История рыжего демона
Шрифт:
— С этими тупоумными упрямыми венецианцами просто невозможно разговаривать! — пробормотал Фауст.
— О господи, что же нам теперь делать? — жалобно простонала Маргарита.
Она была готова расплакаться от страха и чувства безысходности. Фауст чувствовал себя не лучше, хотя совсем по иной причине: он был вне себя от злости на такой глупый поворот судьбы, на свое унижение, на весь мир, столь плохо продуманный Творцом. Благодаря всему этому искуснейший маг должен сидеть в сырой темной подземной камере, и каждый солдат, вчерашний смерд, волен насмехаться над ним. Оскорбленная гордость оказалась сильнее страха смерти. Скрипя зубами, ученый доктор метался взад и вперед по камере. В уме его возникали десятки планов побега, но — увы! — пока среди них не было ни одного реального. Какую непростительную оплошность он совершил, отправившись в погоню за Мефистофелем без полного набора магических принадлежностей! Фауст вспомнил, как он путешествовал по Европе. Его объемистая сумка с порошками, жидкостями и мазями всегда была при нем. Неужели университетская должность профессора и размеренная, спокойная жизнь так сильно притупили его живой и острый ум, сделав из него самодовольного глупца, каких полным-полно во всех европейских городах?.. Ученый доктор оборвал себя, решив, что сейчас не время предаваться воспоминаниям.
Он опять наклонился над своей пентаграммой — без особой надежды на успех, просто для того, чтобы чем-нибудь заняться.
Каково же было его удивление, когда он увидел, что линии пентаграммы светятся в темноте! Свет разгорался постепенно, как и в прошлый раз; но вот розовое зарево изменило свой цвет, став сначала багрово-красным, затем оранжевым, — верный признак того, что скоро здесь появится дух из преисподней.
Когда наконец из самого центра пентаграммы взметнулись языки пламени и огненный смерч закружился, превращаясь в призрачную фигуру, с каждой секундой обретающую все более отчетливые формы, Фауст воздел руки и торжественно воззвал:
— О дух! Я вызвал тебя из мрачных подземных глубин…
— Нет, это не вы меня вызвали, — произнес таинственный пришелец, принявший наконец образ низенького рыжего демона с лисьей физиономией, чью голову венчали короткие козлиные рожки. Плотно облегающий костюм из тюленьей кожи обрисовывал его складную фигуру.
— Как это — не я? — спросил озадаченный Фауст.
— Я явился сюда по своей собственной воле. Меня зовут Аззи. Я демон.
— Рад вас видеть, — отвесил легкий поклон Фауст. — Я Иоганн Фауст. А это моя подруга Маргарита.
— Я знаю, кто вы, — сказал Аззи, — и даже более того. Мне известны все ваши приключения, и, разумеется, я не упускал из виду Мефистофеля и того молодого парня, который выдает себя за Фауста.
— Тогда вы не можете не знать, что он — лжец и самозванец! — воскликнул ученый доктор. — Настоящий Фауст — это я!
— Конечно. Фауст — это вы.
— И что же?
— Я предпринял некоторые шаги, чтобы оценить сложившуюся ситуацию. И вот, как видите, явился, чтобы сделать вам одно предложение…
Из груди Фауста вырвался восторженный вопль:
— О-о! Наконец-то!.. Признание! Возмездие!.. Вечное наслаждение!.. Клянусь пиром двенадцати богов…
— Не торопитесь, — остудил его Аззи. — Не все сразу. Вы еще не выслушали мою речь до конца.
— Ну так говорите же скорее!
— О нет, только не здесь. Подземная тюрьма франков — неподходящее место для подобных переговоров.
— И что же теперь делать?
— Есть у меня на примете одна горная вершина, — сказал Аззи. — Это высочайший пик Кавказа. Она находится совсем рядом с той горой, на которой легендарный Ной высадился из своего ковчега, когда схлынули воды Всемирного потопа. Там я смогу изложить вам свое предложение, не нарушая общепринятых традиций, со всеми необходимыми формальностями.
— Тогда — скорее к этой горной вершине!
— Эй! А как же я?.. — забеспокоилась Маргарита.
— А как же она? — спросил Фауст.
— Она не может отправиться с нами, — покачал головой Аззи. — Мы должны переговорить с глазу на глаз. Мое предложение касается только вас одного, а не какой-то уличной девки…
— Нахал! — истерически взвизгнула Маргарита. — Я путешествую вместе с ним! Я даже помогала ему в колдовстве! Он сам взял меня с собой! Это из-за него я попала в эту тюрьму! Иоганн, неужели ты бросишь меня? — Голос ее зазвенел, на глазах показались слезы. — Неужели ты оставишь меня здесь одну?
Фауст отвернулся от нее и тихо сказал Аззи:
— Она мелет чепуху. Не обращайте на нее внимания. Я готов следовать за вами. Только…
— Даю вам слово чести, — успокоил его Аззи, — что с ней не случится ничего дурного.
— Вы уверены в этом?
— Будьте покойны. Я никогда не дал бы честного слова, если бы не был в нем уверен, — гордо ответил демон. — И я никогда не ошибаюсь.
— Тогда — вперед! — сказал Фауст. — Маргарита, мы… мы скоро вернемся, вот увидишь. Поверь, мне самому неприятно оставлять тебя одну, но… Понимаешь, дело есть дело.
По правде говоря, Фауста не слишком огорчала эта разлука. Маргарита оказалась совсем не такой покладистой, скромной и услужливой, какой он представлял себе простую девушку.
— Нет! Нет! Возьми меня с собой! — закричала несчастная женщина, бросаясь к Фаусту и пытаясь обнять его за шею. В это самое время Аззи щелкнул пальцами, и фигура ученого доктора исчезла в дыму и пламени. Маргарита испуганно отпрянула назад. Когда густые клубы дыма рассеялись, она увидела, что осталась совсем одна. В наступившей тишине был отчетливо слышен топот нескольких пар ног, обутых в тяжелые сапоги. Шаги приближались. Солдаты подошли к двери ее камеры.
Аззи вместе с Фаустом взвился высоко над башнями Константинополя и с быстротой метеора помчался на юго-запад. Внизу богатым пестрым ковром раскинулись равнины Анатолии. Они пролетали над редкими селениями, над домиками, выстроенными из самодельного глиняного кирпича, — здесь жили тюркские племена, пришедшие в эти края из дальнего далека и до сих пор продолжающие свои набеги на северные территории, где возвышались укрепленные городские стены. Вскоре пейзаж резко изменился: бесконечной чередой тянулись бесплодные холмы, а впереди показались белоглавые Кавказские горы. Аззи начал набирать высоту, и Фауст поежился от холода. Воздух стал более разреженным. Глянув вниз, ученый доктор увидел вершины гор; снеговые шапки сверкали на солнце. Казалось, что какой-то исполин обложил их ватой, как хрупкие елочные игрушки, — пушистые белые облака окружали высочайшие пики со всех сторон.
— Видите вон ту высокую гору впереди? — спросил Аззи у Фауста, наклонившись к самому уху ученого доктора; голос демона на несколько секунд заглушил свист ветра. — Мы полетим прямо туда.
Они приземлились на вершине, напоминавшей ровную поверхность стола. Солнце стояло почти в зените, его лучи ярко освещали небольшую ровную площадку под их ногами. Фауст удивился: ведь когда они покинули лагерь франков под Константинополем, время приближалось к полуночи. Он хотел расспросить Аззи, как ему удалось проделать этот ловкий фокус со сменой дня и ночи; но, побоявшись обнаружить свое невежество перед адским духом, ученый доктор спросил только: