История тайных обществ, союзов и орденов

Шустер Георг

Это происходило путем подписания следующего постановления: «Я, нижеподписавшийся, обязался рукопожатием перед нравственно — научным обществом весьма усердно стараться вести достойную и приличную жизнь, исполнять с величайшим вниманием свой долг в качестве прусского гражданина и с особенною верностью быть преданным теперешнему королю и его дому, подчиняться в отношении своей общественной и частной жизни контролю цензоров общества, покоряться всем предложениям, распоряжениям и приказам, которые будут постановлены учреждениями общества согласно духу и законам его, добровольно подвергаться законным образом наложенным на меня наказаниям, и даже после добровольного

или состоявшегося по инициативе общества выхода моего — воздерживаться от какого-либо публичного порицания его или злобного противодействия ему. В случае неисполнения этих обязательств я добровольно подвергаю себя пренебрежению и презрению со стороны всех лучших мыслящих людей и объявляю себя повсюду недостойным их общества».

Исключенный на основании союзного решения не мог никогда больше быть принятым. Кто, напротив того, выступал из союза добровольно, мог впоследствии снова добиваться приема в него.

ЗАДАЧИ

Союз поставил себе грандиозную широкообъемлющую цель. Его деятельность должна была распространяться на «воспитание, народное образование, науку и искусство, народное благосостояние, внешнюю и внутреннюю полицию». Преследование этих задач лежало на шести различных деловых отделениях.

В области воспитания следовало найти «самый предпочтительный метод воспитания и преподавания», посредством которого «юношество могло бы дойти до возможно более полного и гармоничного употребления всех своих телесных и духовных сил». Далее необходимо было оказать влияние на улучшение домашнего воспитания и «основным истинам общей нравственности, гражданского духа и религии открыть свободный доступ к отцам и матерям семейств». Дальнейшую задачу отдела составляли распространение в народе естественно — научных математических и химических познаний, необходимых для усовершенствования ремесел, с указанием на их практическое применение, и поддержка сирот или детей обедневших родителей.

В целях народного образования деятельность членов общества должна была сводиться к утверждению правильного познания и правильных понятий об обязанностях человека в его семейных, общественных, государственных и церковных отношениях для сохранения и развития его физических и духовных сил. Этой цели преимущественно служили свободные ферейны.

Филиальное отделение этого делового отдела («военный институт») должно было воспитывать принадлежащих к союзу членов военного сословия. Его задачей было «отчасти совместное изучение военной науки, отчасти влияние на дальнейшее развитие молодых офицеров в области науки и нравственности». Также и простолюдин должен был стать хорошо осведомленным относительно обязанностей.

Отдел науки и искусства, посредством серьезных бесед, взаимных сообщений и обсуждений письменных рефератов по важным вопросам из этих отраслей, намеревался давать сочленам основательное познание истинного, развивать в них тонкий вкус к прекрасному, пробуждать в них стремление к правде, открывать им настоящую добродетель, любовь к отечеству, свободу мысли и совести, культивировать немецкие нравы и немецкую речь и к тому же побуждать других.

Сочлены, трудившиеся в области народного благосостояния, должны были узнавать и раскрывать свойственные каждой провинции источники благосостояния, вводить, поощрять и расширять «согласные с местными условиями отрасли промышленности, влиять поучением и ободрением на рабочее сословие, помогать безвинно разорившимся доставлением кредита, авансов, нахождением рынков сбыта, обеспечивать неспособных к труду вследствие

болезни и старости. Новые изобретения, усовершенствованные способы производства и т. д. должны были получить доступ к отдельным отраслям промышленности, должны были открываться промышленные торговые и художественные школы, тормозящему цеховому духу следовало оказать противодействие; женщинам следовало предоставить возможность приложения своих знаний и сил к жизни.

Отделение для «внешней полиции» ставило своей задачей убедить народ, что «все полицейские законы достигают своей цели лишь тогда, когда каждый в отдельности добровольно ручается за их исполнение». Учебник должен был в общедоступном изложении изобразить благодеяния полицейского порядка в деле сохранения жизни, защиты собственности, охраны здоровья и т. п.

«Внутренняя полиция» должна была исключительно следить за согласным с законом и нравственностью поведением членов общества.

Каждое из этих деловых отделений, руководимое одним председателем, имело еженедельно по заседанию. Члены были обязаны аккуратно посещать эти заседания. Точные определения регламентировали управление делами.

Поле, обработать которое союз взялся во имя просвещения людей и людского блага, было велико и прекрасно, но в то же время необозримо, и можно сказать, что у него не было недостатка в горячей преданности делу и в самоотверженном усердии. Меньше приходится сообщить непосредственно о практических и осязательных результатах его работы.

Так, нельзя доказать, что общество имело сколько-нибудь значительное влияние на улучшение воспитательного дела и образования юношества. Сколько же мало может идти речь о существенном содействии делу народного образования. Лучшее в этой области было сделано свободными ферейнами. Третье отделение, правда, обсуждало многочисленные планы и непрестанно создавало все новые проекты, но, в конце концов, основало лишь периодический орган «Друг народа», который выходит в свет в Кенигсберге, и «Друг отечества» — в Бреславле.

Остается только пожалеть, что эти многообещающие начатки способствующей культуре печати снова исчезли вместе с роспуском союза.

Четвертое отделение проявило свою благотворительную деятельность учреждением в Кенигсберге столовой для бедных, «промышленной конторы» для сбыта женских рукоделий, основанием рисовальных и промышленных школ и т. д. Другие намеченные в широком масштабе благотворительные замыслы не встретили одобрения со стороны правительства и должны были поэтом)' пасть.

Союз с самого начала страдал от избытка задач и обязанностей. Кроме того, ему мешала постоянная подозрительность со стороны стоящих далеко от дела и со стороны правительства, она лишала воодушевления как раз лучших сочленов и парализовала их силы.

На то, чтобы оставить прочные следы своей работы, у союза в конце концов не хватило времени. В течение немногих месяцев своего существования он сделал все и достиг всего, что только было возможно при тогдашних условиях. И с чувством стыда и изумления мы, неуживчивые, сварливые эпигоны, должны глядеть на этот маленький кружок дельных людей, которые были тесно связаны друг с другом, охвачены одним чувством, руководимы одним принципом и проникнуты одним решением. Что бы ни возражало против Тугендбунда время, которое все знает лучше других, но его стремления остаются «почтенными и трогательными тем чистым воодушевлением, из которого они проистекали, своим горячим желанием поддержать деятельность великих реформаторов, распространить в народ их идеи» и воспитать его для великой минуты освободительной борьбы.