своим начальством, обстреливали через р. Осму неприятельскую батарею, заставили её замолчать и сняться с позиций, чем, бесспорно, способствовали успеху».
После русско-турецкой военной кампании Василий Казьмич Рытиков был назначен на должность областного воинского начальника и коменданта города Новочеркасска, которую занимал до конца своей жизни. В чин генерал-лейтенанта он был произведён за несколько дней до смерти. Умер генерал Рытиков в 1901 году и похоронен в Новочеркасске.