История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие

Кузьмина Светлана Максимовна

Где Ты, светлая, где? О, в каком снеговом одеяньеНас застанет с Тобой Воскресения мертвых труба?На дворе Рождество. Спит усталая жизнь над гаданьем,И из зеркала в мир чернокрылая сходит судьба.

Религиозные мотивы и образы даны в глубоко личной мотивации, чаще всего они просвечивают возможной надеждой сквозь извечный кошмар реальности:

Пылал закат над сумасшедшим домом,Там на деревьях спали души нищих,За солнцем ночи, тлением влекомы,Мы шли вослед, ища свое жилище.Была

судьба, как белый дом отвесный,Вся заперта, и стража у дверей,Где страшным голосом на ветке лист древесныйКричал о близкой гибели своей.

Поплавский умеет с фетовской силой передать живописность снежного леса, не утратив философской глубины своего поэтического мышления. В стихотворении «За рекою огонь полыхает» (1931) в классической манере соединяются мгновенное и вечное:

И опять за широкой рекоюБудут звезды гореть на весу,Точно ветка, что тронул рукоюЗапоздалый прохожий в лесу:И с нее облетело сиянье.Все спокойно, и тьма холодна.Ветка смотрится в ночь мирозданья,В мировое молчанье без дна.

В его поэзии часто встречается образ парохода, мотив плавания, восходящий к поэзии Рембо, становится символом самой жизни, ее текучести и непредсказуемости: «грань воздушных и водньгх миров, / И один превратился в другой». Поэт – и свидетель, и участник этих метаморфоз, иногда сказочно красивых, но чаще чарующе трагичных, завораживающих гибелью И риском.

Многослойность смыслов, символическая и метафизическая глубина образов, их ассоциативные связи, сквозные образы и мотивы, цепочки взаимоисключающих понятий, принципы контраста и суггестивности, драматизм стихотворных сюжетов – основные черты поэтики Поплавского, соединившего художественный эксперимент и достижения символистской и постсимволистской русской и западноевропейской поэзии в своем творчестве. «На русском Монпарнасе, – считает А. Чагин, – он был страдающим нищим Орфеем, чьи песни завораживали многих, заставляли спускаться вслед за ним в ад разрушающейся человеческой души, рассказывая об одиночестве и беззащитности человека на земле, о наступлении сил зла, о мучительных поисках Бога. Словом, обо всем том, чем жили тогда и многие его поэтические собратья и сверстники, но что наиболее обнаженно и ярко проявилось в его поэзии (и во всем, что им написано), в судьбе, в самой его безвременной гибели. И если бы понадобилось когда-нибудь найти образ, который полнее всего воплотил бы в себе духовную высоту и трагедию молодого поколения первой волны эмиграции, то, несомненно, это был бы «омытый слезами» образ Бориса Поплавского» [344] .

344

Чагин А. Расколотая лира. С. 195

Сочинения

Поплавский Б. Неизданное. Дневники. Статьи. Стихи. Письма. М, 1996.

Поплавский Б. Аполлон Безобразов. М., 2000.

Поплавский Б. Дальняя скрипка: Стихи // Октябрь. № 9. С. 153–162.

Поплавский Б. «Рождество расцветает» // Москва. 1990. № 7. С. 164–166.

Поплавский Б. Автоматические стихи. М., 1999.

Антология поэзии русского зарубежья. 1920–1940: В 4 т. Т. 3. М., 1994.

Литература

Адамович Г. Трое (Поплавский, Штейгер, Фельзен) // Адамович Г. Одиночество и свобода. М., 1996. С. 97—105.

Ходасевич Вл. О смерти Поплавского // Ходасевич Вл. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. М., 1996. С. 362–366.

Чагин А. Расколотая лира. С. 133–195.

Васильев И. Борис Поплавский // Октябрь. 1989. № 9. С. 153–156.

Михайлов О. Поэт «потерянного поколения» // Волга. 1989. № 7. С. 71–73.

