История украинского народа. Автобиография

Грушевський Михайло Сергійович

Утвердившись в Галичине, Данило мог приступить к« осуществлению более широких планов. Он несомненно имел в виду расширить свое влияние на восточную Украину, взяв в свои руки Киев. Но на дороге этих планов стояли Татары и покровительствуемое последними движе

ние «людей Татарских», о котором упоминалось выше: оно охватило широкой полосою границы Волыни, а по всей вероятности широко распространилось и в ближайших к Киеву местностях. Данило очевидно понимал и принципиальную опасность этого движения для его власти и всего государственного строя, и специальное неудобство для Галицковольинского государства — иметь татарских вассалов непосредственно у самой границы. Татары стремились перенести это благоприятное для них движение в галицко-волынские земли и подчинить их непосредственно своей власти.

Печать Юрия Львовича «короля Руси».

Вообще, отношения Татарской орды

к Галицко-Волынскому государству были довольно неопределенны. Бостонно-украинские княжества и общины были приведены в тесную зависимость от Орды; они платили Татарам дань, и князья их обращались в Орда за утверждением. Данило, когда Орда обнаружила готовность поддержать одного из претендентов на галицкий стол, также явился с поклоном в Орда и признал над собою власть хана. Но роль татарского вассала внушала ему отвращение. Непосредственно после своей поездки в Орду он увлекается планом христианской лиги для борьбы против Татар, мысль о которой впушили ему папские послы, высланные к Татарам. Он входит в сношения с папою, сближается с венгерским королем и польскими князьями. Но реальной помощи все это ему не дало. Папа прислал ему коропу, но его планы крестового похода не имели успеха, и Данило прерывает свои сношения и переговоры о церковной унии.

Не дождавшись помощи от католической Европы, он собственными силами решается вступить в борьбу с Татарами, так как попытки их — поддержать или даже вызвать движение против князей в соседних волынских и галицких землях — грозили слишком явной опасностью. Данило начинает ряд походов на территорию «людей Татарских», стремясь террором и опустошениями подавить опасное движение (1254 — 5). Мягкий от природы, он тем не менее не останавливался даже перед разрушением целых городов и масоовыми избиениями, чтобы сломить упорство противников княжеско-дружинного уклада. В дальнейшем плане, после опустошения и приведения к покорности пограничных областей Случи, Тетерева и Южного Буга, Данило имел в вида поход на Киев', но какие-то другие заботы отвлекли его, а между тем Орда, обеспокоенная походами Данила и его сношениями с папою, двинула к границам Галицко-волынского княжества новые, более значительные силы под предводительством Бурандая. Поддерживая внешность добрых отношений, Бурандай, после нескольких рекогносцировок, как бы мимоходом по дороге в Польшу, вступил со своими войсками на волынскую территорию и потребовал от Данила и Василька разрушения всех городских укреплений. Захваченные врасплох, Романовичи не решились принять вызова, и целый ряд укреплений был сожжен и разрушен самими князьями (1259).

Это событие произвело страшное, подавляющее впечатление. Данило убедился в невозможности борьбы с Татарами. Рушились планы подавления «татарских людей», немедленно сбросивших с себя вынужденную покорность Данилу. Исчезла возможность расширения Галнцко-волынского государства на восток. Оно должно было ограничиться пределами западной Украины, восточная оставалась замкнутою для него рядом та-

^ 87

тарских вассальных общин, расположенных у восточных и южных границ Волыни.

Мысль об этой татарской неволе отравила жизнь Данилу. Его широкие планы относительно расширения границ Галицко-Волынского государства на счет польских и литовских владений также не увенчались особенными успехами, если не считать некоторых завоеваний на севере (приобретение Люблина от Поляков, покорение Ятвягов). Один из сыновей Данила, уже по его смерти, получил велико-княжеский стол в новосформпровавшемся Литовском государстве, но это был мимолетный успех, и Даннло уже не видел его: он умер вскоре после погрома Бурандая (1264).

Его наследники не вышли из пределов местной, галицко-волынской политики, обращенной, главным образом, на запад. Притом, с увеличением династии, галицко-волынские земли на некоторое время разделились на несколько владений, и былая солидарность галицких и волынских князей ослабела. Однако, в начале XIV в. галицко-волынские волости собрались снова в одних руках во владении Юрия Львовича. Сведения наши об этом государстве, впрочем, становятся очень бедными с прекращением последней из украинских летописей княжеского цикла — Волынской). Очевидно, продолжаются стремления к расширению галицко-волынских владений, но они не приносят никаких, существенных и прочных результатов Пользуясь ослаблением Польши и ее внутренними смутами, галицкие князья старались расширить на счет ее свои владения; кн. Лев даже старался завладеть краковским великокняжеским столом, но безуспешно, и успел овладеть только некоторыми пограничными округами, впрочем скоро отобранными Польшею обратно. Также незначительны и непрочны были приобретения, сделанные в закарпатских землях на счет Венгрии, где также начинаются смуты с прекращением династии. Участие галицко-волынскнх князей в литовских делах также не приносит никаких существенных результатов, и Литовское княжество с началом XIV в. становится грозным соседом западно-украинского государства. Татарские отношения в свою очередь тяжело тяготели на его политике.

