История русской культуры. XIX век
Шрифт:
Первоначально, по отзывам современников, население относилось достаточно позитивно к открытию церковно-приходских школ, так как они открывались в селах, где не было ни земских, ни министерских школ. Но по мере распространения церковных училищ появилась возможность сравнивать их со светскими, и сравнение это по большей части было не в пользу первых. К тому же церковные школы обходились крестьянам дороже земских.
Исследователь народного образования констатировал в начале XX века: «Не удовлетворялось население и даваемым церковными школами образованием, а особенного пристрастия к тому церковному направлению, которое проводили эти школы, население также не высказывало» и заключал: «Данные ясно показывают, что даже при тех значительных затратах, которые делало правительство на церковные школы в течение последних 10–15 лет, они настолько отстали от школ земских и других министерства народного просвещения, что по справедливости могут считаться школами низшего типа, не отвечающими требованиям, предъявляемым в настоящее время к школам». [325]
325
Там же. С. 106.
Нежелание и неумение «учительствовать», а в большинстве случаев и малограмотность сельских пастырей и во второй половине XIX века сильно тормозили развитие приходских школ. Кроме того, ввиду отдаленности их от места жительства многих учеников, последним приходилось оставаться при школах, где не было мало-мальски сносных условий для их существования. Естественно, что посещаемость таких школ была низкой.
В силу этих причин к началу 60-х годов церковноприходские школы были не в состоянии обеспечить начальное обучение. Кроме того, многие из них «существовали только по имени», как констатировалось в отчете министерства просвещения о положении народного образования за 1862–1864 годы. Позднее церковные власти также неоднократно объявляли действующими несуществующие школы. Так, в 1866 году было обнаружено, что 400 церковно-приходских школ, заявленных руководством екатеринославской епархии, значились только на бумаге. [326]
326
Русская школа. 1891. № 9. С. 175.
§ 3. ВОСКРЕСНЫЕ ШКОЛЫ
«Эпоха конца 50-х — начала 60-х годов… принадлежала, бесспорно, к числу замечательнейших моментов в истории нашего общества, — писал исследователь. — Как бы ни смотреть на практические результаты… едва ли можно различно относиться к самой эпохе, к тогдашней готовности лучших людей общества отдать все свои силы, всего себя на служение народу». [327] Одним из наиболее значительных достижений этой общественной инициативы стало создание и распространение воскресных и вечерних школ.
327
Абрамов Я. В. Наши воскресные школы. Их прошлое и настоящее. СПб., 1900. С. 2.
Народные школы начали неофициально возникать с 1858 года.
В начале 1859 года в Петербурге группа молодых офицеров во главе с бароном Коссинским организовала так называемую «Таврическую школу» для мальчиков, школы для девочек открыли княгиня Шаховская, г-жа Веневитинова; подобную попытку в Киеве предприняли студенты университета. Однако ежедневные школы могли посещать лишь немногие из желающих. Мысль об открытии воскресных школ возникла, по-видимому, у профессора Киевского университета историка и статиста Платона Васильевича Павлова и была с энтузиазмом подхвачена молодежью.
В октябре 1859 года 17 студентов Киевского университета обратились к попечителю учебного округа Н. И. Пирогову с ходатайством об открытии воскресной школы. Разрешение Пирогова положило начало легальному существованию воскресных школ. Причем число воскресных школ увеличивалось с необыкновенной быстротой. Уже в 1859 году подобные школы появились в Петербурге, Киеве, Екатеринославе, Белой Церкви, Могилеве. А в следующем году движение охватило почти всю европейскую часть России. Воскресные школы были открыты в Казани, Архангельске, Рязани, Одессе, Полтаве, Нежине, Житомире, Воронеже, Хотине, Керчи, Симбирске, Старой Руссе, Николаеве, Орле, Твери, Харькове, Новгороде, Симферополе, Кишиневе, Ярославле, Пензе, Иванове, Нижнем Новгороде, Саратове. Наряду с губернскими городами воскресные школы начали возникать и в уездных. Так, пример Полтавы вызвал появление воскресных школ в уездных городах Полтавской губернии — Кременчуге, Переяславле, Золотоноше, Лубнах. К январю 1861 года в Петербурге было открыто 14 мужских и 5 женских школ, в Москве — 9 мужских и 3 женских. По данным историка Г. Вахтерова, общее число воскресных школ в России в начале 60-х годов равнялось 90. Однако другой исследователь Я. Абрамов считает эти данные заниженными, поскольку в Восточной и Западной Сибири уже существовало 316 школ. [328] Все воскресные школы были бесплатными и существовали исключительно на пожертвования. Так, на три воскресные школы в Киеве в первый год их существования было собрано 136 руб. 78 коп., что помимо оплаты помещения дало возможность обеспечить учеников необходимыми пособиями — книгами, аспидными досками и т. п. В Одессе на щедрые пожертвования (от 25 до 200 руб.) были открыты пять воскресных школ. Но нередко возможности школ были скудными. Например, одна из первых в Петербурге воскресных женских школ существовала на скромные средства ее учредительницы — дочери действительного тайного советника М. С. Шпилевской. Школа занимала две комнаты в ее небольшой квартире, где были поставлены столы и табуретки для 30 учениц. Уроки вела сама Шпилевская. Она же приобретала и необходимые учебные пособия.
