Чтение онлайн

на главную

Жанры

История России в современной зарубежной науке, часть 3
Шрифт:

В статье Ива Коэна представлен иной угол зрения на административные практики, которые «удушали» политику, являясь инструментом, позволяющим блокировать любое ее проявление (4, с. 270–271). В центре внимания автора находится материальное измерение административных практик, включавшее в себя такие технические приспособления, как телеграф, телефон, картотеки, и позволяющее рассмотреть «технический аспект» управления еще и в конкретных историко-географических условиях.

Для подкрепления и иллюстрации своего тезиса о политической значимости материальности административных практик автор делает акцент на следующих примерах: введение «системы карточек» в Советском Союзе в начале 1920-х годов как формы рационализации и автоматизации управления, а также внедрение так называемого «диспетчинга» в промышленной администрации в начале 1930-х

годов. Обе системы механизации управления были заимствованы из американской и европейской практики, однако изобилие технической литературы по этому вопросу свидетельствует, по мнению Ива Коэна, о том, что «СССР был гораздо более значительным полем для освоения scientific management в области промышленности и администрации, чем любая другая страна в мире» (4, с. 277).

Советский диспетчинг, сменивший «функциональную организацию» 1920-х годов, сформировал систему вертикального подчинения на предприятии, ликвидировав «командование со стороны» (4, с. 290). Своеобразной «лабораторией» или экспериментальным полем для введения диспетчинга в Советском Союзе была Ленинградская область как оплот тяжелой промышленности. Диспетчинг стал наиболее активно внедряться в тяжелой промышленности в конце 1937 г., когда на страну обрушились репрессии. В рамках реформы в каждой центральной дирекции Народного комиссариата тяжелой промышленности (НКТП) было создано два дополнительных отдела – технический и производственно-распорядительный, в котором и работали диспетчеры, молодые инженеры, выдвинувшиеся в эпоху Большого террора. Диспетчеры должны были по нескольку месяцев оставаться на предприятиях в целях лучшего их изучения, что позволяло преодолевать бюрократизм, одним из недостатков которого являлось «управление на расстоянии». Реформа тяжелой промышленности, таким образом, была напрямую связана с репрессиями и «сталинским обновлением кадров», пишет автор. В этих условиях диспетчинг рассматривался как «чудесное решение» проблемы управления промышленностью.

И. Коэн обращает внимание на неудачи, которые скоро дали о себе знать при введении системы диспетчинга. Схемы диспетчинга были всюду стандартными и не учитывали особенностей конкретного производства. Автор констатирует, что система диспетчинга начала быстро разлагаться, «не сумев преодолеть хаос, с которым она была призвана бороться» (4, с. 292).

Среди других проявлений материальности административных практик Коэн упоминает телефон, который стал «замечательным инструментом контроля» в высших эшелонах власти (4, с. 297). В советских условиях телефон также являлся институциональным воплощением властного произвола. Наличие телефона, продолжает Коэн, являлось также признаком принадлежности к власти, «иерархической привилегией» (4, с. 300). Наконец, телефон создавал эффект присутствия на расстоянии – будь то пространственном, социальном или иерархическом.

По мнению Коэна, «административные формальности» в СССР всегда были наполнены материальным содержанием. Вопрос о материальности административных форм волновал большевистское руководство, о чем свидетельствуют целые тома, посвященные проблемам документооборота и хранения документов, а также секретной переписке. Созданная в 1922 г. инструкция по указанным вопросам действовала до конца 1980-х годов (4, с. 303).

Исследования советских административных практик во французской историко-социологической литературе позволяют выйти за рамки понимания истории администрации как истории структур, форм, организаций и финансирования, а также исключительно социальной истории, позволяя увидеть политическое измерение управленческой реальности.

Литература

1. Блюм. А., Меспуле М. Бюрократическая анархия: Статистика и власть при Сталине / Пер. с фр. – М.: РОССПЭН, 2008. – 372 с.

2. Blum A., Mespoulet M. L’anarchie bureaucratique: Statistique et pouvoir sous Staline. – Paris: D'ecouverte, 2003. – 372 p.

3. Blum A., Mespoulet M. Le pass'e au service du present. L’administration statistique de l’'Etat sovi'etique entre 1918 et 1930 // Cahiers du monde russe. – Paris, 2003. – N 44/2–3. – P. 343–368.

4. Cohen Y. Administration, politique et techniques. R'eflexions sur la mat'erialit'e des pratiques administrative dans la Russie stalinienne, (1922–1940) // Ibid. – P. 269– 308.

5. Dubois V., Lozac’h V., Rowell J. Jeux bureaucratiques en r'egime communiste // Soci'et'es contemporaines. – Paris, 2005. – N 57. – P. 5–19.

