История русского шансона
Шрифт:
Так и СССР, не в силах остановить неминуемый государственный крах, вызванный, прежде всего собственной экономической политикой, начинал лупить, как говорят японцы, «по хвостам», пытаясь отыскать виноватых в лице поэтов, художников, музыкантов и даже их слушателей. Одним словом, людей создающих искусство, которое, как известно, отображает реальную жизнь.
В 1984 году по бескрайним просторам Союза аллюром проскакал, проехался по гулким городским мостовым «Извозчик» в образе никому доселе не известного шансонье по имени Александр Новиков, о чем ласково уведомлял слушателя женский голос в начале кассеты.
Почему-то Новикова, в отличие от большинства его коллег по подпольной эстраде, народ никогда за эмигранта не считал. Все знали, что он наш, советский, правда, поющий абсолютно несоветские тексты про какой-то Екатеринбург, кляузника-соседа и хулигана, оборвавшего девушке все цветы в парке и всю ночь убегавшего от сторожей.
Яркую картинку советского быта советская же власть посчитала форменным издевательством и отдала органам команду: «Фас!»
Создатель хитов в момент оказался «под колпаком», и вскоре комитетчики нарыли на него компромат, обвинив в занятиях незаконным промыслом и перепродаже самодельной радиоаппаратуры.
Против Новикова была развернута беспрецедентная
Я держу в руках пожелтевшую вырезку из свердловской газеты «На смену» (март, 1985 г.) со статьей Ю. Уральского
Эти песни мы слышим то в автобусах, то в трамваях и электричках, то бывая у своих знакомых. Потертые, не всегда качественные записи Токарева, Новикова и других. Надтреснутые баритоны или фальцеты, баски с хрипотцой, полублатные интонации. Все вроде бы ясно — музыкальный китч, один из пластов псевдокультуры. Но почему столь популярны эти песни?
Что ж, давайте попробуем разобраться. Причины здесь, скорее, не музыкального, а социального порядка. На якобы «смелость» и «правду без прикрас» претендуют исполнители… Что есть, то есть — за последние два десятилетия нам остро не хватало и того, и другого. Новое с трудом пробивало дорогу к свету и зачастую глохло, исчерпав силы в борьбе. Это сегодня мы раз и навсегда решили — надо говорить правду, необходимо бороться с теми негативными явлениями нашей жизни, которые мешают нам смотреть в день завтрашний, мешают плодотворно работать, творить, создавать.
И это, безусловно, важный шаг по демократизации нашего социалистического строя и обнадеживающий фактор того, что так оно и будет всегда. Мы хотим в это верить.
Но есть, очевидно, какой-то камертон, по которому люди проверяют, есть ли сдвиг, можно ли говорить открыто, не боясь преследования за критику, за слишком смелое слово. И вот тут, секрета в этом нет, слух людской иной раз обращается к слову тех, кто путями неисповедимыми стал так или иначе популярен, чьи потертые записи (а вдруг это новый Высоцкий?) стоят в укромных уголках и нет-нет, да и проигрываются для интереса знакомым и друзьям. Среди других звучат отдающие ресторанным запашком слезливые песенки Александра Новикова.
Сегодня к ним интерес особый. «Говорят, допелся? А еще демократия… Не всем, видно, и не для всех. За правду пострадал человек…» Эти разговоры уже не один месяц ходят по Свердловску. Невесть откуда берутся и муссируются в различных вариантах какие-то подробности, а попросту говоря — обыкновенные сплетни. Ореол мученика нетленным светом разгорается вокруг головы «музыкального кумира».
«Граждане и товарищи, дамы и господа, для вас поет свои песни Александр Новиков!» Так начинаются все магнитофонные записи его песен. А вот так начинается обвинительное заключение, составленное старшим следователем по особо важным делам УВД Свердлоблисполкома майором милиции Олегом Андреевичем Анищенко:
«Новиков Александр Васильевич, 1953 года рождения, образование среднее, с целью хищения государственных денежных средств путем мошенничества организовал изготовление самодельной электромузыкальной аппаратуры, маскируя ее под изделия зарубежных фирм „Маршалл“, „Пивей“, „Фендер“ и других».
Из того же обвинительного заключения: «Обвиняемые по настоящему уголовному делу, используя растущий интерес трудящихся к музыкальной культуре, а также ограниченное поступление в торговую сеть импортной электромузыкальной аппаратуры, преследуя личную корыстную заинтересованность, путем мошенничества и за взятки совершили хищение государственных денежных средств в особо крупных размерах».
