История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год. В авторской редакции
Шрифт:
А жизнь России в это время бурлила тревогами, демонстрациями студентов, рабочих, недовольством крестьян. Но Блок был далёк от общественной жизни, он по-прежнему слагал стихи о Прекрасной Даме, увлекался творчеством Владимира Соловьёва, поэта и философа, он следовал за ним в попытках понять закономерности человеческой судьбы, его собственные стихи были пронизаны эротикой, мистицизмом, религиозными мотивами. Впоследствии Блок сам прокомментировал свои ранние стихи, без его подсказки иные его произведения кажутся заумными и непонятными.
1903 год Александр Блок считает началом своего творческого пути. «Этот год я считаю годом своего литературного крещения», – вспоминал Блок. И дейстительно, в журнале «Новый путь» были опубликованы десять стихотворений (в августе 1902 года Блок читал свои стихи Зинаиде Гиппиус и Дмитрию Мережковскому, стихи понравились, Блок отправил их в журнал),
Блок хорошо знал современную литературу, классическую философию, западную литературу, читал почти все книги Дмитрия Мережковского, Зинаиды Гиппиус, Вячеслава Иванова, Валерия Брюсова, увлёкся символизмом, читал первые статьи Андрея Белого, принял его как гениального, подробно писал ему и получал ответные письма, словом, был одним из образованнейших людей своего времени, внимательно следившим за современными литературными процессами.
26 ноября 1903 года Блок, прочитав очередную книгу В. Брюсова, написал ему письмо:
«Глубокоуважаемый Валерий Яковлевич.
Каждый вечер я читаю «Urbi et orbi». Так как в эту минуту одно из таких навечерий, я, несмотря на всю мою сдержанность, не могу вовсе умолкнуть.
Что же Вы еще сделаете после этого? Ничего или —? У меня в голове груды стихов, но этих я никогда не предполагал возможными. Все, что я могу сделать (а делать что-нибудь необходимо), – это отказать себе в чести печататься в Вашем Альманахе, хотя бы Вы и позволили мне это. Быть рядом с Вами я не надеюсь никогда. То, что Вам известно, не знаю, доступно ли кому-нибудь еще и скоро ли будет доступно. Несмотря на всю излишность этого, я умолкаю только теперь.
В это время Александр Блок как бы завершает свой любовный цикл стихотворений, в которых он то раскрывает поток своих интимных любовных признаний, окрашенных религиозностью и мистикой, то неожиданно пробивается в них острая социальная тема (стихотворение «Фабрика» московский цензор вычеркнул в апреле 1904 года), то снова возникает священный для него сюжет – лирический дневник его интимных переживаний.
В это время начинается бурная переписка А. Блока и А. Белого. В это время Блок завершает университетскую работу «Болотов и Новиков», читает выходящие книги, особенно новые книги о символизме, и даёт им оценку: высоко отзывается о поэзии Вячеслава Иванова, вникает в его теоретический разговор о символизме, высказывает свои собственные суждения; в статье «Краски и слова» Блок полемизирует с теми критиками, кто привычно и беззаботно пишет о символистах, поверхностно, бездумно зачисляет в символисты всех, кто только крикнет: «Я символист!»; резко полемизирует с автором книги о Лермонтове Н. Котляревским: «Будем надеяться, что болтовня профессора Котляревского – последний пережиток печальных дней русской школьной системы – вялой, неумелой и несвободной, плоды которой у всех на глазах»; пишет превосходный очерк «Михаил Александрович Бакунин», вызвавший полемику среди символистов: «Чиновники плюются и корчатся, а мы читаем Бакунина и слушаем свист огня»… Словом, в журналах и газетах «Вопросы жизни», «Золотое руно», «Слово», «Перевал» предстаёт замечательный профессиональный критик и публицист Александр Блок, который внимательно и заинтересованно следит за литературной и театральной жизнью, давая глубокие и принципиальные оценки тем или иным художественным явлениям.
Возникают журналы «Мир искусства» (1899–1904), «Новый путь» (1903–1904), «Весы» (1904–1909), «Золотое руно» (1906–1909), которые принимают статьи и стихи Блока, появляются издательства «Скорпион» (1900) и «Гриф» (1903), в которых печатаются Валерий Брюсов, Константин Бальмонт, Андрей Белый со своими стихами и программными статьями, в которых проповедовался ярый индивидуализм и религиозный взгляд на мироустройство.
