История с приведениями
Шрифт:
В Южной Каролине ему показалось, что за ними следует патруль: полицейская машина ехала в двадцати ярдах от него. Он видел, как полисмен говорит что-то по радио; он тут же прибавил скорость и сменил полосу, но машина не отставала. Он почувствовал стук сердца и видел уже, как они нагоняют его, прижимают к обочине, останавливают. Потом начнутся вопросы. Было около шести, шоссе забито. Зачем он только поехал сюда от Чарлстона? Вокруг простиралась унылая местность с убогими домиками и гаражами. Он не помнил номера шоссе. Старый грузовик, за которым он ехал, обдал его сизым выхлопом из похожей на каминную выхлопной трубы. Он чувствовал себя беззащитным. Вот сейчас полиция
– Эй, это не твоя девчонка, кто она?
Потом они запихнут его в камеру и станут бить, долго и методично, пока его кожа не сделается пурпурной...
Но ничего этого не случилось.
Глава 3
Сразу после восьми он свернул с шоссе на узкую проселочную дорогу, словно вырытую в рыжей грязи, которая окружала ее. Он не знал, в каком он штате Южная Каролина или Джорджия, - они будто перетекали друг в друга, соединяясь, как дороги. Все было не так: в этой унылой местности нельзя было ни жить, ни думать. Незнакомые кустарники, зеленые и вьющиеся, оплетали обочину дороги. Уровень бензина снизился за полчаса до отметки Е. Все было не так, абсолютно все. Он посмотрел на девочку, которую он похитил. Она спала, как обычно, похожая на куклу - спина вытянута вдоль сиденья, ноги в рваных сандаликах на полу. Она чересчур много спит. Может, она больна, может быть, умирает?
Она проснулась, когда он смотрел на нее.
– Я хочу еще в туалет.
– Слушай, ты в порядке? Ты не больна?
– Я хочу в туалет.
– Хорошо, - и он потянулся к дверце.
– Разреши мне самой. Я не убегу. Ничего не сделаю. Я обещаю.
Он поглядел на ее серьезное лицо, в черные глаза на оливковой коже.
– Правда?
Когда-то это должно было случиться, не может же он все время держать ее.
– Ты обещаешь?
– спросил он, зная, что это дурацкий вопрос:
Она кивнула.
– Ну ладно.
– А ты не уедешь?
– Нет.
Она открыла дверцу и вылезла из машины. Все, что он мог - это не смотреть за ней. Своего рода испытание. Внезапно он пожалел. Она могла побежать, вскарабкаться на обочину, закричать... Она не кричала. Так часто случалось самое ужасное, что он воображал, не происходило. Жизнь шла своим чередом. Когда девочка села обратно, он вздохнул с облегчением. Все нормально, никаких черных дыр.
Он закрыл глаза и увидел пустую ленту дороги с белой разделительной полосой.
– Нужно найти мотель, - сказал он.
Она уселась на сиденье, ожидая, что он сделает. Радио работало тихо, донося до них шелковистые переливы гитары из Огасты, штат Джорджия. Внезапно ему представилось, что девочка мертва - глаза выкачены, язык вывалился изо рта. Что ему тогда делать? В следующий момент он стоял - как будто стоял - на улице Нью-Йорка, одной из Восточных 50-х, где хорошо одетые дамы прогуливают овчарок. Одна из этих дам шла ему навстречу. Высокая, загорелая, в вылинявших джинсах и дорогой блузке, с солнечными очками, сдвинутыми на лоб, она приближалась. За ней плелась громадная овчарка. Он мог уже увидеть веснушки в распахнутом вороте блузки.
Ох!
Но тут он снова услышал гитару и, прежде чем включить зажигание, погладил девочку по голове.
– Поехали в мотель.
С час он ехал молча, отдавшись машинальности вождения. Он был почти один на темной дороге.
– Ты не обидишь меня?
– спросила девочка.
– Откуда я знаю?
–
И тут он оказался на улице Нью-Йорка без всяких "как будто" - он был там, глядя, как женщина с овчаркой идет к нему. Он снова видел веснушки у ее ключиц и знал, как приятно дотронуться до них языком. Как часто бывало с ним в Нью-Йорке, он не видел солнца, но ощущал его - жаркое и агрессивное. Женщина была ему незнакома.., просто приятный тип"., рядом проехало такси, заставив его отступить к железной ограде. На другой стороне улицы поблескивала витрина французского ресторанчика. Горячий тротуар жег ему подошвы, Откуда-то сверху кто-то выкрикивал одно слово опять и опять. Он был там... Видимо, смятение отражалось на его лице, поскольку женщина с собакой удивленно посмотрела на него и поспешно отошла к другой стороне тротуара.
Может ли она говорить? Сказать какую-нибудь обычную человеческую банальность? Можете ли вы говорить с людьми, которых воображаете, и могут ли они отвечать вам? Он открыл рот. "Скажите..." - но он уже снова сидел в машине. В горле у него застрял солоноватый комок, бывший недавно двумя картофельными чипсами.
Что самое плохое ты сделал в жизни?
Карта показывала, что он находится в нескольких милях от Валдосты. Он поехал вперед, не осмеливаясь взглянуть на девочку и не зная поэтому, спит она или нет, но все равно чувствуя на себе ее взгляд. Наконец он проехал знак, извещающий, что до "Самого дружелюбного города Юга" осталось десять миль.
Город оказался похожим на любой южный городок: мало предприятий, груды железного хлама, изуродованные грузовики во дворах перед облезлыми деревянными домиками, на углах кучки черных, одинаковых в темноте. Тинэйджеры бесцельно разъезжали по улицам на старых машинах.
Он проехал мимо низкого современного здания - знак обновления Юга, увидел вывеску "Мотель Пальметто" и развернулся.
Девушка с жесткими от лака волосами и неумеренно розовыми губами вручила ему дежурную улыбку и ключ от комнаты с двумя кроватями "для меня и моей дочери". В журнале он записал "Ламар Берджесс, Ридж-роуд, , Стоннингтон, Коннектикут". Он заплатил наличными и взял ключ.
В комнате стояли две кровати. Прочая обстановка включала в себя коричневый ковер, две картины (котенок, ловящий себя за хвост, и индеец, взирающий со скалы вниз), телевизор и дверь в ванную. Он сидел на унитазе, пока девочка раздевалась.
Когда он выглянул, она лежала под простыней лицом к стене. Ее вещи валялись на полу вместе с почти пустым пакетиком чипсов. Он пошел назад в ванную и влез под душ. Какое блаженство! На миг он -снова почувствовал себя не "Ламаром Берджессом", а тем, кем он был в прежней жизни - Доном Вандерли, жившим в Болинасе, Калифорния, автором двух романов (один из них принес ему неплохие деньги). Любовником Альмы Моубли и братом несчастного Дэвида Вандерли. Все это было, от этого не уйти. Прошлое было ловушкой, подстерегающей на каждом шагу. Что бы там ни было, сейчас он был здесь, в мотеле "Пальметто". Он выключил душ. Блаженство исчезло.
В комнате, призрачной в слабом свете ночника, он натянул джинсы и открыл чемодан. Из рубашки выпал охотничий нож.
Он поймал его за короткую рукоятку и подошел к постели девочки. Она спала, открыв рот, на лбу блестели бусинки пота.
Он долго сидел рядом с ней, сжимая в руке нож, готовый пустить его в дело.
Но в ту ночь он не сделал этого. Он лишь потряс ее, пока она не проснулась.
– Кто ты?
– спросил он.
– Я хочу спать.
– Кто ты?
– Уходи.