6. Mespoulet M. Statistique et r'evolution en Russie: Un compromis impossible, (1880–1930). – Rennes: Presses univer. de Rennes, 2001. – 337 p.

Лаборатория империи: Россия/СССР, 1860–1940 / пер. с фр. – М.: Новое литературное обозрение, 2010. – 336 с.

(Реферат)

Кадио Ж.

Работа французской исследовательницы представляет направление в национальной исторической школе, заявившее о себе рядом публикаций, посвященных таким вопросам, как переписи, а также административный и полицейский учет населения. Опубликованная в 2007 г. книга 1 состоит из введения, восьми глав и заключения.

1

Cadiot J. Le laboratoire imperial: Russie – URSS, 1860–1940. – Paris: CNRS Editions, 2007.

Целью исследования, как определяет ее автор во введении, является анализ того, каким образом учитывалась национальная принадлежность индивидов, на основе которой осуществлялось строительство имперского и советского многонационального здания. «Долгосрочная перспектива (переход от имперского к сталинскому обществу), масштаб которой сопоставим с человеческой жизнью, позволяет подчеркнуть быстроту процесса определения и пересмотра идентичностей в период политических потрясений» (с. 6). Национальная принадлежность, значение которой нередко недооценивается, была важным параметром, обеспечивавшим индивидам покровительство со стороны государства или, наоборот, лишавшим их такового.

За годы, прошедшие с момента крушения Советского Союза, роль национального фактора в советскую и дореволюционную эпоху подверглась переоценке. Несмотря на то что в основе советской системы лежал принцип классовой борьбы, СССР проводил оригинальную национальную политику и использовал национальные идентичности в качестве одного из излюбленных инструментов государственной политики. Благодаря открытию архивов стало возможным восстановить малоизвестную ранее историю формирования федерации, основанной на признании этнического многообразия страны. «Исследования показали, что большевики не только не боролись с национальными чувствами, но отличались настоящей “этнофилией”, приписывая и территориям, и индивидам ту или иную национальную принадлежность, которая определялась и гарантировалась государством», – пишет автор. В результате большевики начали в трудах ряда историков представать в роли строителей наций, которые затем обретут независимость в 1991 г. (с. 8).

Такая позиция, по мнению автора, вела к преувеличению роли идеологии и государства в конструировании идентичности и мешала представить нюансированное видение процессов, начавшихся задолго до 1917 г. В данном исследовании имперский и советский периоды рассматриваются в континууме, что позволяет понять роль дореволюционных социальных практик, основанных на этничности. Первая мировая и Гражданская войны привели одновременно к этническим депортациям и приходу к власти в ряде регионов лидеров национальных движений. Большевикам в итоге удалось – путем репрессий, давления, а главное, с помощью сложных переговоров и соглашений – объединить под своей властью значительную часть территорий, входивших ранее в состав империи. Эта политика, как показали исследования последних лет, вдохновлялась не столько определенной теоретической схемой, сколько формировалась методом проб и ошибок и носила прагматический характер. Внимание к политическим ожиданиям относительно самоуправления в соответствии с национальными обычаями и интересами (а эти ожидания вполне проявились накануне и в период революции) были основополагающими для советского опыта, по крайней мере в 1920-е годы. Не менее важной для имперской и советской практики в моменты кризиса была тенденция строить оценку гражданских качеств и лояльности на основе этнической принадлежности индивида.

Поделиться:
Популярные книги

Светлая ведьма для Темного ректора

Дари Адриана
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Светлая ведьма для Темного ректора

Дайте поспать! Том II

Матисов Павел
2. Вечный Сон
Фантастика:
фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том II

Последний попаданец 12: финал часть 2

Зубов Константин
12. Последний попаданец
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 12: финал часть 2

Решала

Иванов Дмитрий
10. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Решала

Истребители. Трилогия

Поселягин Владимир Геннадьевич
Фантастика:
альтернативная история
7.30
рейтинг книги
Истребители. Трилогия

Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Герр Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.17
рейтинг книги
Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Беглец. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович
8. Путь
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
5.67
рейтинг книги
Беглец. Второй пояс

Черный Маг Императора 4

Герда Александр
4. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 4

Боги, пиво и дурак. Том 3

Горина Юлия Николаевна
3. Боги, пиво и дурак
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Боги, пиво и дурак. Том 3

Волк: лихие 90-е

Киров Никита
1. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Волк: лихие 90-е

Рота Его Величества

Дроздов Анатолий Федорович
Новые герои
Фантастика:
боевая фантастика
8.55
рейтинг книги
Рота Его Величества

На изломе чувств

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.83
рейтинг книги
На изломе чувств

Дракон

Бубела Олег Николаевич
5. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Дракон

Кодекс Крови. Книга IV

Борзых М.
4. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга IV