История Петербурга в городском анекдоте
Шрифт:
Комсомолец агитирует бабушку:
— Ленин умер, а идеи его живы.
Бабушка отвечает:
— Вот то-то, милок, и худо, что Ленин умер, а иудеи его живы.
Перед картиной «Ленин на субботнике». Ленин, расталкивая толпу экскурсантов: — Товарищи! Рядом со мной изображены Зиновьев и Троцкий. Это ложь. Эти товарищи по субботам не работают.
– Почему РСФСР читается
Встречаются на том свете Карл Маркс с Лениным.
— Вы какой национальности, Владимир Ильич?
— Я — русский.
— Да, да, конечно. А я немецкий.
Цветущее древо государственного антисемитизма регулярно приносило свои горькие плоды. Смачные анекдоты ненавязчиво напоминали, кто есть кто. Чтобы не забывали.
Трамвай идет по Ленинграду. Кондуктор объявляет остановки:
— Площадь Урицкого.
— Бывшая Дворцовая, — комментирует старый еврей.
— Улица Гоголя.
— Бывшая Малая Морская, — добавляет он.
— Проспект 25-го Октября.
— Бывший Невский.
— Замолчите, наконец, товарищ еврей, бывшая еврейская морда.
– А вы знаете, что Ломоносов еврей?
— С чего бы это?
— Его настоящая фамилия Ораниенбаум.
Наконец, евреи попробовали огрызнуться.
В отделе кадров:
— Имя?
— Аркадий.
— Отчество?
— Исаакович.
— Еврей?
— Нет.
— Но ведь Исаакович?
— По-вашему, если Исаакиевская, то уже не церковь, а синагога?
Накануне московских Олимпийских игр 1980 г., в обмен на некоторые уступки Запада, был разрешен выезд евреев из Советского Союза. Поток эмиграции оказался таким мощным, что не появиться анекдотам на эту захватывающую тему было просто нельзя. И они появились.
Если эмиграция пойдет такими темпами, то в стране останутся всего два еврея: в Ленинграде — Аврора Крейсер и в Москве — Мишка Талисман.
После такой эмиграции в Ленинграде останутся всего два еврея: Аврора Крейсер и Дора Говизна.
Ситуацию прокомментировал даже далекий Сыктывкар. Вот анекдот из «Обстоятельного собрания современных анекдотов», выпущенного в свет сыктывкарским издательством в 1991 г.:
Ленинградский жилищно-строительный трест соревнуется с гражданами, уезжающими из СССР: кто больше квартир сдаст государству. Евреи обгоняют.
В конце 1980 — начале 1990-х гг., благодаря известным демократическим изменениям в России, положение заметно стабилизировалось. Выезд евреев из страны несколько сократился. Ленинградские евреи тут же на это отозвались, сравнив два знаменитых канала — Грибоедова здесь, у нас в России, и Суэцкий там, в Египте. Посредником выступили армяне.
«Армянское радио» спросили:
— Чем отличается канал Грибоедова от Суэцкого канала?
— Евреи на канале Грибоедова живут по обе его стороны.
Но и с уменьшением процента еврейского населения в ленинградском социуме антисемитизм никуда не делся.
У памятника Суворову в величественной позе стоит генерал. Мимо проходит старый еврей.
— Товарищ генерал, — с сильным акцентом обращается он к генералу, — это памятник Суворову?
— Суворову, Суворову, — передразнивая и сильно картавя, отвечает генерал.
— Да что же вы мне-то подражаете? Вы ему подражайте.
Однако отношение к пресловутому «еврейскому вопросу» все-таки заметно изменилось. Как со стороны русских, так и со стороны самих евреев. В фольклоре эти изменения еще едва заметны, но при желании их можно разглядеть. Вот анекдот, появившийся в самом начале перестройки.
— Дорогие товарищи, приглашаем вас в Дом культуры имени Первого мая на Карла Маркса, 37, на кинофестиваль «Израиль сегодня». За два часа вы побываете в Израиле, приятно отдохнете, встретитесь с хорошими людьми.
— Простите, но при чем там Карл Маркс?
— А Карл Маркс там ни при чем. Карл Маркс там — проспект.
Твердыми продолжателями дела Ленина — Сталина в национальной политике остаются только настоящие русские патриоты. Их лозунг всегда был последовательным и недвусмысленным:
Октябрьская революция — это результат жидомасонского заговора… и мы никогда не отступим от ее завоеваний.
Оглядываясь назад, надо признать, что во времена перестройки само понятие патриотизма было настолько дискредитировано, что им опасались пользоваться даже с самыми благородными намерениями. Трудно сказать, в какой среде, русской или еврейской, появился короткий анекдот, который как ушат ледяной воды обрушился на головы доморощенных ура-патриотов:
В России осталось два русских патриота. В Москве — Кобзон, в Петербурге — Розенбаум.
Тлеющие угли антисемитизма время от времени вспыхивают. Понятно, что не сами. Их старательно пытаются превратить в пламя. Для этого вовсе не обязательно, чтобы героями анекдотов стали замечательные певцы, исполнители подлинно патриотических песен, евреи с подозрительно нерусскими фамилиями Иосиф Давыдович Кобзон и Александр Яковлевич Розенбаум.
После спектакля «Евгений Онегин» в Мариинском театре к дирижеру за кулисы подходит еврей.