При всем том зто было государство довольно сильное и благоустроенное, и ничто не предвещало его близкого конца. Сохранившиеся характеристики

его за время Юрия Львовича, внука Данила, подобно своему славному деду также, невидимому носившего королевский титул, превозносят достоинства его правления, покой, которым пользовалась страна в его управление, и богатство, которым она отличалась «Тогда была в своей чести и времени земля Волынская, всяким обилием и славою прсимущая — а теперь по многих ратях не такова», характеризует время

Юрия в Галицко-волынском государстве житие волынского уроженца митр Петра, составленное в конце XIV века.

После смерти Юрия галицкие земли были разделены между его сыновьями. В начале 1320-х годов эти последние представители галицко-волынской династии умерли, не оставив сыновей Из разных претендентов галицко-волынское боярство, пользовавшееся и в это время большим влиянием, предпочло одного иэ польских князей, родственника угасшей династии по матери, галицкой княжне, Болеслава Тройденовнча. Этот боярский ставленник, принявший при этом православие и имя Юрия, однако не поладил с боярами, а его симпатии к католицизму и чужеземцам-католикам, которыми он окружил себя, подорвали его популярность и у населения и дали возможность боярам возбудить последнее против Юрия-Болеспава С другой стороны, его непрочное положение, в связи с неприязненной политикой относительно Польши, вызвало планы на галицкие земли у польского правительства. Оно сближается с Венгрией, по старой памяти считавшей за собою исторические права на Галицию, и между ними состоялось соглашение относительно совместных действий в галнцких делах. Но Юрий Болеслав не дожил до его реализации: против него организовался заговор среди бояр, и 25 марта 1340 г. он погиб от отравы, а пользовавшиеся его покровительством католики подверглись избиению.

Бояре прочили на его место его родственника из литовской династии, — князя Любарта Гедиминовича, женатого на галицко-волынской княжне. По смерти Юрия-Болеслава он был признан князем в землях Галицко-волынского государства. Но одновременно, при первой же вести о смерти Юрия-Болеслава выступили с притязаниями на галицко-волынские земли Польша и Венгрия, двинувшие свои войска в Галицию. Начинается упорная борьба за галицко-волынское наследство, послужившая началом похода Полыни в украинские земли, завершившегося полным их присоединением два столетия спустя — в XVI — XVII вв.

Подробнее об отдельных княжествах — История Украини-Руси, т. II, гл. 1. 4 — 7, история Галицко-волынского государства — т, III, гл. I.

lb К? ei Л Г* Ж 'S i«JI SJf # &

:Ц Я Щ. *

Ц * Ь Ц * X В '* Ш %

К S Л г, Я Ш й . : i '» g & ••*

VIII. ПОЛИТИЧЕСКОЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО, ПРАВО И КУЛЬТУРА XI—XIII ВЕКОВ

Несмотря на механический характер связи, соединявшей земли старого Киевского или Русского государства, ее неустойчивость, частые перерывы и затем раннее обособление земель, она оставила глубокие следы в быте и культуре земель, входивших в состав названного государства. Такие следы культурного влияния, как распространение государственной христианской религии, русско-византийской книжности и искусства, которыми эти земли обязаны были указанной государственной связи, слишком осязательны и очевидны. Менее обращало на себя внимание глубокое проникновение в жизнь земель юридических институтов и норм, форм общественной и политической организации, выработанных Киевским государством. Что такое проникновение имело место действительно, это доказывается сходством юридических отношений отдельных земель, часто разительным, и параллелизмом в дальнейшем развитии областей северо-восточных, вошедших в состав Московского государства, и земель украинских и белорусских, вошедших в состав вел. княжества Литовского и Нолыпи¹. Сходство это объясняется общим наследием, полученным всеми названными землями от Киевского государства. Круг общих форм н норм, наблюдаемых нами, гораздо шире того, что мы имеем в сохранившихся сборниках киевского права (так называемая Русская Правда, в ее разных редакциях), и сравнительное изучение политн-

¹ В основании государственного и частного быта Московского государства лежат формы, выработанный Киевским государством. Это обстоятельство, вместе с династической связью, создавало в правительственных и литературных кругах московских сознание тесной связи с государством Киевским, превратившееся наконец в убеждение, что Московское государство является его естественным и непрерывным продолжением и единственным наследником после надения государственной жизни в украинских землях. В этом смысле создаются легенды (наир., сказание об императорских регалиях, привезенных Владимиру Моно маху на Византии и от него перешедших к московским князьям), разрабатывается историографическая схема в московских хрониках и летописных компиляциях; этими историческими правами доказывают московские великие князья свои права на украинские н белорусские земли великого княжества Литовского и т.д. Это же представление о Московском государстве, как непосредственном, органическом продолжении Киевского, легло в основу и новейшей историографии.