История российского терроризма
Шрифт:
Кружки, о которых я упоминал выше, строились зачастую по одному принципу. Несколько человек, собравшись, придумывали программу, сочиняли устав. Они организовывали самозванный «центр» и подбирали членов организации, передавая им приказы некоего таинственного комитета. Веления далекого и загадочного «Василия Николаевича» не обсуждались и должны были выполняться беспрекословно. Об этом издевательски написано, кстати, в тургеневской «Нови».
Так в Харькове организовалась группа молодежи, которую сколотили студенты Самуил Ратин, Мендель Уфланд и Герша Шур. Они называли себя народовольцами; в программе группы были заложены убийства членов правительства, взрывы государственных учреждений. Группа разослала нескольким правительственным чиновникам
В конце 1886 г. в Петербурге образовался кружок. Создали его студенты университета: сын харьковского купца Петр Шевырев и виленский уроженец дворянин Иосиф Лукашевич. Они организовали студенческую кассу взаимопомощи и столовую, что расширило их связи и позволило набирать в организацию все новых членов.
Кружок сначала занимался рассылкой прокламаций, потом все чаще возникали разговоры о реальной борьбе. При этом Александр Ульянов настаивал на вооруженной борьбе. Решено было организовать террористическую группу. Планом покушения на царя занялся Шевырев, привлекший к этому делу студентов университета Генералова и Андреюшкина. В квартире последнего под руководством Ульянова начали изготавливать азотную кислоту и металлические части снарядов. Но за неумением все продвигалось медленно. Тогда Канчер отправился в Вильно, и там польские революционеры поделились с ним азотной кислотой и прочим. Приехавший в Вильно из-за границы Исаак Дембо вручил новой террористической группе деньги.
Между тем Ульянов готовил в Парголове и динамит. Он с Лукашевичем наполнили им два метательных снаряда. Канчер отнес эти бомбы Андреюшкину. Он, Генералов и Осипанов были определены метателями.
Андреюшкин, Генералов, Канчер и Степан Волохов готовили пули, наполняя их ядом и смазывая смесью стрихнина со спиртом.
Наконец, к покушению все было готово. Определили сигнальщиков: Волохова и товарища Канчера — майорского сына Горкуна. Тут заболел руководитель покушения Шевырев и уехал на юг. Вместо него подготовкой занялся Александр Ульянов.
Заговорщики собирались за городом и тренировались в бросании бомб. Испытали динамит.
Задействовали три бомбы.
25 февраля 1887 г. участники покушения в последний раз собрались вместе. Ульянов напомнил им принцип действия бомб и прочитал программу организации. По своему характеру она была чем-то средним между программами «Народной воли» и социал-демократов. Все вместе сочинили прокламацию, начинавшуюся словами: «Жив дух земли Русской и не угасла правда в сердцах ее сынов. Казнен император Александр...» Никто не сомневался в успехе покушения.
Два дня боевая группа выходила на Невский проспект, но царский экипаж не появлялся.
Осипанов, учась в Казанском университете, привлекался за участие в беспорядках. Загоревшись идеей убить царя, приехал в Петербург. Генералов был сыном донского казака, студентом. Андреюшкин учился на математическом факультете, родом с Кубани. Шевырев — сын купца, студент. Канчер — сын почтмейстера из полтавского местечка, студент.
1 марта метатели и «разведчики» (Горкун, Волохов и Ульянов) утром отправились на Невский проспект и, разделившись группами, стали ходить по обеим сторонам от Адмиралтейской площади до Публичной библиотеки в ожидании царского проезда в собор Петропавловской крепости, где должна происходить заупокойная служба по Александра II, убитому в тот же день шесть лет назад.
И тут террористов арестовали.
У них при обыске нашли три бомбы, револьвер и программу исполкома «Народной воли». Две бомбы представляли собой цилиндры, третья же выглядела как книга с заглавием «Словарь медицинской терминологии».
