История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие

Кузьмина Светлана Максимовна

Ранние стихи составили сборники «Скифские черепки» (СПб., 1912) и «Руфь» (Пг., 1916), написанные в символистской манере. Одно время входила в партию социалистов-революционеров, после Февральской революции 1917 г. была некоторое время городским головой Анапы. В 1920 г. эмигрировала через Константинополь в Белград, в начале 1923 г. попала в Париж. Там был опубликованы под мирским именем Скобцова два сборника «Жатва духа» (1927), суда вошли статьи о русских святых. Сотрудничала с издательством «Имка-Пресс», вместе с Н. Бердяевым и В. Зеньковским писала о русской культуре и философии. Вышли ее небольшие книги о Ф. Достоевском, Вл. Соловьеве, А. Хомякове. Публиковала стихи в различных эмигрантских изданиях, участвовала в антологиях «Якорь», «На Западе», «Муза Диаспоры».

С 1930 г. была сотрудником «Лиги православной культуры». Участвовала в литературном объединении «Крут». Поэзии Кузьминой-Караваевой свойственно сочетание земного и небесного, особое видение мира, в котором Божественная воля проявляется при согласии на то человека.

Архангелы

и ангелы, господства,И серафимов пламеносный лик…Что я могу?., прими мое юродство,Земли моей во мне звучащий крик.

(Ницца, 1931)

Весной 1932 г. приняла постриг, но осталась в миру. При постриге получила имя Мария, в честь святой Марии Египетской. Свое монашеское призвание видела в деятельной любви к обездоленным, в помощи нуждающимся и больным. В Берлине вышел ее сборник «Стихи» (1937), на обложке стояло имя «Монахиня Мария». Это религиозная поэзия, к которой, как верно считает Г. Струве, «нельзя подходить с чистопоэтическими мерилами, от нее ждешь больше» [318] . М. Цетлин в «Современных записках» выразил ту же мысль: эта поэзия «свидетельствует о чем-то большом и подлинном, комментарий к религиозному труду и подвигу» [319] . Сборник «Стихи» разделен на две части – «О жизни» и «О смерти». Автор чувствует свое избранничество, свой долг перед людьми и Богом в современном мире насилия, тюрем, геноцида и власти бесчеловечных идей.

318

Струве Г. Русская литература в изгнании. С. 219.

319

Там же.

При всякой власти, при любых законах,Палач ли в куртке кожаной придетИли ревнитель колокольных звоновСоздаст такой же Соловецкий гнет.Один тюрьму на острове поставилВо имя равенства, придет другойВо имя мертвых, отвлеченных правилНа грудь наступит тяжкою стопой.Нет, ничего я здесь не выбирала,Меня позвал Ты, как же мне молчать?Любви твоей вонзилось в сердце жало,И на челе избрания печать.

(1937)

В середине 1930-х гг. монахиней Марией был организован в Париже центр социальной помощи всем нуждающимся «Православное дело», который стал местом встреч многих деятелей русской православной и шире – христианской культуры. Из этого Центра во время фашистской оккупации осуществлялась помощь преследуемым евреям и деятелям Сопротивления, спасающимся от нацистов. На улице Лурмель в Париже мать Мария оборудовала церковь, выполнив роспись стен и стекол, изготовив вышитые гладью панно. Организовала общежитие с дешевой столовой, для которой сама доставала продукты и готовила; оборудовала санаторий для туберкулезных больных, основала швейную мастерскую, в которых работали жены и матери мобилизованных русского происхождения. Во время массового еврейского погрома 1942 г., когда люди были загнаны на велодром д-Ивер, монахиня Мария пробралась туда и спасла нескольких детей [320] . За бескорыстие, любовь и самопожертвование люди стали называть ее мать Мария. Она предчувствовала свою мученическую смерть и написала об этом:

320

См: Русское зарубежье. Золотая книга русской эмиграции. М., 1997. С. 321–322.

