История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III

Величко Алексей Михайлович

греческой армии, и, услышав о многочисленности византийцев, направил к Никифору I послов просить мира. Но, опьяненный

кажущимся успехом, царь отказал ему в этом.

Войдя в Болгарию в июне 811 г. несколькими колоннами, визан-

тийские передовые части дважды сталкивались с болгарами, и оба

раза удачно для себя — очевидно, Крум был застигнут врасплох

нападением римлян. В первом сражении византийцы опрокинули

12-тысячную болгарскую армию, а затем разбили войско числен-

ностью

до 50 тыс. человек. И хотя цифры, возможно, завышены, они позволяют оценить масштаб побед византийцев. Наконец, обе

колонны греков сошлись возле города Плиски, который довольно

быстро взяли штурмом1.

Император захватил богатую добычу (все золото, собранное бол-

гарами за 100 лет) и даже сжег дворец Крума. Никифор I тщательно

следил за тем, чтобы добыча была собрана полностью (все-таки, в

нем было больше от финансового чиновника, чем от полководца), и мародерам отрезали по его приказу уши. Хан вновь прислал посла

со словами: «Ты победил; итак, возьми, что тебе угодно и ступай

с миром!». Но император опять отверг предложение о мире — как

выяснилось, себе на погибель. После одержанных побед греки

окончательно утратили дисциплину и демонстрировали редкую

самонадеянность и беспечность. А тем временем Крум подтянул

резервы и призвал на помощь славян и аваров — теперь его войска

численно превосходили римлян. Перехватив инициативу, он за-

думал хитрый план, который должен был привести его к победе.

Крум перекрыл мощными укреплениями и завалами проход через

горы, фактически окружив (!) римскую армию. Византийцы еще

не сталкивались с такой стратегией, и вскоре впали в отчаяние.

Император откровенно говорил, что, даже имея крылья, они не

смогут выбраться из ловушки, и окончательно утратил управление

армией. Он все время проводил в шатре и не принимал никого, даже сына Ставракия2.

Попытавшись в очередной раз прорвать линию укреплений, византийцы встали лагерем. Однако ночью 25 июля 811 г., у Выр-

1 Шиканов В.Н. Византия: орел и лев. Болгаро-византийские войны VII —

XIV вв. С. 53.

2 Хэлдон Джон. История византийских войн // Хэлдон Джон. История Ви-

зантии. История византийских войн. М., 2007. С. 340, 341.

206

Д И Н А С Т И Я Н И К И Ф О Р А Г Е Н И К А

биш, болгары напали на римский лагерь, незаметно сняв часовых, и без жалости стали

убивать спящих греков. Погибли почти все

военачальники и царские сановники, а также множество воинов1.

На поле сражения сложил свою голову и сам император Никифор I Геник — такого не было со времен поражения императора Валента

при Адрианополе в 378 г., то есть почти 450 лет! Хан Крум велел от-

резать голову покойного Римского самодержца и сделать из черепа

чашу для вина2. Впрочем, по счастью для византийцев, болгары, истощенные войной, не решились наступать на римские земли. Но

сам факт такого страшного поражения настолько оптимистично

подействовал на варваров, что отныне они будут вести войну на то-

тальное поражение византийцев и завоевание Римской империи.

Сын императора, царь Ставракий, был тяжело ранен в этом

сражении в спину и едва живым привезен в столицу. Новый само-

держец и ранее не отличался добродетелями, а теперь ввиду болезни

его нрав и помыслы стали совершенно худы. Опытные и бывалые

воины, имевшие возможность видеть императора, понимали, что

дни его сочтены. И поэтому возникла инициатива объявить царем

придворного сановника, куропалата Михаила Рангаве, женатого на

сестре Ставракия. Но юноша не соглашался, ссылаясь на клятву

верности, данную им императору Никифору I и Ставракию. Мне-

ния высших лиц Римской империи разделились: кто-то стоял за

Михаила Рангаве, кто-то — за Ставракия. Понимая, что час его

близок, Ставракий, тем не менее, цеплялся за власть всеми воз-

можными способами. Впрочем, его действия вполне объяснимы

и по-человечески понятны: Ставракий в полной мере чувствовал

себя законным императором, а как любой человек не желал прибли-

жения смертного часа, все еще надеясь на чудо. Поэтому попытки

привести к царству Михаила Рангаве он вполне обоснованно для

себя квалифицировал, как государственную измену. Другое дело, что, слепой в своем желании сохранить власть и выжить, Ставракий

стал переходить границы дозволенного.

Когда ему сообщили об инициативе второй партии сделать Ми-

хаила царем, он вначале грубо оскорбил сестру Прокопию, заявив, будто бы та по примеру св. Ирины желает стать единоличной им-

ператрицей, а затем велел венчать на царство свою жену. Конеч-

1 Шиканов В.Н. Византия: орел и лев. Болгаро-византийские войны VII —

XIV вв. С. 54.

2 Феофан Византиец. Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына

его Феофилакта. С. 422.