История с продолжением
Шрифт:
– Что? – спросил Лин.
– Она не боится, – ответил Пятый. – Думает, что справится. А я в этом не уверен. Я слишком хорошо отношусь к ней и к Ленке, чтобы позволить…
– Можешь не продолжать, – Лин вылез из-под одеяла и пошёл закрывать окно – ему показалось, что дует.
– Как красиво, – сказал он тихо, стоя у приоткрытого окна. – И как будет жаль, если это всё сгинет. Правда?
– Правда, – согласился Пятый. Он тоже любил ночной город, но сейчас чувствовал себя слишком уставшим, чтобы вставать.
– Давай спать, Лин, – предложил он. – Не знаю, как ты, но я…
– Я – хоть до утра, – признался Лин. – Ты спи, а я ещё почитаю, пожалуй. Как думаешь, поймёт?…
– Думаю, что да, – ответил Пятый. – Ложись спать, рыжий. А то завтра я буду бегать, а ты – ходить варёный.
– Ладно, – Лин зевнул. – Пусть дорога будет интересной…
– …и приятной, – закончил Пятый.
Среди ночи Пятый проснулся от какого-то тихого звука. Он встал и, стараясь не на что не наткнуться в плохо освещённой комнате, подошёл к Лину. Точно, он. Лину было нехорошо, это Пятый понял сразу. Он тяжело дышал, вздрагивал, словно от холода.
– Ну, ну, рыжий, не надо, – шепотом попросил Пятый, садясь рядом с Лином на кровать. – Тише, спокойно… это я…
– Пятый… это ты, что ли?… – Лин с трудом открыл глаза и повернулся к Пятому. Двигался он тяжело и осторожно, словно у него болело всё тело. – Что такое?…
– Ты стонал, – объяснил Пятый. – Я услышал и проснулся. Тебе ничего не нужно? Может, попить принести?
– Нет, не надо… спасибо, конечно, но не стоит. Вот если бы ещё одно одеяло…
– Замёрз?
– Есть немного, – признался Лин. – Это, наверное, от того, что я поел…
– Может быть, Лин. Сейчас, я принесу одеяло и спи дальше, хорошо?
– Хорошо, – Лин вздохнул и добавил: – Пока мы тут, всё хорошо.
– Я что-то не могу понять, – побормотал Пятый, укрыв Лина пледом и присев рядом с ним на край кровати, – как только тебе плохо, ты начинаешь говорить про “хорошо”.
– Я и сам не могу понять, – прошептал в ответ Лин. – А знаешь анекдот про врача?
– Какой? – тоже шепотом поинтересовался Пятый.
– Который пациентке, пришедшей к нему в кабинет, говорит…
– Это что такое?! – раздался Валентинин голос. Она стояла в дверях, прислонившись к косяку и наблюдала за ними. – Я кому сказала час назад: идти спать?
– Лину стало нехорошо, и я принёс ему плед, – объяснил Пятый.
– И ему от этого стало лучше? – съязвила Валентина.
– Не то, чтобы лучше, но я хотя бы согрелся, – ответил Лин. – А что до остального мандража… то это моё личное.
– Мне твоё личное когда-нибудь выйдет боком, – вздохнула Валентина. – Ложитесь
– Валентина Николаевна, нам надо поговорить с вами, – решился вдруг Пятый. – Это очень важно.
– Ну, говори, – со вздохом сказала та. – Только покороче.
– Покороче не получится, – ответил Пятый. – Вы сядьте.
– Только обещай, что после этого твоего разговора вы ляжете. Хорошо?
– Хорошо, – согласился Пятый. – Очень хорошо. Непременно. Валентина Николаевна, вы работаете на “трёшке” уже больше трёх лет, не так ли?
– Почти четыре, – кивнула та. – И что из этого следует?
– Вы не замечали там… на “третьем”, ничего странного или нехорошего? – осторожно спросил Пятый.
– Нет, – немного удивлённо ответила Валентина. – Не замечала. Ни на “первом”, ни на “третьем”. А что?
– Я… то есть, мы… – Пятый на секунду замялся, но продолжил: – Мы вынуждены вас предупредить, что вы подвергаете свою жизнь опасности…
– В каком смысле? – не поняла Валентина.
– В самом прямом, – ответил Лин. Он сел на постели, подтянул одеяло и добавил: – Мы боимся за вас и за Ленку. Правда.
– Шутите, небось, – отмахнулась Валентина.
– И не думаем даже, – ответил Пятый. – В мыслях такого нет. Тем более, что шутить подобными вещами – мягко говоря, жестоко.
– О чём речь, объясни толком, – попросила Валентина. – Пугаете, пугаете, а по делу – ни слова.
– Если по делу… тут трудно что-то объяснить конкретно, – неуверенно начал Пятый, – но… просто предприятия – это форпост… форпост очень нехорошей силы и всего, что с ней связано. Находясь там, вы рискуете. Очень сильно рискуете.
– Чем? – спросила Валентина.
– Прежде всего – своим здоровьем и жизнью. В очень скором времени там начнутся неприятные явления…
– Какие? – спросила Валентина.
– Гадость всякая может на свет Божий вылезти, – объяснил Лин. – Очень неприятная гадость. Вы такую только в фильмах ужасов могли видеть. Но этого мало…
– Самое плохое то, что вы, да и все остальные тоже, не имеете самого элементарного представления о том, что надо делать в подобных случаях. А мы имеем. Очень хорошее представление. Нас этому учили, слава Богу.
– Помните, что было с моей рукой? – спросил Лин.
– Помню, – согласилась Валентина. – И что? Я тогда таки не поняла, что вы мне пытались втолковать. До сих пор думаю, что это было.
– Это было одно из проявлений той гадости, о которой шла речь. Вот только я повёл себя неграмотно, а Пятый – грамотно. Поэтому я оказался с рукой, а он потом со мной просиживал свою зад…
– Ах ты сволочь!… – процедил Пятый. – Это, надо понимать, вместо благодарности?
– Это она самая и была, – парировал Лин. – Так вот, Валентина Николаевна, о чём я?…