Парижские приму я Соловки,Прообраз будущей полярной ночи»Надменных укротителей кивки,Гнушенье, сухость, мертвость и плевки —Здесь, на свободе, о тюрьме пророчат.При всякой власти отошлет канон(Какой ни будь!) на этот мертвый остров,Где в северном сияньи небосклон,Где множество поруганных икон,Где в кельях-тюрьмах хлеб дается черствый.Повелевающий мне крест поднять,Сама, в борьбу свободу претворяя,О, взявши плуг, не поверну я вспять,В любой стране, в любой тюрьме опять На дар Твой кинусь, плача и взывая.В любые кандалы пусть закуют,Лишь был бы лик Твой ясен и раскован.И Соловки приму я, как приют,В котором ангелы всегда поют, —Мне каждый край Тобою обетован.Чтоб только в человеческих рукахТвоя любовь живая не черствела,Чтоб Твой огонь не вызвал рабий страх,Чтоб в наших нищих и слепых сердцахВсегда пылающая кровь горела.

(1937)

9 февраля 1943 г. мать Мария была арестована, отправлена в женский концлагерь Равенсбрюк, где погибла в газовой камере. «Существует легенда о том, что мать Мария вошла в газовую камеру вместо молодой еврейской женщины» [321] . Перед смертью она писала:

И забыла я, – есть ли среди монастыряТо, что именуется – я.Только крылья, любовь и убожество.И биение всебытия, —

Мать Марии роль женщины в мире зла и насилия видела в деятельной любви, прообразом которой была Богородица.

321

Линник Ю.В. Мать Мария // Вестник русского христианского движения. Париж – Нью-Йорк – Москва, 1991. № 161. С. 121.

Присмотришься – и сердце узнает,Кто Ветхого, кто Нового Завета,Кто в бытии, и кто вступил в исход,И кто уже созрел в Господне лето.Последних строк грядущие делаСтоят под знаком женщины родящей,Жены с крылами горного орла,В пустыню мира Сына уносящей.О, чую шелест этих дивных крылНад родиной, над снеговой равниной.В снегах нетающих Рожденный былСпасен крылами Женщины орлиной.

В 1947 г. вышел посмертный сборник матери Марии «Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюке». Туда вошли две поэмы «Похвала труду» и «Духов день» (написаны в 1942 г.), две мистерии в стихах «Анна» и «Солдаты». В мистерии «Солдаты», как пишет Г. Струве, «действие происходит во время войны в арестном помещении при немецкой комендатуре» [322] . Нацистское преследование евреев понимается как гонение инакомыслящих ирасценивается как нарушение основных принципов нравственной и религиозной жизни. В мистерии-драме «Анна» мать Мария писала о необходимости жертвенной самоотдачи, всепобеждающей веры, любви к ближнему и духовной стойкости перед сатанинскими соблазнами.

322

Русское зарубежье. Золотая книга русской эмиграции. С. 20.

Сборник «Стихотворения» получил известность, был переиздан, в него вошли также воспоминания Софьи Пиленко. В предисловии к сборнику, написанном Г. Раевским, отмечалось, что матери Марии были дарованы поэтический талант, ум, божественная благодать, и эти дары она безраздельно отдала людям. С детства предчувствуя, что умрет мученической смертью, восприняла лагерь как место, «где ангелы поют» (ангелы-хранители безвинных жертв чудовищного насилия, по христианской вере, действительно стараются утешить и помочь), в стихах реализовала личный духовный опыт, ее творчество – исповедь о внутренней борьбе за путь, отвечающей Господней воле. Зная по себе о человеческом несовершенстве, исповедовала борьбу за достоинство и ответственность человека, за сохранение в нем Божьего образа:

Есть в мире два Божественных искусства —Начальное, – все, что познал, хранить,Питать себя наукою стоустой,От каждой веры мудрости испить.И есть искусство. Как назвать – не знаю,Символ его – все зачеркнувший крест,Обрыв путей, ведущих сердце к раю,Блуждание среди пустынных мест.

С. Пиленко приводит в своих воспоминаниях прощальные слова монахини матери Марии в передаче ее дочери: «Мое состояние – это то, что у меня полная покорность к страданию, и это то, что со мною должно быть и что, если я умру, в этом я вижу благословение свыше. Самое тяжелое и о чем я жалею, что я оставила свою престарелую мать одну» [323] . Путь Кузьминой-Караваевой явился путем духа в той мере, в какой это было возможно на земле в эпоху Серебряного века, перешедшую в эпоху русского зарубежья.

323

Цит. по: Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. М., 1997. С. 322.