История Угреши. Выпуск 1
Шрифт:
События, связанные со знакомством А.П. Бочкова с А.С. Пушкиным, излагаются по публикации:
Ивановский А.А. Александр Сергеевич Пушкин 21–го и 23–го апреля 1828 года // Русская старина, 1874, № 2. С. 395–396.
6Ивановский А.А. Александр Сергеевич Пушкин 21-го и 23-го апреля 1828 года. С. 395.
7Стихотворения игумена Антония // РГИА. Ф. 1680. Оп. 1. Ед. хр. 13. Л. 4б.
8Ивановский А.А. Александр Сергеевич Пушкин 21–го и 23–го апреля 1828 года. С. 396.
9Ежегодник
10 Шахова Елизавета Никитична(в иночестве Мария, 1821–1899), духовная поэтесса, писательница, автор книг «Опыт в стихах» (1837), «Стихотворения» (1839), «Повести в стихах» (1842), «Мирянка и отшельница» (1849), «Памятные записки о жизни игуменьи Марии Тучковой» (1865), «Юдифь» (1877).
11Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 2005–2006 год. С. 350–351.
12Стихотворения игумена Антония. Л. 67.
13 Иеремия, великий пророк Ветхого Завета (VI в. до н. э.), день памяти 1/14 марта.
14Стихотворения игумена Антония. Л. 34–34 об.
15Стихотворения игумена Антония. Л. 64–64 об.
16Воспоминания архимандрита Пимена, настоятеля Николаевского Угрешского мужского монастыря. – М., 1877. С. 209.
17Голицын Н.С. Иеромонах Антоний Бочков // Русская старина, 1889, № 11. С. 373. 18Воспоминания архимандрита Пимена, настоятеля Николаевского Угрешского мужского монастыря. С. 208.
Игумен Антоний (Бочков). «Бисер Евангельский тайнонайденный…» Духовные стихи
Путники
От Назарета до Вифлеема путём гористым
Маститый старец ведёт ослицу благоговейно.
На ней Девица под покрывалом бело – волнистым, —
Как лёгкий облак, как роза утра, как цвет лилейный.
Не видно в этом лице прекрасном земных желаний.
Опущен взор, и в устах молитва о чём – то чудном.
Широкий пояс стан обвивает, у персей длани.
На этом дальнем пути гористом и многотрудном
Оберегает залог священный Её вожатый,
И с влажным взором идёт ослица неторопливо.
Незримо вьётся духов блаженных собор крылатый:
Он охраняет своей Царицы путь молчаливый.
Вот Вифлеема сад виноградный на горном скате,
В зиме восточной не снег белеет – цветок миндальный.
Уж солнце низко, пол – лика видно лишь на закате:
Оно склонило к ногам идущих свой луч прощальный.
Им расстилают ковры златые земля и небо;
А, Вифлеем, людьми кипящий, чем их встречаешь?
Давидов город, преднареченный столицей хлеба!
Снопа колосьев, снопа соломы не подстилаешь!
Им нет ни крова, им нет ни дома в твоей ограде.
Но вот сгоняет в пещеру агнцев пастух убогий,
Меж ними скрылся, овча и пастырь в послушном стаде.
Вступает тихо Царица Неба в свои чертоги,
В вертеп холодный, где камень голый Ей будет ложе.
Её Младенцу готовы ясли, не кресла трона.
Чей ум постигнет Твой путь смиренный, великий Боже?
Где воцарился, Давид небесный, царю Сиона?
«Нам всё дано: и ум, и воля…»
Нам всё дано: и ум, и воля;
Бессмертием почтил нас Бог,
Но странствию в земной юдоли
Он положил недолгий срок.
И мы песчинку этой пыли,
Мгновение земных часов,
Жизнь нашу, с вечностью сравнили,
С блаженством будущих веков.
Нам верное в стране небесной
Отсюда кажется мечтой,
Как на дороге неизвестной
Ландшафт за будущей верстой.
Пройдённый путь наш с небом слился,
Синеет в дальней полосе,
И след наш пылию покрылся
На исчезающем шоссе.
Идём мы, но зари востока
Никто из смертных не достиг,
К нам ближе путь наш невысокий,
Нам вечность – настоящий миг.
Любовь к минутной нашей жизни
Охотно братиям простим
И вдаль к небесной той отчизне
Духовный взор наш устремим.