История США от глубокой древности до 1918 года
Шрифт:
Сами мятежники, конечно, называли себя патриотами, а лоялистам дали прозвище «тори», по британской партии, которая поддерживала власть и прерогативы монарха.
Следовательно, война за независимость была гражданской войной, а не только национально-освободительной. Даже в Новой Англии имелись лоялисты — и тысячи таких людей покинули Бостон с эвакуирующейся британской армией. Они не хотели оставаться, опасаясь за свою жизнь, — и этот страх, наверное, был оправданным.
В течение всей войны лоялисты были очень полезны британцам. Многие из них занимались активным шпионажем среди американцев. Другие — до 30 000 человек — служили в рядах британской армии. Их помощь могла бы стать решающей, но британцы упорно не решались использовать их услуги в полной мере. Если бы британцы подавили мятежи с весомой помощью лоялистов, эти лоялисты, получив власть в колониях, могли бы попросить в качестве награды именно те уступки, в которых Британия отказывала американцам, восставшим против нее.
Уход британцев из Бостона не обманул Вашингтона: он не стал считать, будто война закончена. Не требовалось особого ума, чтобы понять: британцы, не добившиеся своего в одном месте, повторят свою попытку в другом, и таким слабым местом колоний был центральный район между радикальной Новой Англией и радикальной Виргинией. Поэтому Вашингтон повел свои основные силы на юг и 13 апреля 1776 года прибыл в штат Нью-Йорк с девятью тысячами солдат.
Тем временем благодаря «Здравому смыслу» Пейна и радости по поводу ухода британцев из Бостона популярность независимости достигла рекордных высот, и делегаты Второго континентального конгресса ощущали это в каждой депеше.
Как это ни странно, во главе движения оказалась Северная Каролина. Уже 31 мая 1775 года, вскоре после Лексингтона и Конкорда, жители округа Мекленбург, находившегося близко от фронтира этой колонии, составили «Мекленбургские резолюции», в которых все британские законы объявлялись потерявшими силу, а все британские полномочия отвергались. В резолюции заявлялось о намерении подписавшихся добиваться самоуправления, однако слово «независимость» в них не использовалось. Тем не менее это событие привело к рождению легенды о «Мекленбургской декларации независимости».
Год спустя, 12 апреля 1776 года, конгресс провинции Северная Каролина официально предложил своим делегатам на Континентальном конгрессе добиваться независимости. Эта колония первая сделала это по всей форме. 15 мая ее примеру последовала Виргиния, и можно было считать само собой разумеющимся, что четыре колонии Новой Англии тоже так поступят. Однако для независимости необходимо было единодушие. Без этого ничего не получилось бы. (Один из делегатов конгресса испуганно сказал: «Нам надо не терять связи друг с другом!» Бенджамин Франклин сухо ответил: «Да, иначе нас обязательно свяжут и повесят!»)
7 июня 1776 года Ричард Генри Ли из Виргинии решил это проверить. Он встал и предложил резолюцию о том, что все колонии «являются — и по праву должны считаться — свободными и независимыми государствами» [47] .
Такая резолюция все еще была слишком взрывоопасной, и конгресс отложил голосование, поручив нескольким делегатам подготовить текст официальной Декларации независимости. Составление текста было поручено Джефферсону, Франклину и Джону Адамсу, а также Роберту Ливингстону из Нью-Йорка (род. в Нью-Йорке 27 ноября 1746 года) и Роджеру Шерману из Коннектикута (род. в Ньютоне, Массачусетс, 19 апреля 1721 года).
47
Он использовал слово «штат», которое означало на тот момент суверенную область, которая имеет собственное правление и не подчиняется никаким внешним властям. В Соединенных Штатах сегодня штаты не считаются независимыми,
Главную работу по подготовке декларации выполнил Томас Джефферсон, а он явно находился под влиянием Руссо и учения о естественных правах. Он написал, что колонии заявляют свое право на суверенное и равноправное состояние, дарованное им естественными законами и Богом. Он также сказал: «Мы исходим из той очевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относятся право на жизнь, свободу и стремление к счастью; что для обеспечения этих прав люди создают правительства, черпающие свои законные полномочия в согласии управляемых, и что всякий раз, когда та или иная форма правления становится губительной для этих целей, право народа — изменить или упразднить ее и создать новую систему правления, основанную на таких принципах и организующую управление в такой форме, какая представляется наиболее подходящей для обеспечения безопасности и счастья».
Затем Джефферсон составил длинный список зол, приносимых колониям Великобританией, ясно и определенно возложив всю вину за это на короля Георга III: парламент там даже не упоминался. Это, конечно, было необходимо сделать. Ни один американец не испытывал мистической преданности какому-либо законодательному органу — только королю, и именно от почитания короля необходимо было освободить американцев.
Одно из зол, перечисленных Джефферсоном, было вычеркнуто по настоянию тех, кто его злом не посчитал. Джефферсон обвинял короля в том, что он не позволил Виргинии регулировать торговлю африканскими рабами. Делегаты от Южной Каролины отказались допустить какие-либо пренебрежительные упоминания о рабовладении, так что этот пункт исключили.
28 июня 1776 года Декларация независимости была представлена конгрессу. Провести ее оказалось трудно. Некоторых, таких как Галлоуэй, она ужаснула. Он сказал: «Независимость означает крах. Если Англия нам в ней откажет, она нас погубит; если она нам ее дарует, мы сами себя погубим». Галлоуэй был откровенным лоялистом — наверное, самым влиятельным во всех колониях. Позже он вступил в армию Хау и в конце концов в 1778 году покинул Америку. Последние пятнадцать лет своей жизни он провел в Великобритании.
Целый ряд делегатов, которые не были лоялистами и были горячими сторонниками прав американцев и самоуправления, тем не менее сочли, что добиваться независимости неразумно, так как эта цель неосуществима. В их числе особенно заметной личностью был Дикинсон.
Тем не менее одна колония за другой склонялись к голосованию в пользу декларации. Голос Южной Каролины был получен за счет исключения упоминаний о рабстве. Дикинсона и еще одного делегата от Пенсильвании убедили воздержаться, чтобы остальные пенсильванские делегаты смогли поддержать декларацию. От Делавэра присутствовало два делегата, которые придерживались противоположных точек зрения на этот вопрос, но в последнюю минуту третий делегат, Сизер Родни (род. близ Довера, Делавэр, в 1728 году), поднялся с одра болезни и пришел, чтобы отдать решающий голос за независимость. Только штат Нью-Йорк не участвовал в голосовании, так как его делегаты получили инструкцию не принимать участия в этих дебатах. Таким образом, хотя решение было единогласным, его принимали только двенадцать делегаций, но при отсутствии голосов «против» решение о независимости было принято 2 июля 1776 года.
Джон Адамс предвидел, что в будущем американцы станут праздновать 2 июля как День независимости. По сути, он оказался прав, однако ошибся в дате. Два дня спустя, 4 июля 1776 года, Декларацию независимости подписал Джон Хэнкок, президент Континентального конгресса, — и сейчас отмечается именно этот день.
Декларацию независимости впервые публично зачитали в Филадельфии 8 июля. 9 июля ее зачитали в Нью-Йорке генералу Вашингтону и его армии, и законодательный орган Нью-Йорка, видимо, устыдившись своей попытки уклониться от решения этого вопроса, проголосовал за принятие декларации, приведя таким образом количество поддержавших ее колоний до тринадцати.