История Венецианской республики
Шрифт:
Все-таки война еще не совсем закончилась. Маттео Маруффо оставался в Адриатическом море. Пизани надеялся, что выйти оттуда ему не удастся. Наконец после нескольких недель беспорядочных и безуспешных поисков он настиг дюжину генуэзских галер у побережья Апулии. Им удалось сбежать, но в бою Пизани был тяжело ранен. Флот вернулся в Манфредонию, где 13 августа Пизани скончался. Памятник ему, сперва стоявший в Арсенале, теперь находится в юго-восточной апсиде церкви Санти Джованни э Паоло. Среди изобилия скульптур в церкви он незаметен, и большинство путеводителей, к сожалению, о нем не упоминают. Но ни за кем из похороненным в этом здании при жизни так охотно не шли, никого так не любили, как Витторо Пизани. Ни о ком не отзываются соотечественники с такой благодарностью. Не будет преувеличением
Карло Дзено, теперь уже в звании главнокомандующего, продолжил широкую кампанию от побережья Пелопоннеса до генуэзских вод, но значительных успехов не достиг. В это время в Венето Каррара и его союзники тоже подверглись давлению. Венецианцы всегда считали, что от владений на суше больше бед, чем пользы. Теперь они решили хотя бы не отдавать их ненавистному Карраре. Их решили отдать герцогу Австрийскому с одним лишь условием, что он оккупирует их своими силами от имени республики. Герцогу большего и не требовалось. Перед угрозой превосходящих сил Карраре пришлось отступить.
Война наконец утихла, и две истощенные республики с благодарностью приняли посреднические услуги графа Амадея VI Савойского. Переговоры о мире в Турине собрали не только Венецию и Геную, но и всех, кто принимал участие в военных действиях: Венгрию, Падую, Аквилею и даже Акону и Флоренцию. Венеция, как победившая сторона, заявила о праве выдвигать условия, но в конечном итоге условия были приняты совсем не такие, на которые мог бы рассчитывать победитель. От Каррары она получила обратно крепости вокруг лагуны, необходимые для защиты. Зато пришлось официально отречься от Далмации и Тенедоса, непосредственного повода для войны. Их забрал Амадей VI Савойский, чтобы распорядиться по своему усмотрению.
Если не заглядывать далеко, остается признать, что Венеция в этой войне ничего не выиграла. Генуя тоже. Настоящими победителями стали теневые фигуры: король Венгрии и герцог Австрийский. События в Кьодже, несмотря на весь героический драматизм, привели только к страшной разрухе. После взаимного разорения и кровопролития оба противника в политическом смысле остались каждый при своем. Это и подтвердил Туринский договор, после чего обе республики продолжили торговать в Леванте и Средиземном море вместе.
Однако со временем стало ясно, что победа Венеции была значительнее, чем казалось вначале. Прошло немного времени, и Венеция удивила как друзей своих, так и врагов темпами экономического восстановления. А Генуя, наоборот, пришла в упадок. Ее система управления начала рушиться, ее раздирала на части борьба фракций. За пять лет ей предстояло сменить десять дожей, а затем на полтора века попасть под французское владычество. Только в 1528 году под предводительством Андреа Дориа ей удалось вернуть независимость, но мир к тому времени изменился. Больше никогда она не представляла угрозы для Венеции.
Глава 19
ОБРАЗОВАНИЕ ИМПЕРИИ
(1381–1405)
Наступило 4 сентября 1381 года. Месяц назад был подписан Туринский мир. Во всех венецианских церквях отслужили благодарственные молебны в честь избавления от страшной опасности и героической победы над могучим и безжалостным врагом, как это представлялось венецианцам. Уже строились планы по восстановлению Кьоджи. Прежде чем эпоха венециано-генуэзской войны канет в прошлое, оставалось сделать только одно — отличить тех граждан, которые в трудный час проявили чудеса щедрости и героизма и оказали Венеции неоценимые услуги. Их можно было оделить самым ценным даром, которого столь многие тщетно добивались, — причислить к городской знати. Но даже теперь, когда для этого нашелся такой веский, неординарный повод, эта процедура проходила непросто. Каждый
165
Перевод И. Б Мандельштама.
Мы не знаем, как пережили огорчение другие отвергнутые кандидаты, но 5 сентября 30 новых аристократов в сопровождении друзей и родственников, неся в руках зажженные свечи, прошествовали к базилике. Там их ждала специальная месса, после чего во Дворце их представляли дожу и синьории. Потом состоялась регата и обычное празднование на пьяцце Сан-Марко. Больше всего радовало народ, что многие из тех, в чью честь устроен праздник, были простыми торговцами и ремесленниками. Все-таки венецианская аристократия не была таким уж закрытым кругом.
Когда эти тридцать явились к дожу, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение, он находился в добром здравии, несмотря на перенесенные трудности осады Кьоджи. После этого он правил еще всю зиму и умер 6 июня 1382 года. Как ни странно, его похоронили в монастыре Сан Стефано, в простом саркофаге. Сейчас состояние его могилы оставляет желать лучшего. [166] Казалось бы, Контарини, с неохотой заступивший на должность дожа, так много сделавший для своей родины, достоин большего. Хотя бы чего-то наподобие той гробницы, которая досталась его преемнику, Микеле Морозини, умершему от чумы всего лишь после 4,5 месяцев правления. Его усыпальницу с правой стороны хоров церкви Санти Джованни э Паоло Рескин называет «богатейшим памятником Венеции готического периода». [167]
166
Монастырь перестраивался в XVI столетии, с тех пор министерство финансов, заботам которого он сейчас поручен, положения не улучшило.
167
Рескин не может удержаться, чтобы не заметить, что эта гробница «не просто занимает место точно между чистой готикой и тленом Возрождения, но она занимает место точно между ощущением чистого покоя эпохи раннего христианства и помпезным безверием Возрождения».
Богатый и принципиальный Морозини мог бы стать прекрасным дожем, будь у него время проявить свои качества. Не его вина в том, что он пал жертвой не только одного из шквалов «черной смерти», опустошавших Венецию во второй половине XIV века, но и ошибки современников, по сей день очерняющей его имя. Во время войны за Кьоджу, когда будущее Венеции висело на волоске, он вложил огромные деньги в недвижимость. Почти наверняка он ставил целью поддержать общую стабильность. Когда его спросили, зачем он это делает, он ответил: «Se questa terra stara male, io non voglio aver ben» — «Когда эта земля страдает, я не хочу выгоды». К несчастью, самый популярный источник, «Жизнь дожей Венеции» Сануто, приводит эту фразу в варианте «io ne voglio aver ben» — «я не премину нажиться». Клевета прижилась. Если бы вторая версия была верной, возникли бы серьезные сомнения в том, что Морозини имеет моральное и интеллектуальное право возглавлять республику. Немыслимо, чтобы такого человека выбрали дожем, особенно с учетом того, что, согласно многим источникам, его соперником был прославленный герой войны Карло Дзено.
Последнее обстоятельство послужило причиной того, что среди современных историков появились хитроумные предположения, что якобы Дзено не прошел на выборах дожа из-за какого-то своего незначительного отступления в самом конце войны. Гораздо более правдоподобной причиной выглядит его сравнительная молодость (ему еще не было и пятидесяти) и активность. Жизнь, заключенная в стенах Дворца дожей, проводимая в приемах и шествиях, плохо совмещалась с его энергией и талантом. Гораздо полезнее для республики он был на своем посту, что он и доказал за последующие 36 лет.