Дело в том, что за Андреюшкиным уже давно следили, и полиция постепенно выявила его друзей.
Следствие проходило сложно, план покушения был известен немногим, некоторые не знали друг друга до последней минуты.
Сначала суд приговорил к смертной казни 15 человек. Но Александр III утвердил высшую меру только
И это покушение, и этих людей нельзя, конечно, сравнить с народовольцами 1881 г. Действия последних имели глубокие корни, были, если так можно выразиться, органичны в своем времени. Их последователи 1887 г. — это случайный кружок, небольшая группа злоумышленников, без идеи и направленности.
* * *
В середине 1880-х возвращается из восьмилетней сибирской каторги наш старый знакомый каракозовец П. Николаев. Он живет во Владимире, Чернигове, Москве и всюду принимает самое активное участие в возрождении террора. Это Николаев выпестовал будущих членов «Боевой организации» Покотилова и Дору Бриллиант. Вместе с Белевским и Серебряковым он организовал группу, называющую себя «Социал-революционной партией». В нее входили воспитанники московского технического училища и студенты Петровской академии. Программа новой организации, считая самым эффективным средством борьбы террор, базировалась на единстве и неуловимости. Все члены будущей партии должны были прийти к единому пониманию ее задач. Партия, по программе, состоит из отдельных обособленных групп, работающих согласно местным условиям. Боевые группы не готовятся специально, а мгновенно собираются для покушения, и после него участники, незнакомые друг с другом, разъезжаются. Началом деятельности партии считалась революционная агитация, итогом — террор, а партийной целью — политическая свобода и реорганизация общества. Решено было также издавать журнал. Он и появился вскоре в Цюрихе с помощью польского кружка Дембо и Дембского — «Самоуправление, орган социалистов-революционеров». Его распространяли по кружкам в России. Журнал, конечно, сразу стал известен властям. Начались аресты.
В 1888 г. у петербургской пропагандистки Веры Гурари стали собираться молодые артиллерийские офицеры. За чаем и папиросами заходил, естественно, и разговор о государственном управлении, конституции, свободах. Эти сборища быстро заметила заграница и попыталась дать им политическое направление. Цюрихский террористический кружок, руководимый Исааком Дембо, счел возможным убить Александра III руками этих офицеров. В кружок входили сестры Гинзбург, Дембский и химик Прокофьев. Они заказали на швейцарском заводе 45 полых медных шаров. В Россию для уяснения обстановки выехала по подложному паспорту Софья Гинзбург. Это была взбалмошная 23-летняя девица, еще на бестужевских курсах носившаяся с новомодными идеями. За границей она «паслась» возле известного революционера-народника Лаврова. Гинзбург видела себя в мечтах героиней, создательницей новой громкой партии, пришедшей на смену «Народной воле». Большие надежды она возлагала на компанию офицеров вокруг Гурари.
Но Софье Гинзбург не повезло. В лавке на Васильевском острове она забыла кошелек, где вместе с деньгами лежали прокламации. Текст исходил из факта, что царь уже убит и «мы будем систематически уничтожать всякого представителя царской власти до тех пор, пока не явится возможность работать для народа законными путями, свободным словом в печати и свободной речью во всероссийском земском собрании. Мы положим оружие только тогда, когда правительство, искренно и навсегда отказавшись от угнетения народа, созовет свободно избранных всей русской землею людей земских и вверит им судьбы государства...»
Владелицу кошелька стали искать, и Гинзбург укрылась на юге.
Спустя неделю произошло еще одно событие. Пробуя под Цюрихом бомбы, были ранены Дембо и Дембский. У Дембо оторвало ноги.
Полиция быстро разобралась во всем этом деле. Арестовали двух поручиков, Елизавету Гинзбург. Софью Гинзбург нашли под чужим именем в монастырской гостинице Бахчисарая. Она была присуждена к смертной казни, помилована и через несколько месяцев покончила с собой в Шлиссельбургской крепости.
* * *