Погряз в этих делах Новиков накрепко. Изготовление и сбыт «импортной» аппаратуры, поездки в регионы и поиски показателей отнимали львиную долю времени. Только в Башкирии им было укомплектовано «импортной» аппаратурой 16 вокально-инструментальный ансамблей.
Следствием было достоверно установлено, что «…на похищенные деньги он купил несколько легковых автомобилей, в том числе „Волгу“ ГАЗ-24 02, несколько гаражей, моторную лодку, дачу, дорогостоящую звукозаписывающую аппаратуру, большое количество магнитофонной ленты и другие вещи, к искусству не имеющие ни малейшего отношения».
Тщеславие и корысть, корысть и тщеславие… Давайте зададим себе вопрос: какое отношение это имеет к искусству и правде? И то и другое, скорее, здесь пало жертвой спекуляции на них.
Он стал эксплуататором и наших социальных чувств, этот «ресторанный кумир».
А точнее — пройдоха от музыкального китча.
Александр Новиков выходит к поклонникам после первого концерта в Театре эстрады. Москва, февраль 1991 года. Фото И. А. Глебова.
Я привел еще относительно нейтральный фрагмент из региональной прессы тех лет, но ведь выходили и огромные (на полосу, почти передовицы) статьи в центральной печати. Например, в «Советской России» (второй после «Правды» газеты в СССР), под броским названием, якобы от первого лица: «Да, я хотел дешевой славы».
Бред, закованный в советские штампы, смотрелся идиотично до отвращения.
Так коммунисты пытались создать «общественное мнение» — а получили прямо противоположный эффект.
Новиков моментально стал мучеником. Кого, скажите, на Руси любят сильнее? Еще свежа была в народной памяти ситуация вокруг судьбы и ранней смерти Высоцкого — и вот очередная травля поющего поэта.
Александр Васильевич Новиков (р. 1953 г.) вырос в семье военного летчика и домохозяйки. В 1969 году Саша с родителями переехал в Свердловск, который уже в то время, наперекор всем, называл Екатеринбургом.
В школе, а позднее в вузах, где ему довелось поучиться, Новиков категорически отказывался вступать в члены ВЛКСМ, критиковал советский режим, за что с юношеских лет находился под особым контролем властей.
Александр Новиков.
Абитуриента
С середины 70-х годов молодой человек «заболел» рок-музыкой, увлекся гитарой, играл в различных самодеятельных коллективах.
В период с 1975 по 1979 год работал музыкантом в ресторанах: «Уральские пельмени», «Малахит», «Космос».
Пытаясь отыскать воспоминания современников об артисте, я совершенно случайно наткнулся на публикацию «Записки свердловского лабуха» в журнале «Урал» (№ 5, 2007 г.) за авторством некоего Валерия Костюкова.
У Александра Новикова есть песня «Улица Восточная». На улице Восточной стоял дом, в котором он жил, а в двух сотнях метров от него и в четырех кварталах от моего находилось кафе «Серебряное копытце». Сейчас там казино, около которого в любое время суток стоят крутые иномарки, тогда это была простая забегаловка, любимое место времяпрепровождения определенного круга людей, к которому принадлежал и я.
Статус кафе отсекал от него сермяжных пьяниц, там всегда или почти всегда давали пиво, а уровень ненавязчивого сервиса вполне устраивал ту категорию свердловчан, которые были его завсегдатаями.
Вот характерный ритуал посещения «Копыта»… ну, скажем, мной.
Вхожу в зал, окинув взглядом, выделяю 2–3 столика, за которыми сидят знакомые. Выбрав компанию, подхожу. Пока обмениваемся рукопожатиями, кто-нибудь из сидящих без лишних вопросов наливает стакан пива. (Если ты пришел на пляж, то будешь ты купаться или нет, это еще вопрос, но если ты зашел в «Копыто», то пиво ты пьешь точно.) Выпиваю стакан, после чего смачно рычу к великому удовольствию сидящих, которые с пониманием качают головами, а кто-нибудь констатирует:
— Газанул вчера?
— Да уж, было дело, — соглашаюсь я, и, раздобыв стул, присаживаюсь. Если есть деньги, заказываю пива, обязательно больше, чем могу выпить сам, для себя и приятелей. Если нет, говорю: «Мужики, я сегодня „пустой“». Первый вариант лучше, но и второй никого не смущает, так как время от времени это говорил любой из присутствующих. Иногда пиво заканчивалось водочкой, которая бралась в «стекляшке», стоящей по соседству, иногда нет, но несколько часов общения помогали мне скоротать дневное время до того, когда наступала пора идти на работу в ресторан.