328
См.: Вахтеров Г. Внешкольное образование народа…; Абрамов Я. В. Наши воскресные школы… С. 57.
Как материальная помощь воскресным школам, так и преподавание в них в этот период осуществлялось исключительно прогрессивно настроенными представителями самых разных слоев русского общества. Движение, направленное к внесению просвещения в народные массы, охватило тогда все слои общества… Офицеры, духовенство, студенты, гимназисты, светские дамы, профессора — все в большей или меньшей степени приняли участие в этом движении. Активное участие в создании воскресных школ приняла петербургская просвещенная общественность. Школы эти «…в Петербурге открылись сразу во всех углах, — вспоминала современница, — у Таврического сада, на Васильевском острове, в Коломне и на Выборгской стороне. В центре одной из первых была устроена школа на углу Садовой и Инженерной, обслуживавшая население разных швейных, корсетных мастерских, прачечных и тому подобных заведении в районе Невского. Каждая интеллигентная семья Петербурга поспешила в лице молодых своих представителей принять участие в благом деле. [329]
329
Буланова-Трубникова О. К. Три поколения. М.; Л., 1929. С. 88.
В 1859 году в Полтаве воскресная школа была открыта при гимназии, и преподавали в ней ученики 7 класса. „Молодые люди успешно работали в школе, и она имела выдающийся успех… Скептики сразу уверились, что платы действительно не берут, что „панычи“ не только не смеются над „хлопцями“, но обращаются лучше, чем с ними самими обращались, когда они были мальчиками и что, наконец, паны не только научивают добру, но еще научивают ему скорее и лучше, чем их самих учили“, — сообщала местная пресса.
В одной из петербургских воскресных школ преподавал известный писатель Н. Г. Помяловский. Человек большого обаяния, блестящий собеседник, он „обнаружил такой педагогический талант, что его ученики в самое короткое время усваивали то, что у других преподавателей, при том далеко не рядовых, доставалось им лишь после многих месяцев“. [330]
В другой петербургской воскресной школе преподавали офицер инженер Сеньковский, публицист Михайлов, видные участницы женского движения П. С. и Н. В. Стасовы, интеллигентные дамы — г-жа Блумер, мать и дочь Андреевы. Все эти очень разные люди с одинаковым энтузиазмом и теплотою отдавали свои силы и время воскресной школе. Н. В. Стасова (дочь известного архитектора В. П. Стасова и сестра знаменитого художественного критика В. В. Стасова) вспоминала: „Что за блаженное время это было, что за подъем духа! И учащие и учащиеся стремились всей душой к науке, свету… учителя отдавали всю свою душу, были действительно полны гуманным чувством, и приходящие глубоко чувствовали, что в воскресных школах найдут и ласку, и науку не схоластическую“. [331]
330
Пантелеев Л. Ф. Из воспоминаний прошлого. Л., 1934. С. 117.
331
Стасова Н. В. Воспоминания и очерки. СПб., 1899. С. 217.
Обучение в воскресных школах, действительно, не носило казенно-схоластического характера. Стихийно возникшие, с преподавателями различных профессиональных навыков и общего уровня знаний, со своеобразными контингентами учащихся, воскресные школы в целом носили общеобразовательный характер. Основу программы составляло обучение грамоте, чтению, письму, арифметике, закону Божьему. Но затем, в зависимости от профессиональных особенностей и степени подготовки учащихся, включались дополнительные предметы. В женских школах — рукоделие (кройка, шитье, вязание), в школе при Гальванической роте — математика и элементарный курс физики; ученики одной из воскресных школ Одессы просили обучать их иностранным языкам. Некоторые педагоги проводили уроки-беседы на литературные, исторические, географические темы.
И еще одна черта, характерная для воскресных и вечерних школ того времени, — огромная тяга к знаниям учеников, которые преодолевали и сопротивление хозяев, не желавших отпускать их учиться, и многие бытовые трудности, чтобы посетить школу. Стасова писала: „С какой любовью дети и взрослые бежали учиться, несмотря на то, что жестокие хозяева магазинов… чтобы заставить их не уходить, лишали обеда“. [332]
Помимо общеобразовательного значения современники отмечали и нравственное воздействие воскресных школ. Ушинский писал: „Вы спрашиваете меня, какого я мнения о нравственном значении воскресных школ для простого народа, но разве по этому поводу может родиться какой-нибудь вопрос? Где бы и как эти юноши провели свои 2–3 свободные воскресные часа, если бы не были в школе? В кабаке, трактире, за азартными играми в засаленные карты, в развращающих беседах, в одуряющем безделии. Что бы они ни услышали в школе, чему бы они ни научились в ней, все же это будет бесконечно нравственно выше того, что они могли бы выслушать и чему бы они могли выучиться дома, на улице, в трактире или питейном доме“. [333]
332
Там же. С.217.
333
Ушинский К. Д. Воскресные школы // Ушинский К. Д. Собр. соч. Т. 2. М., 1948. С. 503–504.