Общественные движения, студенческие, рабочие, крестьянские, стали больше привлекать и воздействовать на поэтическую душу поэта, всё чаще и чаще прислушивавшегося к улице. Замкнутый дом в Петербурге и в Шахматове то и дело подвергался ударам со стороны общества, вносящего разные толки о происходящем в действительности. Блок верит в перемены. Самодержавие умирает на глазах, что заменит его? – эти мысли постоянно бродили в душе поэта. События 1905 года ещё чётче обозначают в поэзии Блока общественно значимые мотивы. Во вторую книгу «Нечаянная радость» (М., 1907) А. Блок включает большую часть современных стихотворений. И вторую книгу Блока критики одобрили, высказав ряд замечаний о разрыве с любовной темой и отметив очевидное внимание автора к современности, к недавним революционным событиям, к митингам, к демонстрациям (в одной из демонстраций в 1905 году Блок принимал участие); таких стихотворений было немного, но внутренняя энергия этих стихотворений звала к переменам в обществе. Блок, конечно, не знал, к каким переменам придёт общество, но предчувствовал их.
Третью книгу стихотворений «Снежная маска» (СПб., 1907) Блок посвятил Нине Николаевне Волоховой, артистке театра Комиссаржевской, которая вскружила ему голову. В это же время, предчувствуя перемены в обществе, когда наступила свобода отношений между полами, Любовь Дмитриевна Менделеева-Блок тоже позволила себе любовные увлечения. Так сложно и противоречиво сложилась их совместная жизнь.
Следует отметить замечательные и глубокие статьи Александра Блока «О реалистах» (1907), «О лирике» (1907), «Творчество Фёдора Сологуба» (1907), «О драме» (1907), «О современной критике» (1907), «Литературные итоги 1907 года» (1907), в которых Блок высказал своё отношение к острым вопросам современной жизни; тут сказалась и его филологическая выучка, и собственный накопленный художественный опыт.
После революции 1905 года всколыхнулась и душа Александра Блока, увидевшая сложность и противоречивость русской жизни. Он понял, что в драматургии легче скрыть свой истинный замысел. В июле 1905 года Блок написал стихотворение «Балаганчик», опубликованное в сборнике «Нечаянная радость» (1907). Стихотворение привлекло внимание, и Г.И. Чулков (1879–1939) написал Блоку, что ему вскоре придётся для нового театра написать сцены по «Балаганчику». Блок это принял как своеобразный заказ разработать тему «Балаганчика» в драматические сцены. В январе 1906 года Блок начал работать и через два дня сообщил Чулкову, что «Балаганчик» закончен. В апреле 1906 года с подзаголовком «Лирические сцены» произведение опубликовано Чулковым в альманахе «Факелы», затем «Балаганчик» выходил в книгах Блока – «Лирические драмы» (1908) и «Театр» (1908).
В.Э. Мейерхольд, которому и были посвящены «Лирические сцены», поставил пьесу в театре В.Ф. Комиссаржевской, и 30 декабря 1906 года состоялась премьера. Реакция Александра Блока, зрителей и прессы была совершенно различной. Блок присутствовал на репетициях, радовался постановке, которую считал «идеальной», присутствовал на спектаклях и кланялся зрителям, которые то освистывали постановку, то приветствовали новые формы театрального действия. Предчувствуя разномыслие и неудачу, Г.И. Чулков сделал обстоятельное сообщение о творческом замысле и основных идеях пьесы: «В «Балаганчике» А. Блок приближается к своей возлюбленной в маске скомороха, подобно тому как средневековый гаер подходил к мадонне, напевая песенку, исполненную своеобразной печали и юмора. Образы Пьеро и Арлекина необходимы Блоку, чтобы за этими масками скрыть великое отчаяние сомневающегося мудреца…» (Молодая жизнь. 1906. 27 декабря). В. Мейерхольд тоже поделился своими воспоминаниями о постановке пьесы и оформлении спектакля (Мейерхольд Вс. О театре. СПб., 1913).
О своих впечатлениях о спектакле рассказывали все тот же Г.И. Чулков, М.А. Бекетова, С.А. Ауслендер, С.М. Городецкий, вспоминали, что за три недели спектакль поставили пять раз, на спектакле свистели и кричали, но были и шумные аплодисменты, Блок кланялся и тем, кто свистел и орал, и тем, кто шумно аплодировал. В газетах появились отклики, чаще всего ругательные. «Речь», «Биржевые ведомости», «Новое время» писали, что этот спектакль – «жалкая белиберда», «бред куриной души», «это претенциозно, манерно и фальшиво». В августе 1907 года спектакль показали в Москве. Тот же отрицательный гул на полосах газет «Московские ведомости», «Русские ведомости», «Русское слово». Лишь «Голос Москвы», «Новости сезона», журнал «Золотое руно» высказали свои мысли об оригинальности пьесы и новых формах новой драмы. Но со временем «Балаганчик» вошёл в репертуар многих русских и европейских театров.