История Варлаама (Скитник)
Шрифт:
Кроме Корнея не было в скиту человека способного исполнить эту трудную миссию. Он, к тому же, теперь немного знал эвенкийский язык и мог, в случае необходимости, пораспрашивать на кочевьях где стоят староверские скиты.
Поскольку на востоке и юго-востоке от Впадины про скиты эвенки ничего не говорили решили, что Корнею лучше обследовать земли за Южным хребтом.
Новый поход.
Рано утром, перебравшись по галечному перекату через речку, Корней начал подъем по склону Южного хребта, с другой стороны хребта ему навстречу поднималось солнце. Подобие тропы ввело его в тесную ложбину с довольно крутым подъемом загроможденным щербатыми камнями. Большие
Не успел Корней хорошенько оглядеться и спланировать маршрут, как черным вороньем надвинулись брюхатые тучи на хребет стремительно поглотили все вокруг. В памяти скитника осталась только общая картина: широкие просторы таежного плато, испещренного темными прорезями ущелий.
Спускаться пришлось по межгорной расщелине, полагаясь только на интуицию, без четкого представления о местности. Но черные грозовые тучи, проседая все ниже и ниже, догоняли его. Корней двигался при видимости не более пяти сажен, надеясь, что скоро минует нижнюю размытую границу туч и сможет определиться с месторасположением.
Вопреки его ожиданиям, чем ниже он спускался, тем гуще становилась серо-фиолетовая влажная муть и вскоре он пробирался уже почти на ощупь, ориентируясь только на сердитое ворчание ключа. Рисковый, но не лишенный осторожности Корней понимал, что дальше, при такой видимости, идти становиться опасным, а главное, бессмысленным, из-за малой скорости передвижения. Поэтому он воспользовался для временного привала удобной скальной нишей. Выгреб из угла ниши нанесенный весенним паводком древесный хлам и вместе с красноязыким другом приготовился спокойно переждать непогоду.
Когда совсем стемнело он вызвал огнивом костерок. Маленькие язычки затрещали по сухим веткам и слились в трепещущую от радости встречи огненно-рыжую собаку. Вокруг сразу стало еще темней. Послушав энергичный треск возившегося в хворосте друга и баюкающий рокот горного ключа Корней, помолившись перед сном, пробормотал:"Извини, друг, я устал", и свернулся калачиком. Уснул сразу и крепко.
Но то, что началось вскоре могло поднять на ноги и покойника. Дело в том, что скитник имел несчастье расположиться на отдых в самом чреве вызревшей к тому времени грозы.
Первые же грозовые раскаты грома были настолько мощными, что оглушили его. Он подскочил на сотряснувшимся под ним гранитном монолите и ошалело завертел головой. Мутная чернота перед ним озарялась белыми вспышками. Они следовали одна за другой: то ослепительно яркие, то чуть видимые. Раскаты грома не затихали ни на секунду. Хлынул ливень. а по склонам застучали то ли смываемые ливневыми потоками, то ли срывавшиеся от сильных раскатов грома, камни.
Внезапно, прямо в трех саженях от Корнея муть раскололась слепящей стрелой толщиной в руку и тут же раздался такой резкий и оглушительный треск. что после этого все остальные звуки уже воспринимались как чуть различимые.
Эта вакханалия света, грома, ливня и камнепада длилась в течении двух часов. Потом гроза пошла на убыль, но ливень не ослабевал. Грозовые раскаты сменились все более нарастающим рокотом вышедшего из берегов ключа. Судя по исторгаемым им звукам он превратился в неукротимый клокочущий поток. Корнея все чаще стали обдавать невидимые брызги подступающих бурунов. Он содрогнулся от ужаса:" Если так дело пойдет , то меня скоро смоет и так измолотит в этой адской мешанине. что даже ворону на поживу ничего не останется. Пока не поздно надо выбираться из этой ловушки".
Скитник, определив до куда дошла вода, мысленно представил форму ниши и понял, что он спохватился позновато и, чтобы выбраться из ловушки, в которой он оказался, придется зайти в воду. Надев котомку он стал осторожно, не отрывая ступней от покатого пола, передвигаться вдоль боковой стенки ниши держась за нее рукой. Пока вода еще не достигла колен он уверенно противостоял бешенному потоку, но свод ниши никак не кончался и ему приходилось заходить в воду все глубже и глубже. Поток уже почти отрывал ноги от скалы, к тому же по ним то и дело довольно чувствительно били несущиеся в потоке воды камни и обломки валежин, но Господь, наконец, смилостивился и край ниши, плавно заворачиваясь, исчез из-под руки открыв дорогу наверх..
По ступенчатым уступам "скалолаз поневоле" осторожно поднялся на несколько саженей и остановился, поскольку не смог нащупать проход ,по которому можно было бы подняться еще выше.
Насквозь мокрый он много часов провел в темноте на неуютном склоне слушая неутихающий грозный рев воды, молясь о спасении:
– Отче наш Всемогущий! Молю тебя о милости Твоей! Ты, Господи, столько раз посылавший спасение рабу твоему, обрати взоры Свои на бедственное положение раба твоего. Не о себе молю, а лишь о братьях и сестрах пославших меня в дальнюю дорогу с единственной надеждой найти других сестер и братьев столь же крепких в нашей вере тебе. Молю тебя о милости, помоги пройти этот трудный путь, не дай погибнуть рабу божьему, помоги найти тех, кого ищу. Укрепи мой дух. Вера моя крепка и нерушима! Аминь! Господи! Может тебе угодно, чтобы я прекратил путешествие и вернулся в скит, Так помоги же его преодолеть. Я должен исполнить волю братьев моих. Помоги мне, Господи! Если я исполню сие поручение и если моя нога вновь ступит на землю родной Впадины, обещаю Тебе больше никогда не покинуть ее."
Наконец ливень утих, муть рассеялась и над головой засияло солнце. О, это Великое Солнце! Как ты сразу преображаешь Жизнь и меняешь настрой мыслей и чувств человека!
Горный поток по-прежднему надсадно ревел, клокотал в двух саженях под ним, но Корней понимал, что пройдет некоторое время и он иссякнет, от его грозной мощи не останется и следа.
Приободренный Корней подумал:"Ну что ж, такое начало пути мне очень даже нравиться!"
Преодолев за свою жизнь уйму самых опасных приключений он уже не мог жить без них и тяготился тихим, спокойным течением событий.
Оглядевшись вокруг скиталец пришел в восхищение. Он стоял в нижней части узкой расщелины с отвесными склонами, уходящими высоко вверх. Они, казалось, смыкались над головой: натуральная щель в плато. Куда же выведет его этот мертвый закоулок? И стоит ли ждать, , когда ключ войдет в берега, чтобы брести потом по мрачному дну каньона в котором ничего кроме камней? Пожалуй лучше попытаться поднятся на плато.
Эта мысль понравилась Корнею и он карабкался по скалистой стене словно горный баран, сумел одолеть казалось бы неприступный склон и выбраться на плато от края до края покрытого угрюмым и бескрайним хвойным лесом.