Заключение

Поэзия Серебряного века является неисчерпаемым источником новых филологических, философских, культурологических и искусствоведческих идей. С точки зрения типологии культуры эта эпоха завершила многовековой путь русской литературы, использовав практически все накопленные ею ресурсы: символ, открытый древнерусской литературой, метафору и аллегорию, разрабатывавшуюся в эпоху Просвещения, психологизм и философичность, свойственные русской классике. Символизм подключил к собственно отечественным культурным фондам практически всю мировую культуру. Эту линию продолжили акмеисты, сделав акцент на нравственной стороне искусства. Русский авангард, сосредоточив внимание на слове и звуке, уйдя от символа и пафоса нравоучительно-назидательного содержания, укрупнил языковые и формальные проблемы искусства, дал толчок к исследованию «механизма» творчества. Все течения, направления, группы и объединения Серебряного века так или иначе отвечали той или иной исторической актуальности, которой были рождены и востребованы. Многообразие талантов, разновекторность художественных поисков и открытий, углубление авторов в философские, психологические, мифологические и языковые проблемы делают эпоху Серебряного века чрезвычайно притягательной. В то же время большинство художников-символистов не только в творчестве, но и личной судьбе, дерзновенно подойдя к какому-то опасному краю познания, стремились предупредить о необходимости соблюдения канонов и традиций. Авангардисты, претерпев бурный всплеск экстенсивного расширения возможностей творчества за счет «взлома» материала искусства – языка, в большинстве своем шли от зауми к кларизму, или ясности выражения.

Русский модернизм претендовал на духовное водительство, на своеобразную, по сути магическую, власть над историей и будущим при помощи абсолютного владения словом-логосом. Серебряный век был эпохой мифотворчества и утопий различного толка, которые дали импульс к антиутопиям в искусстве, а подчас и в самой жизни. Концом XIX – началом XX в. Серебряный век, как это принято было считать ранее, не ограничивается, его неклассические традиции развивались в ситуации русского зарубежья. Писатели и поэты второй половины и конца XX в. продолжали тяготеть к вершинным завоеваниям Серебряного века, богатое наследие которого является уникальным вкладом русской культуры в мировую.

Темы рефератов и курсовых работ

Вл. Соловьев как предтеча русского символизма.

 Символ Вечной Женственности и его художественное воплощение в поэзии А. Белого и А. Блока.

 «Новая поэзия» как парадигма модернизма (теория и художественная практика).

 Образ декадента в русской поэзии начала XX в.

 «Новое религиозное сознание» и принцип искусства как теургии.

 Философско-эстетические обоснования символизма Д. Мережковским.

 Мотивы и лейтмотивы поэзии З. Гиппиус.

 Панэстетизм К. Бальмонта и основные принципы поэтики.

 А. Блок и русский символизм.

 Символы и их трансформация в поэзии А. Блока.

 Тема родины, народа и интеллигенции в творчестве А. Блока.

 «Трилогия вочеловечивания» А. Блока.

 Цветовая палитра сборника А. Белого «Золото в лазури» и ее символика.

 Символизм как миропонимание (концепция А. Белого в контексте русского модернизма).

 Концепт «свободы» в творчестве русских символистов.

 Сборники «Русские символисты» и роль В. Брюсова как мэтра русского символизма.

 Урбанистическая тема в творчестве В. Брюсова («Urbi et Orbi»).

 Природа художественного мышления Ф. Сологуба.

 Концепт смысла жизни и смерти в поэзии Ф. Сологуба.

 Философия «жизнетворчества» русских символистов (младшего поколения).

 Вяч. Иванов как теоретик символизма.

 «Зимние сонеты» и «Римский дневник» Вяч. Иванова.

Восхождение от «реального» к «реальнейшему» (поэзия Вяч. Иванова).

Рецепции античной традиции в поэзии Вяч. Иванова.

Символизм и акмеизм (теория и художественная практика).