История одной семьи. Книга вторая
Шрифт:
1.2 Год на заводе. Июнь в пионерском лагере
Итак, учеба в институте пока откладывалась по крайней мере на год и теперь было время подумать, что делать дальше. А дальше надо было начинать трудовую деятельность. Первое, что я сделала, это пошла в школу и взяла свое направление на завод: «Кинескоп». Этот завод шествовал над нашей школой и поэтому наши выпускники направлялись туда на работу. Находился он в том же районе, что и школа, только чуть дальше от дома. В отделе кадров я заполнила все необходимые документы и получила направление на медицинское обследование. Опять медицинское обследование! К врачу в кабинет была небольшая очередь. Впереди меня была женщина с дочкой моего возраста. Мы разговорились. Меня несколько удивила мама этой девочки.
– Слава Богу,
– А как же учеба в институте? – удивилась я.
Но мой вопрос повис в воздухе. Про себя я подумала, что все-таки главное сначала получить образование и специальность, а уж потом… Хотя в словах этой женщины была своя истина.
Через несколько дней, утром позднего августа я шла на свой первый рабочий день. На проходной я предъявила свой новенький пропуск, повернула вертушку и оказалась на территории завода. Завод занимал целый квартал. Он значительно расширился и модернизировался за последние годы. Раньше здесь в основном производились электролампочки, но, когда в городе построили завод по выпуску телевизоров, его перепрофилировали на выпуск кинескопов. Остался только один цех, где продолжали выпускать электроламповую продукцию.
Меня определили работать в металлозаготовительный цех. В этом цехе штамповали детали для электронно-лучевой трубки. Как сейчас вижу себя с косичками, в коротеньком платьице, стоящую при входе в цех. А в цеху стоит такой шум и грохот, что, чтобы услышать друг друга, надо было почти кричать в ухо. Вместе со мной в этот же день пришло еще пять девочек, вчерашних школьниц. Нас распределили на две смены. В цехе был трехсменный график работы, но нам не было еще 18 лет и поэтому по закону мы не должны работать в ночную смену. Мы подходили под категорию малолеток и рабочий день был на один час короче. Мне вообще повезло, мне ни разу не пришлось работать в ночную смену. Я считаю, что работать ночью – это противоприродно и не производительно. Ночью организм должен отдыхать.
В цехе в основном работали женщины. Они сидели за станками и пинцетами вставляли заготовки в матрицу. Нажатие педали и пуансон, входя в матрицу формирует деталь нужной формы. Затем деталь направляется на обезжиривание, травление и гальванизацию, а затем в цех сборки электронно-лучевой трубки. Поставили нас учениками к более опытным работницам. По началу было страшно садиться за станок, часто вместо детали под пресс попадал пинцет. Но постепенно днем за днем мы осваивались в цехе, приобретали квалификацию. Единственно, что мне очень досаждало – это непрерывный шум и грохот в течение всего рабочего дня. Попав в такую непривычную обстановку, я стала худеть. Я была среднего телосложения, а похудев я стала стройнее и это мне понравилось.
Мы шесть новеньких как-то незаметно сдружились и даже организовали танцевальный ансамбль. Руководителем ансамбля стал Саша. Он тоже работал в нашем цехе. Саша был невысокого роста, некрасивый, но, когда он начинал танцевать, он преображался и становился прекрасен как Бог. Он жил в танце. Было удивительно, что, с таким талантом он делает на заводе. Мы выступали на всех больших и маленьких мероприятиях, проходящих в цехе, на заводе, в городе. Назвали мы свой ансамбль «Березка». Нам специально шили костюмы для выступлений, о нас писали в заводской газете.
Кроме того, я записалась на подготовительные курсы по русскому и английскому языку для поступления в институт и перешла работать только в первую смену. В это же время со мной стали происходить какие-то непонятные вещи. Я как бы видела и слышала себя со стороны. Это было очень неприятное ощущение раздвоения личности. В этом раздвоении я как бы была я и не я, как в нереальности. Я никому не говорила об этом, даже бабушке. К врачам тоже не обращалась, боялась, что не смогу правильно объяснить, что со мной происходит. Почти целый год это меня преследовало, а потом все потихоньку прошло само собой. Интересно, что же это было со мной?
