История отношений между русскими князьями Рюрикова дома
Шрифт:
Святополк имел в супружестве дочь польского князя, знаменитого Болеслава I. Здесь в первый раз Русь вошла в сношение с Польшею, которое повело, однако, к неприязни вследствие разделения церквей, споривших в то время за мир славянский. Западной церкви, которая опиралась на меч германского императора, удалось захватить чехов и поляков. Болеслав, имея главною целью своей деятельности высвобождение Польши из-под зависимости и влияния империи, в то же время сам разрушал свое здание, будучи ревнителем латинства. Вместе с дочерью он прислал к Святополку Рейнберна, епископа колобрежского (колбергского). Этому прелату удалось склонить Туровского князя на сторону западной церкви; Владимир, узнав об этом, велел схватить Святополка с женою и епископом и заключить в темницу{102}. Это раздражало Болеслава: он поспешил заключить мир с империею и в начале 1013 года с немецкими наемными войсками и печенегами явился в пределах
Несмотря на то, что Владимир умер, не урядив детей своих, не успев торжественным распоряжением передать Киев Борису, на стороне последнего была отцовская дружина и граждане киевские. Дружина Владимирова, бояре, старые думцы предпочитали Бориса всем его братьям, потому что он постоянно находился при них, привык с ними думать думу, тогда как другие князья привели бы с собою своих любимцев, как это и сделал Святополк, если обратим внимание на намеки летописца о поведении последнего: «Люте бо граду тому, в нем же князь ун любяй вино пити с гусльми и с младыми советникы»{104}. Граждане также благоприятствовали Борису, потому что братья их были с ним{105}. Вот почему, когда умер Владимир, то хотели скрыть смерть его от Святополка до прибытия Бориса, которого отцовская дружина уговаривала идти на стол киевский; но молодой князь, верный родовым понятиям, отвечал, что не подымет руки на старшего брата, который будет ему вместо отца: тогда войско разошлось, оставив Бориса с малым числом приближенных служителей.
Между тем Святополк объявил себя князем в Киеве и сыпал дарами в граждан для привлечения их на свою сторону. Видя в Борисе страшного соперника, не зная чистоты его намерений или сомневаясь в них, Святополк решился освободиться от него злодейством: он послал своих приверженцев убить Бориса. Но у последнего был одноутробный брат, Глеб, разделявший вместе с ним предпочтение отцовское. Святополку нужно было избавиться и от этого: он вызвал его с востока под предлогом болезни отцовской и послал убить на дороге. Испуганный Святослав, князь древлянский, вздумал спастись бегством в чуждые страны, но был перехвачен на пути и убит слугами киевского князя.
Тогда Святополк, видя удачу, начал помышлять об истреблении всех остальных братьев и об единовластии{106}, следуя близкому примеру тестя своего Болеслава Польского, который изгнанием и ослеплением избавился от братьев и всех родичей. Ярослав Новгородский сведал об этих замыслах от сестры Предславы, когда сам находился в самом затруднительном положении. Мы упоминали уже, что он рассорился с отцом своим Владимиром, отказавшись платить дань к Киеву, и, зная, что отец сбирается на него с войском, нанял варягов. Наемники начали поступать с новгородцами, как с завоеванными, а князь, имея в них нужду, смотрел сквозь пальцы на их бесчинства. Тогда граждане решились управиться сами и перебили насильников. Раздраженный князь хотел отомстить и за свою власть, и за своих храбрецов, тем более что безнаказанность новгородцев заставила бы и последних варягов убраться за море: знатнейшие из виновников убийства были позваны на вече к князю и перебиты. Но в следующую же ночь Ярослав получил известие об опасности со стороны Святополка; он собрал вече и простодушно признался, что очень жалеет о смерти новгородцев, потому что теперь они бы ему пригодились, золотом бы купил их{107}.
Новгородцы отвечали, что, несмотря на убийство сограждан, они еще имеют довольно силы, чтоб стать за своего князя против братоубийцы{108}. Как видно из этих слов, новгородцы не были очень сердиты на Ярослава, ибо. считали, по тогдашним понятиям, делом обыкновенным, что князь отомстил их согражданам за смерть варягов; притом считали обязанностию стать за своего князя, которого выгоды были связаны с их собственными, который хотел освободить их от зависимости и дани киевской и в случае бегства которого они должны были принять Святополковых посадников. Наконец, не должно упускать из виду того обстоятельства, что в городе, где господствовала вражда родовая, вражда сторон, князь, перебивший старшин одной стороны, мог всегда надеяться на содействие от другой. Ярослав собрал в Новгородской области 40 000 войска да наемных варягов 1000 и пошел на Святополка. Он выставлял причиною войны, во-первых, то, что старший в роде убил без вины младших родичей, а потом — право самосохранения{109}.