До поры до времени был в этой компании и Саша Новиков. До поры, потому что как-то, заметив, что он стал появляться все реже и реже, я спросил:
— А что-то Новика не видно?
— Длинный больше не бухает, — ответили мне.
— Сколько? — спросил я, думая, что это очередная временная завязка, в которую добровольно уходили иногда многие из нас.
— Ты не понял. Вообще не пьет, навсегда завязал.
— Захотел, завязал. Захотел, развязал, — предположил я, но мне объяснили:
— Да если и захочет — не сможет. Зашился он.
И видя, что я ничего не понял, объяснили мне, в чем суть подобного метода избавления от вредной русской привычки.
На самом деле я не знаю, было ли так, но за то, что мне действительно это говорили, я отвечаю на все сто. Он был первым из моих знакомых музыкантов, который вычеркнул алкоголь из своей жизни, и, наверное, единственный, кто сделал это бесповоротно.
Кстати, первый раз я увидел его в оркестре ресторана «Малахит», который, как я уже писал, был одним из лучших в городе и оркестр там был соответствующий. Кроме ритм-группы там было 2 трубы, тромбон и 2 саксофона, и Новиков исполнял в нем роль оркестрового гитариста, требования к которому как к исполнителю были гораздо выше тех, которые предъявляются к барду. И когда вышел его первый альбом, многие в Свердловске вообще не верили, что он его автор. А может, не хотели верить.
Когда свердловским правоохранительным органам «сверху» была спущена команда «фас» и они начали технично ломать Саше жизнь, один из пожилых уже гитаристов, Боря М., при встрече сказал мне:
— Молодец Саня, не сдал мальчика, который это все написал.
— А был ли мальчик? — усомнился я.
— Конечно. Не сам же он это все придумал.
Он явно не мог простить того, что такой же гитарист, как он, обрел всесоюзную известность. И в этом он был не одинок.
Впрочем, сейчас, когда время все расставило по своим местам, это уже не имеет никакого значения. В российской музыке Александр Новиков занимает свое собственное, не купленное и никем не подаренное место, нравится это кому-то или нет. Хотя насчет «не купленное» — плата, которую взяла с него жизнь за право стать тем, кем он стал, может характеризоваться словами «мало не покажется…»
Действительно, путь к славе оказался тернистым.
В 1981 году Александр собирает собственную команду под названием «Рок-Полигон», с этой группой им был записан самый первый магнитоальбом, о котором многие поклонники певца не знают до сих пор, считая, что он стартовал сразу с «Извозчика». Приблизительно в то же время Новиков, проявив недюжинный талант организатора, сумел наладить выпуск самодельной электромузыкальной аппаратуры (практически точных аналогов импортных образцов как по качеству, так и по внешнему виду), которая пользовалась благодаря этому огромным спросом. Вспоминает экс-барабанщик «Машины времени» Максим Капитановский:
Спрос рождает предложение… По всей стране умельцы начали клепать недорогой, но вполне качественно звучащий самопал. Называлась такая аппаратура «заказной» и обеспечивала звуком небогатые начинающие коллективы. Власти сразу разглядели в этих делах непорядок и начали сажать кустарей в тюрьму. То есть если ты сам спаял себе усилитель и играешь на нем, то это еще ничего, а вот уж когда отмучился и решил продать товарищу — частное предпринимательство со всеми вытекающими. Так пострадал в свое время известный и популярный ныне бард Александр Новиков. Много он что-то отсидел, чуть не десять лет, но до последнего времени в некоторых ресторанах Дальнего Востока еще встречались его усилители. Музыканты с гордостью говорили: «Вот, еще сам Новиков делал!»
Сам Новиков в одном из интервью рассказывал:
«Юрий Шевчук хотел в свое время купить у меня комплект в Уфе. Забожился на все, что хочешь, — мол, куплю, чувак, на 60 тысяч. Я говорю, слушай, а если я привезу, и ты не купишь?
Он говорит — отвечаю! Я привез, и он не купил. Мы продали ее тут же — проблем не было. Потом Юру как-то встретил, не напоминал ему — сам вспомнил. Говорит, я тогда на что-то надеялся. Ха-ха. А у меня больше 5 рублей в кармане не было. Ждал чуда. Я на него обиду не держу, — это единственный певец, которому можно верить».