Днем за днем, неделя за неделей шло время и как-то незаметно подошло лето. Однажды меня и еще нескольких девушек из нашего цеха вызвали в заводской комитет комсомола и предложили нам поработать в заводском пионерском лагере пионервожатыми. Я и Ульяна согласились. Я уже говорила раньше, что вместе со мной тогда в цех пришло еще пять девочек. Мы дружили все вместе, но больше всех я сдружилась с Марией и Ульяной. Мария была худенькая невысокого роста девушка. Жила она с родителями в восточной части города и ей приходилось довольно далеко добираться до работы. Несколько раз она приглашала меня к себе в гости. Там я познакомилась с ее мамой. Это была верующая семья и в комнате у них я увидела иконы на стене. Меня это конечно несколько шокировало, так как в школе мы получили другое воспитание. Ее мама оказалась легким в общении, приветливым человеком и сразу же расположила меня к себе. Она сказала, что может по почерку определить характер человека. Это меня очень заинтриговало, и я написала несколько предложений. Через несколько дней Мария принесла мне записку от своей мамы. Я не помню все дословно. Единственно, что я хорошо запомнила, это то, что я очень веселый и общительный человек, но мои жизненные обстоятельства не позволяют этому полностью раскрыться. Я этому не поверила, так как думала о себе по-другому. Но повзрослев я поняла, что Мариина мама была все-таки права. Виной моей стеснительности и несмелости все-таки были жизненные обстоятельства.
С Ульяной мы в основном общались на работе. Дома у нее я не была ни разу, хотя она жила недалеко от завода. А тут оказалось, что мы вместе будем работать в лагере и поэтому нам надо было совместно с ее родителями обсудить некоторые вопросы. Ульяна дала мне свой адрес и примерно рассказала, как найти ее улицу. Бабушка пошла со мной. Мы шли пешком и всю дорогу говорили о каких-то пустяках. Пока дошли до нужной улицы наступил вечер, стемнело. Мы стали искать Ульянин номер дома. Мы нашли дом номер 7, затем какая-то заброшенная усадьба, пустырь и следующий дом номер 11. А где же 7а?
Мы прошли по улице несколько раз, но нужного номера не было. Тут мы увидели в одном из дворов женщину и очень обрадовались. Мы поспешили к ней и спросили нужный нам номер. Она показала на то место, рядом с пустырем, о котором мы подумали, что это заброшенная усадьба. Мы подошли к этому месту поближе, и я начала звать Ульяну. Она появилась, как бы выросшая из-под земли и пригласила следовать за ней. По лестнице, которую мы не заметили в темноте, мы спустились куда-то вниз и оказались в освещенном жилом помещении. Оказывается, что Ульянины родители лет десять назад арендовали этот участок и начали строить своими силами дом. Но пока смогли только построить нижнюю полуподвальную часть и отделать для жилья две комнатки и кухню, где и жили всей семьей. Кроме Ульяны в семье были еще две младшие сестры и брат. Отец работал на стройке, а мама была домохозяйкой. Ульяна была самая старшая. Семья жила материально сложно и у них не было достаточно денег, чтобы закончить стройку. Семья встретила нас радушно, и моя бабушка стала обсуждать с Ульяниной мамой вопросы, касающиеся нашего отъезда. Правда они разговаривали на разных языках. Русском и украинском, но кажется хорошо понимали друг друга. Ульяна познакомила меня с другими членами семьи. Ихний отец был очень необщительным человеком и почти не принимал никакого участия в беседах. Все три сестры внешне очень отличались друг от друга, а брат еще был настолько мал, что я не обратила на него никакого внимания. Мы с Ульяной немного переживали о предстоящей работе. Мы брали на себя большую ответственность за большую группу детей. Фактически мы тоже еще были детьми. Единственно, что нас успокаивало, что мы там будем ни одни. В каждом отряде будут воспитатели, а это опытные учителя. Всю дорогу назад домой мы с бабушкой с теплотой вспоминали эту гостеприимную семью. Забегая вперед, хочу сказать, что дружбу с этой семьей я пронесла через годы.
В начале июня мы поехали в лагерь. Приехали накануне заезда. Познакомились с директором лагеря и коллегами. Меня определили в четвертый отряд, в возрастную группу от 7 до 9 лет. Воспитателем в моем отряде был назначен мужчина около 30 лет, который преподавал литературу в одной из школ нашего района. Особо хочется сказать о месте, где находился этот лагерь. Это небольшой поселок, недалеко от Львова. Самое замечательное, что поселок расположен рядом с сосновым лесом, в котором в основном и располагались все пионерские лагеря. В лесу росли высоченные сосны. Воздух был напоен запахом хвои, особенно это чувствовалось, когда смола разогревалась на солнышке.