История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III

Величко Алексей Михайлович

было столь наглядным (римляне имели более 30 тыс. солдат, а бол-

гары около 12 тыс.), что хан Крум благоразумно избегал большого

сражения, укрываясь вдалеке. Этого было достаточно для совет-

ников царя, чтобы утверждать, будто бы победа у Михаила Рангаве

в руках; и царь охотно поверил таким приятным словам. Лишь в

конце июня 813 г. хан Крум рискнул дать бой римлянам, хотя и не

без страха за его исход — его все еще пугала численность греков.

Варвары остановились в 30 км от римского лагеря, у города

Версиникии,

и несколько опытных командиров — Лев Армянин, стратиг Анатолики, стратиг Македонии Иоанн и полководец Апла-

кис предложили царю немедленно напасть на болгарский лагерь и

разгромить его, используя фактор неожиданности и преимущество в

живой силе. Они прекрасно понимали, что при том пораженческом

духе, который царил в их войске, необходимо победить в одном-двух

боях, иначе кампания неминуемо будет проиграна. «Невозможно

победить неприятеля, находясь в десяти часах пути от него», — го-

ворили они императору1. Однако и на этот раз советники Рангаве

отговорили императора от предложенного плана — видимо, они

убедили царя, что в этом случае победа достанется не ему, а стра-

тигам, и василевс вновь безрассудно возвеличил свою гордость над

опытом собственных командиров.

Пока Михаил и Крум маневрировали и укрывались в лагерях, открылись неблагоприятные последствия той религиозной поли-

тики, которую царь начал проводить годом ранее. Многие солдаты

его армии открыто принадлежали к лагерю иконоборцев, и теперь

публично провозглашали, что все их неудачи — от забвения импе-

ратором «истинной» веры. Другие — тайные павликиане, не смогли

1 Шиканов В.П. Византия: орел и лев. Болгаро-византийские войны VI —

XIV вв. С. 58.

218

Д И Н А С Т И Я Н И К И Ф О Р А Г Е Н И К А

забыть Рангаве недавние гонения на своих близких, и, напротив, с теплотой вспоминали императора Константина V, бывшего к ним

милостивым. В самой столице произошло примечательное событие: во время богослужения народ сорвал петли с гробницы Константина

Исавра и воззвал: «Восстань, и помоги гибнущему государству!»1.

Едва ли это событие можно отнести к разряду оптимистичных, и вряд ли такое поведение столичных жителей демонстрировало

их веру в полководческие таланты Рангаве и успех начатой им кам-

пании.

Две недели обе армии стояли друг напротив друга, не решаясь

начать сражение. Находясь постоянно в доспехах, римские воины

очень страдали от жары, солдаты ходили злые и угрюмые, начался

падеж лошадей и, как следствие, эпидемия. Бездействие было тем

более удивительным,

что византийцы занимали выгодную позицию: они стояли на возвышенности, а болгары располагались внизу в

долине — идеальное сочетание для атаки тяжелой римской кава-

лерии. 22 июня 813 г. произошло, наконец, решающее сражение, свершившееся, тем не менее, против воли царя. Потеряв всякое

терпение, не в силах сносить робость императора и его окружения, стратег Аплакис заявил Михаилу Рангаве, что сам со своими войска-

ми начинает атаку на болгар. С 8 тыс. воинов он начал наступление

на правом фланге.

Его атака развивалась очень успешно — в одно мгновение бол-

гары были смяты и отброшены к своему лагерю. В этот момент

достаточно было Рангаве отдать приказ гвардии и войскам цен-

тральной линии о переходе в наступление, а их насчитывалось более

14 тыс. воинов, как участь болгар была бы решена. Но царь без-

действовал — то ли по причине робости и нерешительности, то ли

по советам своих фаворитов, желавших посмотреть на унижение

упрямого полководца, вздумавшего нарушить приказ Рангаве. Так

или иначе, но Крум быстро восстановил порядок в своих рядах и

нанес контрудар во фланг частям Аплакиса — те, конечно, не вы-

держали атаки противника и побежали. В этот момент наглядно

проявилось то, что управление римскими войсками отсутствовало

напрочь: одни отряды дрались, центр войска и гвардия стояли на

месте, не шелохнувшись, левый фланг под командованием стратига

Льва также не получал никаких приказов из царской ставки. И когда

каппадокийцы и армяне из фемы Анатолика увидали резню своих

1 Феофан Византиец. Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына

его Феофилакта. С. 430, 431.

219

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

товарищей по правому крылу на фоне бездействия главнокоман-

дующего, они начали отступать.

Впоследствии не раз будут упрекать Льва Армянина в сознатель-

ном отступлении, в том, что его демарш предуготовил поражение

римской армии, и будто таким способом он желал скомпрометиро-

вать Рангаве и завладеть императорским троном, и тому подобное.

Трудно сказать, руководствуясь общими соображениями, насколь-

ко эти обвинения обоснованны — но вообще невольно возникает

простой вопрос: а мог ли Лев в таких условиях и при такой органи-