История одной казачьей станицы
Шрифт:
Где, за сколько, на какой ярмарке будет семья покупать казаку коня, в семье обсуждалось заблаговременно. Примерно так же, как будущая невеста обсуждала с матерью, сестрами и подругами, какое должно быть у неё приданое, как и когда, следует начинать его готовить.
Амуницию для казака собирали задолго. В крепкий казачий сундук укладывали, нафталином пересыпали, перетряхивали и просушивали особенно тщательно. Не приведи Господи, на смотре, при проверке готовности к службе опозориться.
У гундоровцев в отношении выбора коней было одно неоспоримое преимущество. Рядом со станицей, буквально в нескольких от неё верстах, находился Провальский войсковой конный завод. На этом заводе проводились выставки-ярмарки, где можно было приобрести коня.
Я побывал в Провалье. Сегодня на месте некогда знаменитого Провальского войскового конного завода растянулась цепочка бывших старых конюшен, переделанных под бараки. В них – административные здания, клуб и небольшое кафе. Никаких, даже приблизительных, напоминаний о славном прошлом этого богатого, когда-то, шумного и известного на всю округу селения, настоящего центра донского конезаводства, нет и в помине.
В архивах нашёл один из документов в виде памятки, в котором говорится, каким должен быть казачий породистый конь: «Голова небольшая, но сухая; лоб прямой, уши острые, недлинные, нешироко поставленные; шея пропорционально длинная, без кадыка; грудь широкая, лопатка отлогая, холка возвышенная; спина короткая, крестец длинный, ноги правильные, сухие, костями широкие, связки плотные, мышцы в плечевых суставах плотные и твёрдые, окорока объёмистые и мускулистые, задние колена (скакательный сустав) широкие, плоские и сухие, бабки хорошо поставленные, не совсем прямые и не слишком свислые, копыта упругие, лёгкие. Тело вообще плотное, мускулистое, шерсть лоснящаяся, гладкая, короткая, нежная, волосы на гриве и хвосте тонкие и лёгкие… Прямое следствие соразмерности лошади есть правильность её движений».
Приобретение боевого коня было одним из главных условий сборов казака на службу, но оно не было единственным. Представление о материальной основе сборов на службу даёт «Ведомость заготовительных ценных вещей, которые казаки должны иметь в походе…», утверждённая приказом Военного ведомства в 1911 году.
По этому приказу стоимость военного имущества такова: гимнастическая рубаха с погонами – 1 рубль 58 копеек, рубаха суконная с погонами – 5 рублей 50 копеек, шаровары или брюки обыкновенные – 5 рублей, шинель – 9 рублей, папаха – 2 рубля 50 копеек, полушубок – 12 рублей 20 копеек, сапоги – 9 рублей, две подковы с 16 гвоздями и 6 винтами – 1 рубль. Шашку нужно было приобретать за 8 рублей, а нагайку – за 80 копеек.
Вот куда шли деньги за проданные пуды хлеба, говядины, свинины и баранины, собранные плоды на огородах и бахчах. Но и не служить в казачьих войсках было для уроженца станицы величайшим позором. Согласно отчёту станичного атамана за 1912 год от службы в первоочередных полках был освобождён только двадцать один казак, причислено в разряд неспособных нести службу всего двадцать пять. Это менее одного процента от военнообязанных.
По заповедям предков, военная одежда казаков и после службы донашивалась до последней заплаты. Станичники выглядели подтянуто и молодцевато. Даже на обычных фотографиях старики позируют обязательно в фуражках и папахах.
Вся обыденная жизнь в станице была подчинена военным правилам. Ежедневно назначались дежурные подразделения и в самой станице, и в хуторах. Несли службу дневальные по станичному правлению и при хуторских правлениях. Атаманы обязаны были чуть ли не ежедневно объезжать ту или иную часть юрта и высматривать всё, чтобы всегда знать обстановку.
У дежурного по станичному правлению и дневальных по станичным службам, в том числе и по станичной конюшне, всегда в добровольных помощниках находилась стайка желающих услужить казачат. Помощниками они были добросовестными и старательными: заблаговременно оповещали об атаманской проверке, еду из куреней быстро всегда подносили, а ещё они были самыми внимательными и благодарными слушателями рассказов о казачьих подвигах.
Сейчас, около государственных и муниципальных учреждений оборудуется автомобильная стоянка, а тогда, в начале XX века, в любой станице у правления была устроена коновязь. Приехавший с хутора казак привязывал своего коня за чумбур (запасной третий повод) к этой самой коновязи. Про задержавшегося, долго решавшего свои вопросы в правлении казака говорили: «Надолго у правления зачумбурился».
Почти до 1-й Мировой войны казаки сохраняли самобытность в военной форме. Например, носили шаровары – широкие казачьи штаны с лампасами. И это в то время, когда в остальной кавалерии в ходу были специальные кавалерийские брюки, названные по имени французского генерала Галифе.
В Новочеркасском музее истории донского казачества есть выставочные стенды с образцами казачьей военной формы. Такие же образцы есть и в музее военной формы в Москве.
Даже при всём желании эту форму особо удобной не назовёшь. Но именно в ней казаки отличались на полях сражений, и именно эта форма приводила в ужас врагов Российской империи.
В отчёте по достоинствам и недостаткам военной казачьей формы, проявившимся в боевой обстановке, говорилось: «Шинель для казака всё. Но за нею чувствовалось одно неудобство: на дожде она пропитывалась влагой и становилась очень тяжёлой, что, конечно, отражалось и на казаке, и на его лошади. Полушубок необходим. Мундир прост и удобен, но для груди стеснителен. Казаки охотно расстегивают его, где только можно. Кителя белого цвета были чрезвычайно неудобны в военное время. Сапоги незаменимы и несравнимы. О шашке нечего говорить. Пики нуждались в окраске. Шпоры у большинства были растеряны. Плётка оказалась драгоценным инструментом».
Плётка, как выяснилось, в начале XX века оказалась драгоценным инструментом не только для приведения казачьего коня в движение, но и для других политических и особенно усмирительных целей, никак не связанных с боевыми делами лучшей части русской кавалерии.
18 июля 1914 года разразилась 1-я мировая война. Как это событие было воспринято в станице Гундоровской и в казачьих полках 1-й и 2-й очередей подробно рассказано в книге «10-й Донской казачий полк. Боевые хроники его участия в 1-й Мировой войне», а также в книге «Три войны одного полка». А вот чтобы понять значение станицы Гундоровской, как кузницы казачьих военных кадров, давайте заглянем в список строевых частей казачьих войск на 1 июня 1917 года.
20-м Донским казачьим полком командовал гундоровец полковник Яков Афанасьевич Шляхтин. Во главе 46-го Донского казачьего полка стоял уже неоднократно упомянутый в этой книге полковник Тихон Петрович Краснянский. Закончили академию Генерального штаба гундоровцы Григорий Степанович Рытиков и Эраст Эрастович Шляхтин. В этой же академии учился, но не успел её закончить из-за событий 1917 года Николай Яковлевич Шляхтин. Среди командиров и заместителей (тогда они назывались помощниками) донских казачьих частей в годы 1-й Мировой войны насчитывалось немало гундоровцев. По-разному сложились их судьбы. Попробуем их проследить…