Оба брата встретились при Любече. Дружинники Святополка ругались над войском Ярослава, состоявшим преимущественно из горожан и сельского народонаселения; они кричали новгородцам:
Это заставило киевского князя вступить в союз с императором Генрихом II против Польши, вследствие чего Ярослав выступил в поход и осадил Брест, но, как видно, без успеха. Неприязненное движение с востока заставило Болеслава поспешить заключением мира с немцами, чтоб обратить все свои силы на Русь. Летом 1018 года вступил он в поход и 22 июля достиг Буга. Русское войско не выдержало натиска Болеславова и обратилось в бегство; Киев отворил ворота победителю. И здесь, точно как прежде у чехов, Болеслав заботился только о своих выгодах, а не о выгодах союзников: он велел развести свое войско по окрестным городам на кормление, причем обнаруживал намерение оставить Русь за собою и утвердить свою столицу в богатом Киеве. Наши летописцы{114} приписывают Святополку приказ убивать разведенных по городам польских воинов, но вероятнее, что сами поляки, как прежде у чехов, насильственными поступками возбудили восстание в жителях. Как бы то ни было, Болеслав должен был спешить уходом из Киева, оставив Святополка на жертву князю новгородскому.
Ярослав после Бужского сражения явился беглецом в свой Новгород и хотел уже бежать за море, как был остановлен гражданами, которые теперь не могли ожидать ничего хорошего от Святополка, показавши себя раз столь ревностными защитниками врага его, и потому должны были решиться на самые сильные меры. Они с посадником своим Константином, сыном Добрыни, след., двоюродным братом Ярослава, изрубили лодки, приготовленные князем для бегства, объявили Ярославу готовность свою биться и с Свято-полком и с Болеславом и не теряли времени: собрали деньги, наняли варягов, и скоро Ярослав мог снова выступить в поход. Святополк, оставленный Болеславом, должен был опять обратиться к печенегам. Оба брата встретились на реке Альте, на том самом месте, где пал Борис под ножами убийц. Святополк был вторично разбит и пропал без вести{115}. Скандинавские предания приписывают смерть его витязю Эймунду, служившему в войске новгородского князя.
Вступив вторично в Киев, Ярослав щедро наградил своих воинов, особенно новгородцев; но скоро ему представился случай поблагодарить последних за услугу, ему оказанную, тем же самым способом, именно защитою от врага.
Брячислав Изяславич, князь полоцкий, явился внезапно пред Новгородом, взял его, захватил множество граждан с имением и спешил назад в свою отчину, но на пути был насти гнут Ярославом, которому удалось обратить его в бегство и отбить пленников{116}. Брячислав, хотя по тогдашним понятиям не имел никакой возможности вступить в права отца своего Изяслава, который умер еще при жизни Владимира, не будучи старшим в роде, однако, по-видимому, добивался нового распределения волостей между родичами, более равного, и Ярослав, несмотря на победу, хотел склонить Брячислава к миру прибавкою нескольких городов к прежнему княжеству Рогволодову. Он хотел обезопасить себя со стороны Изяславича, ибо, вероятно, предвидел, что Мстислав Тмутораканский недолго оставит его в покое.
Этот Мстислав, славный удальством в поединках, отличался чисто варяжским характером: он любил только свою дружину, ничего не щадил для нее, но пренебрегал остальным народонаселением{117}; отдаленное владение на берегу моря и постоянная борьба с окрестными варварами благоприятствовали образованию такого характера. Так как теперь оставалось только трое Владимировичей — Ярослав, Мстислав и Суди слав, то князь тмутораканский считал себя вправе требовать нового, более ровного, распределения волостей в общей родовой собственности{118}. В 1023 году, когда в. князь был в Новгороде, Мстислав явился на Руси и сел в Чернигове. Ярослав, узнав о таком неприятном соседстве, призвал варягов, встретил Мстислава при Листвене, был разбит и принужден согласиться на ровное распределение волостей: земли на востоке от Днепра достались Мстиславу, на западе — Ярославу{119}.